Дело заботливого опекуна - Эрл Гарднер

– Откуда вы знаете, что услышали звук именно в 21 час?

– Я вышел покурить на крыльцо и вспомнил, что как раз начинается передача новостей по телевидению.

– Эту программу вы слушаете каждый вечер?

– Да, почти.

– Это единственная информационная программа, которую вы слушаете?

– О, нет.

– Вы следите и за другими?

– Конечно, особенно за той, которую ведет Карлтон Кенни.

– Она начинается, кажется, в 23 часа?

– Да. Иногда я слушаю и другие информационные программы.

– Что же начиналось тогда, когда вы услышали звук выстрела?

– Новости Ральфа Вудли.

– Вудли, – повторил Бергер.

– Нет, нет, – ответил свидетель. – Я хотел сказать – Джорджа Тилмэна.

– Одну минутку! Вы только что сказали о новостях Вудли.

– Да, я оговорился. Но потом вспомнил...

– Что передача Вудли идет в десять, а не в девять вечера?

– Да.

– Когда я вас спросил, какого ведущего вы собирались слушать, вам тотчас же пришло в голову имя Вудли?

– Да. Я ошибся.

– А, может быть, вы и в самом деле слышали взрыв в 22 часа?

– Нет-нет, это было в 21 час. Передача шла уже две или три минуты, когда я начал слушать.

– Мистер Холбурк! Я не сомневаюсь в вашей искренности, но у меня есть два свидетеля, которые тоже живут неподалеку от площадки для гольфа. И они утверждают, что слышали выстрел после 22 часов. В тот же вечер... Вы могли ошибиться, так как для вас этот вечер был не совсем обычным из-за необходимости встречать в аэропорту сестру супруги.

Голос Бергера был коварным и убеждающим, но свидетель держался твердо.

– Нет, я уверен, что это было как раз в 21 час.

– Как случилось, что вы ничего не сообщили полиции сразу же после того, как прочли об убийстве в газетах?

– На следующее утро я не читал газет, так как на рассвете мы все трое отправились в автомобильное путешествие по стране.

– И сколько времени продолжалась эта поездка?

– Три недели.

– И за это время до вас не доходили слухи об убийстве?

– Нет, не доходили! Местных газет я не видел, а в других о нем сообщалось лишь в нескольких строчках. Я не отдавал себе отчета в том, что это произошло, можно сказать, в двух шагах от моего дома.

– Значит, только после вашего возвращения вы поняли важность слышанного вами взрыва, происшедшего три недели назад?

– Так точно, сэр.

– Через три недели?

– Да.

– Теперь согласитесь, мистер Холбрук, что вашим воспоминаниям по той же причине не хватает точности. Вы могли спутать одну передачу с другой. Вы могли принять звук детонации за выстрел...

– Нет, это все же была передача Тилмэна.

– Вы так думаете? – спросил Бергер, наклоняясь вперед и устремляя взгляд прямо в глаза свидетеля. – Но вы не решитесь в этом поклясться, не правда ли?

Холбрук погрузился в воспоминания, затем – после продолжительной паузы – заговорил снова:

– Нет, по совести, я не решусь утверждать это под присягой.

– Благодарю вас, – сказал Бергер, поднимаясь. – У меня все.

Судья Альварадо объявил, что закрывает заседание и назначает продолжение процесса на завтра, на десять часов утра.

В то время как публика выходила из зала, Даттон наклонился к Мейсону:

– Каковы мои шансы сейчас?

– Такие, каких я и ожидал, – ответил Мейсон, складывая бумаги.

– Вы, кажется, не слишком надеетесь на благоприятный исход?

– Постарайтесь обо всем забыть, Даттон, и хорошенько отдохнуть в эту ночь. Никто не знает заранее, в какую сторону склонится мнение присяжных.

Адвокат поклонился служителю и полицейскому, которые пришли за Даттоном, и, ободряюще улыбнувшись Делле, вышел из зала суда.

Оказавшись у себя в кабинете, Мейсон сбросил с лица улыбку и выражение спокойной уверенности и попросил Деллу вызвать Пола Дрейка.

– Нам нужно что-то делать, иначе наш клиент будет признан виновным в убийстве.

– Ты считаешь, что дела настолько плохи? – спросила Делла сочувственно.

– Да. Я полагаю, что присяжным совсем не нравится тот факт, что Даттон распоряжался деньгами без ведома Дезире Эллис, заставляя ее думать, что ко времени истечения поручительства ей ничего не останется. Это, конечно, очень повредит нашему клиенту в их мнении.

Когда через некоторое время появился Пол Дрейк, Мейсон спросил его:

– Пол, дорогой, не найдется ли в твоей умной голове хоть какой-нибудь завалящей идеи, которая помогла бы Керри Даттону? Нам нужно найти хоть что-то.

Дрейк поудобнее устроился в своем кресле, в то время как адвокат стал расхаживать по комнате, продолжая развивать свою мысль:

– Нам очень пригодилось бы что-нибудь драматическое, что поразило бы всех... Нам это просто необходимо, потому что Бергер увел у нас из-под носа единственного свидетеля, на которого я мог возлагать хоть какие-нибудь надежды... Я так надеялся, что он сумеет внести хоть какое-то сомнение в эту такую ясную картину...

– А как ты думаешь, Перри, районный прокурор не блефовал, когда говорил, что у него есть два свидетеля, которые слышали и будут утверждать, что слышали выстрел в 22 часа?

– Нет, что ты, эти свидетели наверняка у него есть. Он не стал бы рисковать, не имея их. Но вот что мне очень любопытно – почему он не вызвал их в суд? Это определенно говорит о том, что он не хочет прибегать к их показаниям без крайней необходимости, и за этим, без сомнения, что-то кроется. Надо заставить его вызвать в суд этих свидетелей и подвергнуть их пристрастному перекрестному допросу – возможно, это что-то даст!

– Да, возможно, из этого можно будет извлечь некоторую пользу и для нашего клиента. Ах, если бы!

– К каким бы результатам ни привел их вызов в суд, я должен его добиться, иначе положение нашего клиента останется крайне неутешительным. Его уже вполне можно считать кандидатом в газовую камеру, в лучшем случае – на пожизненное тюремное заключение. И вот еще что, Пол, я очень прошу тебя достать мне самый лучший, какой только существует в настоящее время, прибор для нахождения металла в почве. Не помню где именно, но недавно я читал, что изобретен новый такой прибор с очень высокой чувствительностью.

– Ты говоришь, вероятно, о миноискателе?

– Да-да, именно о нем я говорю, просто никак не мог вспомнить, как он называется.

– Ну, и что мы будем с ним делать?

– Достав этот прибор, мы пойдем с ним в клуб «Баркли» и прогуляемся по площадке для игры в гольф. Вероятно, по всей площадке нам гулять не придется, достаточно будет походить вокруг седьмой лунки.

– А зачем? Что ты хочешь там найти?

– Гильзу!

– Перри, ведь Роджер Палмер, как установлено, был убит из револьвера, а револьверы не выбрасывают гильзы – это элементарно, это знает даже пятилетний ребенок!

На это адвокат возразил с упорством:

– Но человек, который стреляет из револьвера, может выбрасывать гильзы!

– А не объяснишь ли ты мне, Перри, как это может помочь твоему клиенту?

– Если убийство было действительно совершено до 21 часа, убийца с сообщниками завлек туда Даттона, а после этого бросил револьвер возле тела Палмера и сквозь заросли кустов скрылся.

– Но если мы попадем туда днем, – возразил Дрейк, – мы рискуем нарваться на толпу игроков в гольф.

– Ну и что? – беспечно спросил Мейсон.

Пол Дрейк внимательно посмотрел на него, и широкая улыбка осветила его лицо:

– Ах вот оно что! Если я тебя правильно понял, всеобщее внимание будет как раз весьма и весьма желательным для нас, не так ли, мистер Мейсон? Чем больше там будет людей в момент, когда мы найдем эту гильзу – если, конечно, мы ее найдем, – тем лучше для нашего дела?

– Ну конечно же, Пол! Ибо тот факт, что мы с тобой разыскиваем эту гильзу, показывает, что мы придаем большое значение свидетельству Холбрука.

– Значит, если бы там каким-то образом появились и журналисты, это нас отнюдь не огорчило бы?

– Мы отлично поняли друг друга, Пол! – улыбаясь, сказал Мейсон, а затем обратился к Делле: – Ты же отправляйся в спортивный магазин и купи самый лучший костюм для игры в гольф. Постарайся выбрать такой, чтобы при виде его все женщины, играющие в гольф, побледнели от зависти, – то есть самый лучший, какой только может быть. Пусть тебя не смущает цена – помни, этот костюм должен быть таким, при виде которого не только бледнеют от зависти женщины, но главные редакторы любых газет начинают испытывать страстное и неудержимое желание опубликовать на первых страницах ближайшего выпуска твою цветную фотографию! Словом, это должен быть не костюм, а шедевр!

Мейсон еще не успел закончить свою речь, как Делла вскочила на ноги и, крикнув: «Я мигом!», вылетела за дверь.

Глава 18

Большая группа игроков в гольф, не теряя, впрочем, добродушия и достоинства, с удивлением рассматривала Перри Мейсона, Деллу Стрит, Пола Дрейка и одного из его сотрудников, который был вооружен миноискателем последней модели. Вся эта группа направилась прямо к седьмой лунке.

Видя интерес, который вызвало у игроков их присутствие, Мейсон сказал с доброжелательной и обезоруживающей улыбкой: