Игра (ЛП) - Карина Хейл

Опять же, все это было идеей Брэма. Отец Жюстин при деньгах и известно, что он сделал много инвестиций по городу. Он надеется, если мы с ней подружимся, она замолвит за нас словечко, а потом бац, и мы сможем продолжить наше дело.

Но так как Брэм теперь счастлив с Николой (слава Богу, я не выдержал бы еще даже день слушать, как это влюбленный дурак сохнет по ней) все ложится на мои плечи. Я получил намного больше, чем рассчитывал когда приехал сюда.

И я знаю, что Жюстин все это понимает. По крайней мере, я надеюсь, что так и есть. Я не то чтобы ухаживаю за ней, нет, прошло уже много времени с тех пор, как я пытался найти дорогу к чьему-то сердцу.

И будто бы она чувствует, что я думаю о ней, мой телефон загорается смс от Жюстин.

Что делаешь вечером? Гласит оно.

Пробегаю рукой по волосам и вздыхаю. Полагаю, что угодно будет лучше, чем тайком разглядывать фотографии Кайлы и мечтать о доме. Может быть, для меня будет хорошо выйти из квартиры, из своих мыслей.

Ничего особенного, пишут я. А ты?

Ее ответ приходит немедленно, будто она заранее это напечатала. На Грант открывается новый ресторан. Я тут подумала, не хотел бы ты перекусить и посмотреть как там.

Я сажусь на диван и несколько минут смотрю на телефон. В каком-то смысле это ничем не отличается от интервью. И хотя этот проект не мое детище, это детище Брэма. Дома у меня есть собственные проекты, над которыми я тружусь не покладая рук. Но я знаю, это надо сделать.

Я собираюсь встретиться с Жюстин, поэтому готовлюсь, надеваю черную рубашку и серые брюки вместо своих обычных джинсов и футболки.

Пятнадцать минут спустя я выхожу из такси напротив какого-то ресторана под названием Salt Air. На улице очередь из чрезмерно модных людей и это именно то зрелище, которое я ненавижу, тот тип людей, заставляющих меня чувствовать себя некомфортно. Все это невежество. Эти оценивающие взгляды. Дайте мне гребаный паб, пропахший залежалыми сигаретами вместо этих модников, целыми днями выкладывающих всякую ахинею в инстаграм.

— Лаклан. — Я поворачиваюсь и вижу, как ко мне идет Жюстин. Как обычно, она одета так, чтобы произвести впечатление, простое красное платье красиво облегает ее длинное, округлое тело. Темные волосы убраны в высокую прическу, демонстрирующую потрясающие скулы.

Будучи джентльменом, я подаю ей руку.

— Прекрасно выглядишь. — Честно говорю ей.

Она берет меня за руку и скромно улыбается.

— Знаешь, это наше третье свиданье и думаю это самое прекрасное, что ты мне говорил.

Я киваю, сжимая губы, прежде чем отвечаю.

— Говорю то, что вижу.

Мы не ждем в очереди и вместо этого идем прямо к хостес, которая сразу же пропускает нас. Полагаю у Жюстин в этом городе действительно много власти. Мы получаем уединенный столик в углу, на котором стоят мерцающие в тусклом свете свечи. Хоть у ресторана и редкая, промышленная атмосфера, это, без сомнения, романтично.

По крайне мере, должно быть романтично. И когда мы заказываем вино и изучаем меня, я знаю, что у Жюстин на уме. Она бросает на меня кокетливые взгляды поверх меню и ее нога трется о мою, и не раз. Хоть она и чопорная, нет никаких сомнений, чего она хочет.

— Итак, как прошел твой день? — спрашивает она меня. Она просто пытается завязать разговор.

— Прекрасно, — говорю я, мысленно решая взять рибай, даже если его подают с каким-то странным зеленым южно-американским соусом.

— Знаешь, Лаклан, — говорит он, проводя пальцем по краю бокала, — не думаю, что знаю о тебе что-то. Даже сейчас.

Нахмурившись, я смотрю на нее.

— Да не о чем особо рассказывать.

— Нет? Трудно сказать. Ты не очень много говоришь. Ты очень тихий.

Я больше всего ненавижу слышать подобное. Я откидываюсь на стул и несколько секунд смотрю на нее.

— Я говорю только тогда, когда мне есть что сказать.

Она смотрит на меня, пока я не вижу, что она не начинает чувствовать себя некомфортно. Отводит взгляд, а затем произносит с широкой белоснежной улыбкой.

— К счастью, мне нравятся сильные, молчаливые мужчины.

Я слышал это раньше. Они все так говорят. Но никто из них не имеет это в виду.

— Но, — продолжает она, — обо мне ты знаешь много.

Это потому что ты никогда не затыкаешься, думаю я.

— Расскажи мне о своем детстве, — невинно говорит она. — О своем прошлом.

Мой рот наполняется кислотой. Я делаю глоток вина и делаю глубокий вдох. Ничего не могу поделать и пристально смотрю на нее.

— Мое прошлое принадлежит мне и никому другому, — говорю я, и мой голос звучит грубее, чем хотелось бы.

Она ошеломлена.

— О. — она смотрит вниз на свои руки.

— Всегда говорю я, — быстро добавляю, вспомнив, каким ослом я был с Кайлой, которая не имела в виду ничего плохого. — Будущее интересней. Ты так не думаешь?

Теперь она застенчиво улыбается, убирая прядь с лица. Знаю, она думает, что я говорю о ней и нашем совместном будущем, но ничто не может быть дальше от истины. Поэтому я пользуюсь возможностью, чтобы поговорить о Брэме и жилищном проекте, и моих надеждах, что мы сможем сделать будущее других людей лучше.

Кажется, это работает. На этот раз она, кажется, слушает, может, потому что я на самом деле что-то говорю. Может быть, если б я открыл свой рот на первом свидании, остальные два не понадобились бы.

— Вот что я тебе скажу, — говорит мне Жюстин, когда мы заканчиваем десерт. — В следующий понедельник будет прием. Там будет папа. Я могла бы представить вас двоих и возможно он смог бы помочь вам. Иногда он участвует в …как это называется?

— Благотворительность, — предлагаю я.

— Точно, — говорит она, видя выражение ее лица, я задаюсь вопросом, знает ли она, что означает это слово. — Тебе это интересно?

Я криво улыбаюсь.

— Определенно.

Даже при том, что прием с высшими слоями общества это еще одна вещь, которая приводит меня в бешенство, я знаю, что буду дураком, если пропущу его. Не тогда, когда мы настолько близки.

В эту ночь лимузин отвозит ее в ее квартиру с видом на залив. По тому, как она прижимается ко мне на заднем сиденье, проводит рукой по моему бедру, я не удивлен, что она пригласила меня на прием. Это очень заманчиво. Я уже давно ни с кем не забавлялся и у меня руки чешутся, как хочется выпустить пар.

Но мои принципы удерживают меня. И учитывая шанс, который, я надеюсь, мы получим в следующий понедельник и найдем последнего инвестора, это именно тот шаг, что делать не стоит. Это все только усложнит и это последнее, что мне нужно перед тем, как я покину город.