Реабилитация - Владимир А. Киеня
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вторую и последнюю попытку сделать из Михаила Ивановича «врага народа» Соломатин предпринял спустя еще некоторое время, но тоже безуспешно. С тех пор восемь месяцев ни обвинений, ни вызова на допрос, ничего…
Через несколько минут все окончательно выяснится, правда все равно восторжествует, и он, честный человек Капралов Михаил Иванович, еще расскажет про черные дела, которые творятся в НКВД…
Конвоир прервал на полуслове дальнейшую мысль и приказал, заложив руки за спину, войти в зал суда. Капралов встал и шагнул навстречу судьбе. Часы на стене показывали 17 часов 25 минут.
Было 13 августа 1938 года.
Михаил Иванович не знал многого. Что на всех 115 листах его уголовного дела нет ни одного положительного отзыва о его жизни, а содержатся лишь сведения, которые обвиняют в совершении самых тяжких преступлений против Родины: участие в антисоветской организации, террористической группе, вредительство. В деле подшиты копии несуществующих протоколов допросов «свидетелей», многие из которых не соответствуют их подлинникам, находящимся в других делах, а его фамилию спешно допечатали в состав «контрреволюционной организации». Некоторые «свидетели» под влиянием угроз и запугиваний стали на путь оговора. Следователь Соломатин добился от одного из них таких «показаний», постоянно требуя «пожертвовать собой, на три дня потерять совесть и на очной ставке разоблачить Капралова».
Свердловск 1936 год. Дом партактива. Фото из открытых источников
Михаил Иванович также не знал, что после ареста его дочь Нину исключили из комсомола как «дочь врага народа». Семью выгнали из квартиры, жену на работу нигде не принимали. Она с дочерью вынуждена была уехать в Орел к дальним родственникам и продолжала писать письма по всем инстанциям. В ходе следствия Мария Александровна уже несколько раз писала в ЦК партии, лично Сталину. В одном из писем к Сталину приложила крохотную на папиросной бумаге записку с неясным текстом: «…до конца останусь честным членом партии». Вероятно, Михаилу Ивановичу как-то удалось переправить эту записку жене…
Как и большинство советских людей, он не знал, что правовой механизм государства уже практически разрушен. В репрессии против собственного народа втянуты как НКВД, так и прокуратура, и судебные органы. Военные Коллегии Верховного Суда СССР стали так же точно беспощадны и скоры на расправу, как и заочные «тройки», Особое совещание при НКВД СССР. У него не было ни одного шанса, чтобы уцелеть, но он этого не знал.
Вот извлечения из протокола суда. В 17 часов 30 минут председательствующий объявил, что подлежит рассмотрению дело по обвинению Капралова Михаила Ивановича в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58–16, 58-7, 58-8 и 58–11 УК РСФСР. Секретарь доложил, что подсудимый находится в зале суда и что свидетели в суд не вызывались. Председательствующий удостоверился в личности подсудимого и спросил его, вручена ли ему копия обвинительного заключения, на что подсудимый ответил… (это место протокола не заполнено – прим. автора).
Арест. 30-е годы. Фото из открытых источников
Подсудимому были разъяснены его права на суде и объявлен состав суда. Подсудимый ходатайств не высказал и отвода составу суда не заявил. По предложению председательствующего секретарем было оглашено обвинительное заключение. Председательствующий разъяснил подсудимому сущность предъявленных ему обвинений и спросил, признает ли тот себя виновным, на что подсудимый ответил, что он виновным себя не признает.
Судебное следствие закончено в 17 час. 45 мин. В последнем слове подсудимый снова утверждает, что ни в чем не виновен.
А вот выписка из приговора:
«Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила Капралова Михаила к высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией всего лично принадлежавшего имущества. Приговор окончательный и в силу постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года подлежит немедленному исполнению.
Председательствующий: Подпись: Зырянов.
Члены: Подпись: Алексеев. Подпись: Зайцев».
Справка из уголовного дела: «Приговор о расстреле Капралова Михаила Ивановича приведен в исполнение в гор. Свердловске 13 августа 1938 года», т. е. сразу после судебного заседания.
В ноябре 1938 года Мария Александровна получила ответ на один из своих многочисленных запросов: «Ваш муж – Капралов Михаил Иванович выслан в дальние лагеря сроком на 10 лет без права переписки». Ее отчаянию не было границ, и начались бесконечные поездки в Москву за правдой. В 1946 году из ГУЛАГа ее известили, что «муж жив и здоров». В 1948 году ей, наконец, сообщили о гибели мужа. А ведь он был расстрелян уже десять лет назад… По чьей команде организовывались эти мытарства родственников расстрелянных? Зачем?
Стадион Динамо. Свердловск 30-е годы. Фото из открытых источников
Честное имя мужа было восстановлено почти тридцать лет спустя после обращения Марии Александровны к Н.С. Хрущеву. В обращении к нему она писала: «…так погиб кристально чистой души и несгибаемой воли большевик – мой муж Капралов Михаил Иванович. Приговор по делу истинного врага человечества, презренного Берии, 16 лет купавшегося в моих слезах, открыл мне глаза на то, кто был истинным убийцей моего мужа… Прошу чутко отнестись к моему горю, так много пережившей и пострадавшей без всякой вины перед Родиной».
Определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 5 ноября 1965 года Михаил Иванович Капралов, 12 февраля 1890 года рождения, уроженец г. Риги, русский, член ВКП (б) с мая 1917 года, женат, проживавший до ареста в г. Свердловске, ул. Челюскинцев, дом 2, квартира 85, реабилитирован полностью (посмертно).
Начальник Управления НКВД по Свердловской области Дмитриев-Плоткин, сотрудники Шариков, Арров, Алексеев, причастные к расследованию настоящего дела, за грубейшие нарушения социалистической законности были приговорены к расстрелу. За фальсификацию следственных дел Соломатин осужден к 6 годам лишения свободы с лишением звания «лейтенант госбезопасности». Но разве от этого легче…
Дочь Михаила Ивановича Капралова – Нина Михайловна, узнав о нашей работе по реабилитации, написала из города Орла, где проживала, в Управление КГБ по Свердловской области, просила сообщить ей достоверные сведения о трагической судьбе отца. На запрос она получила подробный ответ, ее также проинформировали, что для восстановления Капралова М.И. в членах партии материалы переданы в Свердловский обком КПСС, дополнительно была направлена информация в музей истории комсомольских организаций Среднего Урала для включения имени Михаила Ивановича в «Книгу памяти жертв репрессий».
Тогда, в
