Реабилитация - Владимир А. Киеня
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже в 39-м году в ходе следствия по делу Шарикова, который был расстрелян за фальсификацию следственных дел, выяснилось, что мысль о «тайной организации» и список лиц с компроматом, который хранился в Нижнетагильском отделе НКВД, дал поручику Булгакову именно он – капитан НКВД Шариков, посулив свободу за «разоблачение врагов народа». В этот штаб якобы входили организация церковников во главе с митрополитом Холмогорцевым, шахтеры Богословских копей, военнослужащие и начальник штаба Уральского округа Василенко.
Булгаков был, конечно же, расстрелян в числе первых, а Дмитриев в 37-м году за проведение этой и других операций был награжден орденом Ленина и стал депутатом Верховного Совета страны.
Вот так формировался механизм массовых незаконных арестов, избиений, «признаний», расстрелов и ГУЛАГа…
Родственники реабилитированных лиц на Мемориале памяти жертв репрессий. Фото из открытых источников
Капралов Михаил Иванович
Мысли, прочитанные после смерти
Вот еще одно имя, которое мы могли и не узнать, не вспомнить, если бы не кропотливая целыми сутками работа чекистов-сотрудников подразделения Леонида Плотникова Управления КГБ СССР по Свердловской области. С их непосредственным участием были восстановлены честные имена более чем 11 тысяч безвинно пострадавших; было выявлено место массовых захоронений репрессированных на 12 километре автотрассы Свердловск – Первоуральск: совместно с обществом «Мемориал» была подготовлена «Книга памяти жертв репрессий».
Начальник охраны Свердловской железной дороги (с 1934 по 1937 годы) Капралов Михаил Иванович[14].
…Его доставили в сопровождении вооруженного конвоя в здание, где дело должна рассмотреть выездная сессия Военной Коллегии Верховного Суда СССР.
О чем он думал в последние минуты перед вызовом в зал суда? Наверное, в нем теплилась надежда, что страшная ошибка вот-вот развеется как дым, и он выйдет отсюда вновь свободным, вдохнет полной грудью горьковатый запах тополиных листьев на главном проспекте города. Свобода восстановит силы быстрее любых лекарств. А дома, совсем недалеко – на улице Челюскинцев – ждут его любимая жена Мария Александровна и дочь Нина. Он обязательно пойдет пешком до самого дома, чтобы выветрился из одежды этот ненавистный тюремный запах, которым за год пропиталось все тело…
– Встать! – резко, как выстрел, прозвучала команда, и все вытянулись молча вдоль стены. По длинному коридору, глядя далеко поверх голов, с непроницаемыми лицами цепочкой прошли судьи и скрылись в зале суда. Замыкал шествие следователь НКВД с нетолстым делом в руке. «Садись!» – последовала вновь команда, и в коридоре установилась тревожная тишина…
…В чем его могут обвинить?! Позади чистая, честно прожитая сорокавосьмилетняя жизнь. Еще далеко не осень. Много и долго можно работать для социалистического Отечества, рожденного в муках и крови. Он стоял у истоков его рождения. Вся автобиография укладывается в полстранички текста.
Родился Михаил Иванович Капралов в Риге в семье рабочего. Не окончив трех классов начальной школы, пошел работать на табачную фабрику, где уже трудились мать и две сестры. Потом рабочий на паркетном заводе. Был призван в армию, в империалистическую войну получил в награду четыре степени Георгиевских крестов (Георгиевский крест причислялся к военному ордену Святого Великомученика и Победоносца Георгия, был наградой нижних чинов за выдающиеся подвиги храбрости и самоотвержения против неприятеля в бою – прим. автора).
В феврале семнадцатого в Петрограде Михаил Иванович был уже подпрапорщиком лейб-гвардии Волынского полка. Того полка, который первым поднял восстание и участвовал в свержении самодержавия. За это получил первую награду от Советской власти – значок красногвардейца. После демобилизации поехал к родственникам в Орловскую губернию, так как Рига была занята белыми. В 1918 году от крестьян деревни Алисово Карачаевского уезда был избран уездным военным комиссаром и председателем революционного комитета…
Неужели не вспомнят в суде, как тяжело вел борьбу с дезертирами, был ранен, на него самого неоднократно организовывали покушения, о чем писали в «Правде» или «Известиях», за давностью времени он уже и забыл…
Газетные статьи о Капралове М.И. Фото из архива автора
В годы гражданской войны тоже было жарко. В 1919 году он работал губвоенкомом в Орле, в апреле 1920 года как коммунист был мобилизован на железнодорожный транспорт в распоряжение ЦК компартии Украины и направлен учполитом на станцию Лихая Северо-Донецкой дороги. В этом же году работал председателем учпрофсожа в Луганске и принимал участие в защите города от наседавших банд Каменюки и других врагов революции.
С 1922 по 1934 год работал в должности начальника охраны сначала Северо-Донецкой, а затем Южной железной дороги в Харькове. В 1934 году партия предложила перевестись в Свердловск начальником охраны Свердловской железной дороги…
Свердловск 30-х годов (перекресток Ленина-Толмачева). Фото из открытых источников
Но если это перечисление должностей покажется судьям недостаточно убедительным, пусть внимательно посмотрят его личное дело. Там наверняка отмечено, что в 1932 Народный комиссар путей сообщения наградил золотым боевым оружием, а в 1936 году аттестовали в звании полковника.
Он никогда не боялся смерти. Не боится и сейчас, прямо скажет судьям, что ни в чем не виноват, произошла чудовищная ошибка, никакой он не «враг народа». Эта мысль придала уверенности, и Михаил Иванович успокоился и стал вспоминать, как все это произошло.
Стоял август 1937 года. Что-то на Свердловской железной дороге творилось неладное: арестовали начальника дороги, его жену, начальников служб, отделов и многих других… Многих Михаил Иванович хорошо знал как людей трудолюбивых и ответственных, честных людей.
23 августа в момент заседания партбюро управления дороги его внезапно вызвал в коридор оперуполномоченный УНКВД Свердловской области Соломатин, предъявил ордер на арест и обыск. В сопровождении других сотрудников увел на квартиру. Улучив минуту, Капралов сказал жене Марии, чтобы она немедленно написала в ЦК партии об аресте и просила защиты.
С тех пор следствие ведется уже целый год. За это время (за год!) допросили только три раза. На первом допросе в день ареста спросили о личных знакомых и отношениях с ними. Спустя долгие два месяца следователь – все тот же Соломатин – вдруг заявил: «Вы обвиняетесь в участии в контрреволюционной фашистско-офицерской организации. Признаете себя виновным?».
«Бред
