ГД. Книга 5 (СИ) - Звездная Елена

— Четырехлетний малыш вырос и научился защищать не только себя, но и тех, кто когда-то спас его… Что ж, теперь я понял… — с удивительной теплотой в голосе произнес лорд Арнел.

С крайне непонятной мне теплотой, и я подняла взгляд на дракона, молчаливо требуя объяснений. И, к моему огромному счастью, они последовали.

— Мальчишку звали лорд Честер Мортон, наследный герцог Клеймор. Мы пересеклись в столичном доме Кристиана. Мальчишка настойчиво стучал в дверь рукоятью тяжелого семейного револьвера, Кристиан в свойственной ему манере игнорируя шум, отсыпался после приезда с юга. И я, вернувшийся оттуда же, более всего желал приобщиться к теплой ванне и мягкой постели, но по лицу мальчишки скользнула предательская слеза, и то как быстро он ее стер… В тот вечер мне пришлось лечь поздно. На следующий еще позднее. Стрелок из герцога Клеймора был крайне посредственный, но упорства — упорства в нем было не занимать. И стрелять он научился более чем превосходно, за что был мне и Кристиану крайне благодарен. Маленький суровый мужчина, все равно оставался ребенком — помнится, на рождество мы отправили ему по подарку. Кажется, я не удержался, и подарил ему игрушечный пистолет.

Арнел сдержанно улыбнулся.

А я стояла, глядя на него, и просто не могла осознать все это. Как он, измученный и вымотанный путешествием с юга, а это не менее шести суток на поезде, несмотря на усталость и закономерную раздражительность, не прогнал прочь этого гордого мальчика? Напротив — выслушал, начал заниматься с ним, помог.

— Почему? — вопрос сорвался с губ и улетел облачком пара в ледяном морозе.

Дракон улыбнулся, протянув руку, прикоснулся к моему лицу, как к какой-то неимоверной драгоценности, пожал плечами и ответил:

— Не знаю. Возможно, потому что увидел в нем себя. Не в настойчивости, не в том, что он уже несколько часов неустанно бил рукоятью револьвера в запертую дверь, а в том, что даже в такой ситуации не желал никому демонстрировать свою слабость.

И я сделала шаг, повинуясь не ведомо каким чувствам, просто шаг, чтобы даже не обнять — а оказаться ближе, поддержать, пусть даже и так убого, но по-другому я не могла.

— Вы пересекались с ним в дальнейшем? — нарушая приличия и обнимая меня, спросил лорд Арнел.

— Да, — я почувствовала, что согреваюсь в его объятиях. — В день похорон, герцог Клеймор прислал мне полагающийся случаю черный траурный конверт. Но вот в нем, вопреки всем правилам, содержалась яркая красочная поздравляющая с рождеством открытка, и слова: "И пусть более ни одно Рождество не омрачит вас".

И я прижалась к лорду Арнелу. Вероятно, чтобы согреться, а быть может, просто искренне благодаря его за то, что чуть менее десяти лет назад он, невольно, спас мою жизнь.

— Сколько шрамов осталось на лице Барти Уотторна к моменту его смерти? — вдруг спросил лорд Арнел.

Задумавшись, с трудом припомнила:

— Кажется всего один.

— Где?

— Пересекающий левую часть его лица с верху вниз, — боюсь, это все что я могла припомнить.

Дракона подобный ответ не устроил.

— Покажи, где именно? — очень мягко, но все же велел он. — Где именно? Можно показать на мне.

Где именно?.. Хороший вопрос. Я стянула с правой руки варежку, заботливо связанную миссис Эньо, после черные замшевые перчатки на меху, затем, с тяжелым вздохом пробуждая не самые приятные воспоминания в своей жизни, прикоснулась к лицу лорда Арнела, к левой брови, и зажмурившись, провела средним и указательным пальцами рваную неровную линию, пересекавшую бровь, глаз, из-за чего Барти был частично слеп, щеку, и краешек губ.

Наверное, всю глупость и двусмысленность своих действий я оценила, лишь прикоснувшись к губам лорда Арнела, и первым порывом было резко отдернуть руку, но дракон холодно приказал:

— Не смей!

Я распахнула ресницы, непонимающе глядя на мужчину, а он накрыл мою, все так же находящуюся у его лица ладонь своей ладонью. Мягко, не отрывая взгляда от моих глаз, прижал пальцы сильнее к своим губам, нежно поцеловал, согревая дыханием. Сначала кончики пальцев, затем медленно скользя теплыми сухими поцелуями ниже, и меня бросило в жар, когда его губы прижались к тыльной стороне ладони, к самой чувствительной коже.

— Что ты сделаешь, если я сейчас поцелую тебя? — тихо спросил Арнел, продолжая медленно, волнующе целовать мою ладонь.

Честный вопрос, требовал честного ответа.

— Пощечина, магия, очередное заклинание, которое вы не сможете снять, а я на сей раз не пощажу! — ответила решительно.

Чувствуя, как все быстрее бьется сердце, как плывет все перед глазами, как слабеют ноги, как просыпается теплое желание прижаться сильнее к этому мужчине. Очень плохое желание.

— Сделка, — все так же глядя в мои глаза и целуя мою руку, прошептал лорд Арнел, — ты подаришь мне один поцелуй, всего один невинный поцелуй, а я расскажу тебе о том, как тебе лгали. Очень много лет. По рукам?

Я интуитивно поняла, что речь идет о Барти Уотторне.

Но безо всякой интуиции, я понимала, что сделка… скажем так — абсолютно аморальна.

— Всего лишь один поцелуй, — о, этому дракону следовало идти не в градоправители, а куда-нибудь туда, где требуется душу продать. — Мисс Ваерти, если бы не Барти Уотторн у вас было бы все то, что получают леди вашего общества в свои семнадцать лет — дебют в свете, балы, приемы и поклонники. Множество поклонников. Но даже в высшем обществе, один подаренный поклоннику поцелуй никоим образом не отбрасывает тень на репутацию леди. Итак?

Я вспомнила, что мне двадцать четыре, но гнев и боль за те, испорченные праздники, за чувство вины, которое обернулось для меня кошмаром, оно осталось. И я действительно хотела бы узнать правду.

— Только поцелуй? — спросила с вызовом.

— Я не расстегну ни единой пуговки на вашей одежде, если вы об этом, — с мягкой иронией ответил лорд Арнел.

Что-то внутри меня отчаянно говорило "Нет!". Полагаю, это был инстинкт самосохранения. Но что-то глубоко в душе хотело узнать правду и… прикоснуться к мечте? Несбыточной, жестоко похороненной под завалами из доводов разума, но все же имеющейся мечте.

И я молча кивнула, соглашаясь на сделку с дьяволом, и точно зная, что мне за это еще придется поплатиться.

Лорд Арнел медленно склонился надо мной, сдерживая ироничную усмешку и явно ожидая, что я отпряну в этот же миг. Ну уж нет, дуэль так дуэль, и запрокинув голову, я потянулась навстречу.

Наши губы встретились где-то между адом и раем, причем я точно знала, что нахожусь в аду, и гореть я в нем после всего этого буду еще долго.

Но миг, второй, третий… и я поняла, что ощущаю лишь нежность. Не требование, не желание обладать, не страсть, а нежность. Столь упоительно сладкую, столь светлую и теплую, столь завораживающую… И это перестало быть сделкой в тот миг, когда мои руки скользнули вверх по его груди, ощущая бешенное биение сердца дракона, облаченного лишь в тонкую рубашку, а после обвились вокруг шеи…

И все договоренности полетели к чертям!

Куда-то туда же полетела моя шляпка, ленты и заколки, а сильные пальцы запутались в локонах на затылке, прижимая мои губы к его сильнее, крепче, яростнее. Вторая рука Арнела тисками сжала талию, словно все чего он хотел, это не просто овладеть мной, а раствориться во мне, окончательно и бесповоротно.

И мы рухнули в небо…

В этих небесах не было ничего кроме мертвого ледяного холода бездушно сияющих звезд, и ошеломительного, согревающего даже в самый лютый мороз, тепла прикосновений — его, моих, наших…Прикосновений, с привкусом горечи, потому что я точно знала, что пожалею об этом потом, после, но сейчас… Лорд Арнел более не целовал, он властно овладевал моими губами, в безумном, опаляющем страстью поцелуе, и его страсть пробуждала огонь и во мне, огонь, который охватывал все стремительнее, и в следующий миг, поцеловала уже я.

— Анабель, — тихий проникновенный стон, и хриплое, — небо, какая же ты сладкая…