Дракон по соседству (СИ) - Ледовская Светлана

Глава 1

На крышу веранды я выбралась из окна своей спальни, когда порядком стемнело. Мне нравилось лежать на остывающей черепице и смотреть на вспыхивающие звезды. Они выглядели такими острым, что, казалось, протяни руку и обрежешься. Прохладный воздух путался в кронах высоких деревьев, а наступающая ночь прятала уходящую вдаль дорогу.

Сестра вернулась с очередного свидания слишком рано. Услышав ее голос, я даже приподнялась на локтях, дабы убедиться, что не ошиблась. Фрея шагала к дому, сдавленно ругаясь. За ней шел высокий мужчина. Он молчал, но мне не нужны были слов. Я узнала бы его с закрытыми глазами. Не могу объяснить как, но я всегда знала, что Брок оказывался неподалеку. Сердце сбивалось с ритма, руки леденели, и я ощущала себя до невероятности глупой, когда приходилось говорить с ним.

— Какого… — шипела Фрея, — чего ты влез? Кто тебя просил?

— Ты вправду не понимаешь? — с раздражением ответил офицер негромко. — Тому мужику было за тридцать. Он не из местных и мог причинить тебе вред.

— А ты считаешь себя рыцарем? И вдруг, мне хотелось, чтобы мне причинили вред! Ещё одним поцелуем, к примеру.

— Не будь идиоткой, — Брок запустил пятерню в свои темные волосы и дернул пряди. — Твои родители не оценят подобноого поведения.

— Не смей им говорить, — вспыхнула сестра, и я поняла, что она немного пьяна.

— Мне придётся, — голос был хриплым и обманчиво мягким, — если ты снова захочешь приключений.

— Не смей мне указывать, — запальчиво вскинулась Фрея.

— Знаю, — прозвучало устало, словно эту фразу, Брок повторял уже не раз.

Он качнулся к сестре и замер, будто раздумывая, стоит ли делать этот шаг. Девушка же скрестила руки на груди и вздёрнула подбородок. На редкость упрямая Фрея могла и святого вывести из себя. Видимо, она нравилась Броку настолько, что он был готов терпеть эту раздражающую сторону ее натуры. Раз за разом пытаясь воспитывать дерзкую девушку.

Едва сдержав горький вздох, я закусила губу. Ну, почему на меня Брок никогда не смотрел так, как сейчас на сестру? В скудном свете фонаря я видела, как он нахмурился, и оглядел Фрею словно та была загадкой мирозданья. Не меньше. Он сжал ладони в кулаки и тряхнул головой.

— Однажды ты нарвёшься, — мужчина оглянулся, будто заметив что-то в темноте меж деревьев, и выдохнул, — Иди в дом, Фрея. Уже поздно.

— Ты меня достал, — проворчала она раздраженно. — Когда ты наконец отстанешь?

— Мне тоже этого хочется, — с отчаянием выпалил офицер.

Девушка поднялась по ступеням и распахнула слегка скрипнувшую дверь. Спустя секунду, снаружи остались только я и молодой помощник шерифа. Воздух стал густым и тяжёлым.

Я застыла, надеясь остаться незамеченной. Да, и кто мог увидеть меня на козырьке веранды? Однако, Брок, отойдя подальше, вдруг оглянулся и посмотрел в мою сторону. И снова нахмурился.

— Тереза? — позвал он тихо, но я смогла услышать. — Это ведь ты?

— Прости, — ответила я, садясь и спуская босые ноги с крыши.

Прятаться больше не было необходимости. Стало неловко за старый свитер, который норовил сползти с плеча, растянутые пижамные штаны и спутанные от долгого лежания на крыше волосы.

— Я не хотела за вами наблюдать.

— А почему ты не в постели? — перебил он напряженно.

— Не спится, — удрученно пояснила, сгорая от стыда. — Читала, а потом вышла подышать.

Мужчина усмехнулся и с тоской произнес:

— Почему она — не ты, кроха?

Эти слова заставили меня разозлиться.

— А почему ты не тот, с кем Фрея хочет целоваться? — колко поинтересовалась я.

— Тереза…

— Не лезь к ней, а то я сама расскажу родителям, что ты ошиваешься ночью у нашего дома.

Махнув рукой, он зашагал прочь, а я осталась глотать обиду. В груди бухало глупое сердце, а перед глазами качнулось потемневшее пространство.

Мы с Фреей родились в один день, а точнее, в ненастную ночь, когда от ветра гнулись деревья, а небеса исторгали гром и потоки ледяной воды. Я появилась на несколько минут раньше, но гораздо меньше и слабее сестры. В кювезе мне пришлось провести все младенчество. Мама говорила, что это было самое странное время в ее жизни. Она рыдала и улыбалась, глядя на каждую из своих дочерей. Все слезы доставались мне. Наверно, от этого, когда мне было грустно, почти всегда шел дождь. Я часто рисовала на запотевшем от дыхания стекле молнии и вскоре они уже сияли на небе. Мне казалось это чудом, пока не пришло понимание, что это совпадение.

Из-за болезненного детства, или по причине доставшейся мне другой наследственности, но я была миниатюрнее сестры. Внешне мы тоже отличались. Фрея росла яркой блондинкой, с роскошной женственной фигурой, а я стала светлокожей, рыжеволосой, с тонкими чертами лица и хрупким сложением — ее противоположность. Сестру принимали за старшую, а я всем казалась на несколько лет моложе. Даже в школу я пошла позже, потому что тяжело переносила чужое общество. Мама долго занималась моим обучением дома, но все же им пришлось выпустить меня в большой мир.

Иногда за спиной, слышала пересуды. Многие горожане всерьез считали меня приемным ребенком. Глупости. Ведь я была удивительно похожа на маму своего отца, которую тут редко вспоминали. Но такие слухи все равно отдавались болью в сердце и заставляли отворачиваться от окружающих. Мне было комфортнее наедине с собой и книгами. Втайне ото всех я иногда мечтала быть похожей на сестру. Она умела нравиться людям, могла постоять за себя и, кажется, ничего не боялась.

А теперь еще и Брок признался, что Фрее не помешало бы иметь мой характер. Тогда она оказалась бы для него идеальной? Осознание окатило меня стыдом. Неужели он заметил, как я засматриваюсь на него при встречах? Посчитал влюбленной малолеткой.

Смахнув злые слезы, я отправилась в свою комнату. И пообещала себе, что никогда больше не стану пялиться на него. А я умела держать обещания.

Совсем скоро Фрея собралась в колледж. Отпускали ее родители неохотно, да только кто мог запретить что-то моей солнечной сестре? Она заявила, что уже достаточно взрослая, чтобы самой принимать решения и возражения мамы были исчерпаны. Отец при этом не выглядел расстроенным. Он как-то очень весомо заявил, что навсегда покинуть родной город Фрея не сможет.

— Не смогу? — с подозрением уточнила сестра.

— Не захочешь, — пояснил отец и тут же добавил. — Ты развеешься, познакомишься с другими людьми, узнаешь что-то новое, но все равно однажды тебя потянет обратно. С такой неведомой силой, что ты не сможешь и не захочешь сопротивляться этому.

— Глупости, — отмахнулась Фрея.

— Но ведь мы вернулись, — напомнила мама и грустно улыбнулась.

— А бабушка нет. Она ненавидела этот городок, — отрезала Фрея и тут же смутилась, осознав, насколько вызывающе прозвучало подобное заявление.

— Она не любила местных, — подала голос я, наконец обозначив, что присутствую в комнате. — Но всегда скучала по дому и лесам.

— Хорошо, что у нас есть Терри, — фыркнула сестра. — Есть кому остаться и скучать тут за себя и за меня в том числе.

Она говорила без издевки. Точно знаю, что Фрея любила меня, даже несмотря на то, что мы были разными. Она заступалась за меня в школе, не позволяя старшеклассникам надо мной издеваться. Никогда не отворачивалась, если я делала что-то глупое, по мнению окружающих, и не считала меня странной. Последнее выполнить было особенно сложно. Порой я могла зависнуть в собственном выдуманном мире с книгой в руках, забыть о времени и очнуться в закрывающейся библиотеке, когда уже стемнеет. Иногда я могла самозабвенно читать доклад и только по недоумевающему выражению лица преподавателя понять, что произношу слова на другом языке. Я терялась в толпе, не могла сделать заказ в кафе незнакомой официантке, боялась собак и не переносила агрессивную музыку. От нее у меня болела голова.

— Ты не странная, — говорила мне сестра. — Просто отличаешься от других. Это не порок, а особенность. В твоей жизни обязательно будут люди, которые будут считать так же.