Время убивает - Василий Головачёв

из подъехавшего минивэна «Аурус» высаживались десантники в спецкостюмах «Сотник», похожие на киборгов, и бежали к подъезду, где им дорогу преградили трое парней в пиксельном камуфляже под командованием капитана Марина. Вооружены они были автоматами и, судя по вскинутым стволам оружия, пропускать гостей в подъезд не намеревались.

Вперёд к ним вышел плотно сбитый командир спецназа, откинул забрало шлема.

Никифор узнал молодого спутника подполковника Колесникова по фамилии Ладыжный, что приходили недавно к Истомину.

– Пропустить! – властным тоном приказал он, убедившись, что подразделение спецназа численностью не меньше десятка бойцов навело на подчинённых Марина стволы «кедров».

– Приказ генерала Новикова! – ровным голосом ответил Марин. – Никого в подъезд этого дома не впускать!

– Я капитан Ладыжный…

– Знаем, знаем, любезный, – подошёл к разговаривающим Никифор. – Не надо повышать голос, я же предупреждал вас, чтобы вы решали вопрос со своим командованием. Наше приказало никого не впускать, поэтому мы и будем выполнять его распоряжения. Хотите устроить заваруху? Пожалуйста, отвечать вам.

– Если вы сейчас же не…

– Не – что? Конечно, мы не уйдём, дождёмся федералов, договоримся о совместном расследовании смерти физика. Захотите – присоединитесь, не захотите – ваше дело. Но в данный момент вы подвергаете опасности жильцов дома и прохожих.

Никифор спокойно миновал цепь спецназовцев, остановился возле Марина.

– Капитан, разрешаю открыть огонь на поражение.

– Слушаюсь!

– Да я вас… в три погибели! – начал Ладыжный.

Из минивэна вдруг высадился ещё один пассажир, в штатском. Подошёл к Ладыжному, что-то проговорил ему на ухо.

Капитан сник, пожевал губами, хмельными глазами глядя на уходившего Никифора.

– Уходим!

Его бойцы дружно вскинули вверх стволы, разворачиваясь к минивэну.

Никифор поднялся на шестнадцатый этаж.

Тарасов, ходивший кругами по лестничной площадке, встал смирно.

– Никто не входил? – поинтересовался Никифор.

– Никак нет, товарищ майор.

– И не выходил?

– Никак нет.

Никифор убедился, что дверь приоткрыта, распахнул ее, принюхиваясь к пахнувшей в лицо волне запахов, в которой преобладали ароматы озона.

– Ты что? – вышел из кухни Климчук. – Испугал. Забыл что-нибудь?

– Не понял. Что значит – забыл?

– Вышел и вернулся.

– Шутки шутишь? – Никифор умолк, сообразив, что произошёл новый временной феномен. – Ага, ясно… И сколько меня не было?

– Несколько секунд.

– Петля.

– Что?

– Образовалась очередная хронопетля. Я успел слетать в контору и поговорить с шефом.

Из кабинета выглянула Анна.

– Вы действительно были у Баринова?

– Разумеется, был, попросил поддержки. Потратил на весь вояж около сорока минут.

– Тогда это обратная петля. Хотя времена не совпадают.

– Почему не совпа… – Никифор снова замолк, не договорив слово.

– Очень просто. В квартире должно было пройти час двадцать, но в обратную сторону. А получилось, что время для нас как бы застыло.

– Что произошло? Машина Истомина перестала идти с прежней скоростью?

– Кто ж её знает, – хмыкнул Климчук.

– Надо проверить, – предложила Анна.

– Каким образом?

– Вы пришли минуту назад…

– Две.

– Ну две. Давайте подождём ещё пять, выглянем и спросим часового, сколько прошло времени по его часам.

– Хорошо.

Подождали, испытывая азарт и нетерпение.

Никифор открыл дверь и вышел.

На этот раз Тарасов повёл себя как человек, увидевший чудо: чуть ли не подпрыгнул.

– Товарищ майор?!

– Что такое?

– К-как вы там оказались?! Вы же уехали полчаса назад!

– Ты не обкурился?! – хмыкнул Никифор.

– Никак нет!

– В таком случае ты просто переутомился, продолжай нести службу.

– Есть!

Никифор вернулся в квартиру, закрыл дверь.

Виктор и Анна смотрели на него выжидающе.

– Я ещё не приходил, – сказал Сомов ровным тоном.

Климчук выпятил губы трубочкой.

– Ты… что?

– Удалось? – сказала Анна. Она всё поняла.

– По идее, я должен быть через пару минут.

– Но ты уже здесь! – нервно воскликнул Виктор.

– Самому интересно, как эта петелька оборвётся. – Никифор хохотнул. – Буду знакомиться с самим собой.

Однако никто в квартиру не вошёл ни спустя пару минут, ни спустя десять.

– Выгляни ещё раз, – посоветовала Анна.

Никифор двинулся было к двери, но остановился, задумавшись, заглянул в кабинет.

«Люстра» продолжала шипеть молниями размером с ноготь, изредка постреливая длинными искрами.

– Нет, рано. Нам всё равно придётся ждать те же четыре часа, чтобы выйти из квартиры сразу после Истомина, который вышел в восемь утра.

Внезапно мысли вывернулись в иную плоскость.

– Чёрт! А ведь придётся-таки выйти раньше!

Спутники вопрошающе уставились на него, и следователь добавил:

– Чем мы будем лечить Истомина, когда встретим на автобусной остановке? Надо же будет купировать приступ?

– Об этом я не подумала, – призналась Анна.

– Не переживайте, – встрепенулся Климчук. – Если Истомин болел, у него должно быть полно сердечных лекарств.

– Ищем, – отреагировал Никифор. – Если не найдём, навестим ближайшую аптеку.

Анна вернулась в кабинет.

Виктор начал обшаривать столы и комоды во всех комнатах.

– Нашёл! – раздался через минуту из спальни его торжественный возглас. – Тут в тумбочке у него целый склад!

Никифор поспешил к нему.

Ящики в обеих тумбочках в спальне были выдвинуты, открывая для обозрения нутро. Пахнуло лекарственной химией.

– Корвалол, кардиомагнил, нитросорбид. – Виктор начал перекладывать пузырёчки, тюбики и облатки. – Корди… кардиобиметазон. Первый раз слышу.

– Попроси Анну найти в Сети препараты от гипертонии и астении.

– С собой он лекарства не носил?

Никифор вспомнил о пластиковом пакете с личными вещами умершего, переданном ему в морге медэкспертом.

– Что бы я без тебя делал, – проворчал он, пряча в глубине души досаду на самого себя.

Пакет лежал на холодильнике.

Никифор вытряхнул из него на стол содержимое, обнаружил небольшую пластинку с таблетками. Это был нитроглицерин.

– Ага, что я говорил? – обрадовался Климчук.

– Всё равно проверьте с Аней.

Вернулась идея выйти из квартиры для проверки собственных временных вычислений. Сомов находился в обители физика уже больше десяти минут, а снаружи, по расчёту, если время и в самом деле двигалось в квартире назад в два раза быстрее, оно должно было отступить на те же десять минут назад. Но существование странных хронопетель могло опровергнуть гипотезу, и тогда пришлось бы по-новому пересчитывать моменты возникновения ситуаций, в том числе и момент смерти Истомина.

Подождав ещё немного (из кабинета доносился голос Климчука, обрадованного возможностью прямого общения с красивой женщиной), следователь открыл входную дверь.

Тарасов курил, стоя у окна. Оглянулся на открывшуюся дверь, оторопело вытянулся.

Никифор кивнул ему, как будто до этого не видел.

– Сколько на твоих?

Часовой глянул на часы.

– Четырнадцать тридцать пять.

Никифор закрыл дверь.

Из кабинета выскочил Виктор.

– Ты выходил?

– Узнавал время снаружи.

– Сколько там прошло?

– Точно по нашим прикидкам. Здесь прошло около четырнадцати минут, там всего семь. То есть я выглянул ещё до того, как выходил перед этим.

– Как отреагировал Тарасов?

– Обалдел.

Климчук фыркнул:

– Ещё бы! В течение нескольких минут ты появлялся перед ним трижды, и каждый раз в ином положении. Не догадался спросить, как давно он стоит на охране?

– Группа Маринова прибыла в тринадцать пятнадцать.

– А когда ты вернулся от Баринова?

– Без четверти три, я заметил время в коптере. – Никифор посмотрел на циферблат. – Сейчас мои показывают без пяти пять.

– Тогда получается нестыковка. Не то мы неправильно рассчитываем время, не то в квартире время пульсирует, идёт рывками: то останавливается, то начинает бежать.

– Петли…

– Да какие там петли? Не слишком ли много петель образуется? Нет, что-то здесь не так.

Климчук вернулся в кабинет.

– Я слышала, – отозвалась изрядно уставшая женщина, поворачиваясь к мужчинам. – Никак не доберусь до конца. О чём вы спорите?

Никифор заметил, как от движения руки оператора по «люстре» метнулись