Протяни мне руку, Рэй - Неизв.

— Это твоя репетиторша?

Оксана сразу же вспомнила женщину, которая была у нее репетитором. Нет, бесспорно она была красива и очень даже неплохо сохранилась для своего возраста, но думать о ней в любом другом плане, кроме занятий, девушке было неприятно. Даже стыдно.

— Нет, ты что! Она… она из далека к нам… приехала, — запинаясь, произнесла Оксана, стараясь не смотреть подруге в глаза.

— Иностранка, значит… — задумчиво протянула Таня. — Тем более забудь! Вот уедет она к себе на родину, так и вовсе о ней вспоминать не будешь.

— Она уже, — с трудом выговорила Оксана.

Таня непонимающе воззрилась на подругу.

— Что уже? Уехала?

Не найдя слов для ответа, Оксана подавила комок в горле и, закрыв глаза, медленно кивнула.

— Так вот почему ты вялая такая… — Таня вновь положила руку на плечо подруги. — Я с тобой, Оксана. Знаю, будешь еще грустить какое-то время. Сразу все не забывается. Но время справится и с этой проблемой, ты же это лучше меня знаешь. Обещаешь мне постараться не грустить и забыть эту взрослую иностранку? Господи, как же стремно это сейчас прозвучало…

Оксана издала смешок, больше похожий на всхлип, и Таня, с грустью посмотрев на подругу, обняла ее и прижала к себе. Но Оксана отстранилась. Виновато посмотрев на задетую этим жестом подругу, она, безрадостно улыбнувшись, виноватым голосом произнесла:

— Не надо, Тань. Пожалуйста. Это… сложно объяснить, но… — она вновь запнулась и, сглотнув, серьезно посмотрела на притихшую подругу. — Просто не надо.

— Я понимаю, — спокойно ответила Таня, которая на самом деле не понимала, но ей не хотелось расстраивать подругу, а обижаться на нее было бы сейчас верхом глупости. — Я просто буду рядом, если что. Ладно? Тебя пока не трогать?

— Если можно.

— Хорошо, — улыбнулась Таня; отвернувшись от девушки, она достала мобильный телефон с наушниками и стала слушать музыку.

Оксана с благодарностью посмотрела на подругу.

Кто-то громко засмеялся на задней парте, а затем, ойкнув, уронил ручку, и она покатилась между парт, пока не встретила препятствие в виде туфли Оксаны. С удивлением посмотрев под ноги, девушка заметила там черную шариковую ручку. Нагнувшись, она кончиками пальцев взяла ее. Повернувшись, она глазами стала искать обладателя этой ручки. И оный вскоре нашелся.

Подойдя к парте Оксаны, Денис улыбнулся и поблагодарил девушку за то, что она подняла его ручку. А потом ушел, и Оксана пару секунд смотрела ему вслед, бессознательно отмечая в голове то, что с того дня, как парень как ошпаренный выскочил из раздевалки, он больше не приставал к Оксане с глупыми вопросами и пошлыми шуточками. Теперь девушка стала для него просто одноклассницей, не больше и не меньше. И здесь была заслуга Рэй.

Все-таки избавиться от всего, что связывает одного человека с другим, невозможно. Как бы ты ни старался выкинуть что-то, убрать, спрятать, уничтожить, обязательно найдется кто-то или что-то, что точно напомнит тебе о прошлом, которое ты так тщательно старался забыть.

***

Очередной вечер был таким же серым и пустым, как и предыдущие. Ничего не хотелось делать, но и просто так лежать на кровати и плевать в потолок было подобно пытке, медленной и мучительной. Чтобы отвлечься от мыслей, необходимо было что-то делать. Беспрестанно. И Оксана, переодевшись в спортивный костюм, совершила вечернюю пробежку, чем приятно удивила отца. Но ни бег, ни громкая музыка, звучащая в ушах, не помогли.

Тогда девушка выбрала один из самых полезных способов убить пожирающую ее тоску. Она просто села за домашнюю работу. Открыв учебник по алгебре, она вчиталась в задание и, напряженно думая, полностью отдалась учебе. За каких-то полтора часа непрерывных занятий девушка выполнила домашние задания не только на завтрашний день, но на послезавтрашний, да и вообще сделала то, что необходимо было выполнить только на следующей неделе.

Но после того, как она дописала последнюю строку, закрыла тетрадь и отложила ее в сторону, пустота вернулась вновь, выплыла из темного угла и напомнила о себе слабым покалыванием где-то в груди.

В голове слабо всколыхнулась старая мысль о том, что скоро конкурс. Причем совсем скоро. Оторвав руку от стола, Оксана с трудом взяла в руку карандаш, который казался ей непомерно тяжелым, и, раскрыв перед собой черновик, бессмысленным взглядом уставилась на чистый лист, словно в ожидании того, что строки рассказа появятся сами собой. Шло время, а их все не было. Как и вдохновения, которое ушло вместе с Рэй. Оксане совершенно не хотелось ничего писать, и она никогда не заставляла себя, если даже надо было. Девушка всегда считала, что текст, написанный без желания, не имеет души, он безжизненный, сухой и, если бы он имел материальную форму, то определенно противно хрустел бы на сильном ветру.

Родители смотрели телевизор. Только пару раз в комнату заглядывала мама и спрашивала о том, почему Оксана не спит или не делает домашнее задание. У девушки не хватило сил ответить, что она уже давно все сделала. Молча выслушав лекцию о том, что она под конец учебного года совсем расслабилась, Оксана крепко сжала зубы.

В скором времени заглянул и отец. Он сразу заметил, что его дочь грустит: это сквозило во всем ее облике. Подойдя к Оксане, он просто ободряюще положил руку ей на плечо, спросил, как прошел день, получил не совсем правдивый ответ, улыбнулся и, поцеловав дочь в макушку, пожелал ей спокойной ночи. Как обычно, только подойдя к двери, он вспомнил, что забыл спросить о самом главном.

— Как поживает твоя работа на конкурс?

Оксана оторвала взгляд от пустой страницы и повернулась к отцу. Губы улыбались, но в глазах так и оставалась неисчезающая нотка печали.

— Написана. Но я не думаю, что я отправлю ее на конкурс, — тихо произнесла Оксана; говорить громче она просто не могла. — Наверное, напишу другую работу.

— Но ведь последний срок сдачи уже скоро. Разве нет? — отец нахмурил брови.

— Скоро, пап, скоро, — ответила девушка.

— Но ты, тем не менее, хочешь написать еще одну работу? — чуть подавшись вперед, спросил отец.

— Да. Но не факт, что я ее напишу.

Мужчина вздохнул и, улыбнувшись дочери, произнес:

— Ты у меня умница, так что, даже если ты не отправишь свою работу на конкурс, я все равно уверен, что она — лучшая. А если ты хочешь писать вторую работу, подстраиваясь под возможное мнение жюри, то… — отец поджал губы и слегка покачал головой, — то подумай еще раз, прежде чем сделать это, ладно?

Оксана задумчиво кивнула.

— Ну тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи, пап, — с нежностью отозвалась Оксана.

Когда за отцом закрылась дверь, девушка еще несколько минут смотрела на нее, не желая отводить взгляда. В ее душе за долгое время наконец-то появились какие-то приятные эмоции. Она во второй раз за день подумала о том, что она никогда и не была одна. Всегда рядом была Таня. Всегда рядом был отец, пусть он и часто уезжал в командировки. Но он всегда верил в нее, даже когда почти все хмыкали и отворачивались. И Оксана вдруг переполнилась любовью к своему отцу, и чувств вдруг стало слишком много для одного сосуда. Слезы хлынули слишком внезапно.

Закрыв лицо руками, девушка старалась всхлипывать как можно тише. Ей не хотелось, чтобы родители слышали, как она плачет. Тогда начнутся расспросы о том, что случилось, а этого девушке не хотелось. Постепенно от мыслей об отце Оксана переключилась на недавние воспоминания. Только в этот раз она уже не смогла себя остановить. Да и не хотела.

Плечи вздрагивали от безудержных, но тихих слез, и Оксана просто дала им волю. Положив руки на стол, она уткнулась в них лбом и закрыла глаза. Чуть прикусив губу, она всхлипывала и с шумом вдыхала воздух, так сильно, что легкие готовы были лопнуть.

— Рэй… — горячий шепот сорвался с соленых губ и, отскочив от стола, растворился. — Прости меня…

Только теперь до Оксаны дошло окончательно, что, просыпаясь, когда она по старой привычке желала Рэй доброго утра, девушка не отвечала ей не потому, что она была обижена и не хотела, чтобы Оксана ее видела, а потому, что она действительно ушла. От этого осознания на душе стало совсем невыносимо, и, не зная, куда себя деть, Оксана порывисто поднялась со стула. Тот с грохотом упал. Отец крикнул из комнаты, все ли в порядке, и Оксане потребовалось немало усилий, чтобы нормальным голосом ответить ему, что все хорошо.

Дрожащими руками она медленно подняла стул и, поставив его на место, замерла. Больше всхлипов не было, но слезы все еще продолжали течь по щекам, обжигая кожу и подгоняя душевную тоску. Хотелось выть, но Оксана сжала руки в кулаки, зная, что долго в таком относительно спокойном состоянии ей побыть не удастся.

И не удалось.

Упав на колени, девушка согнулась пополам. Вся спина ее дрожала, и вскоре стали слышны приглушенные всхлипы. Оксана что-то шептала, бесконечно повторяя: «Рэй, прости меня…» За что именно она просила прощения? За то, что соврала Рэй? За то, что позволила ей уйти? Она и сама толком была не в силах ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. Просто она чувствовала, что именно эти слова, рваные, но искренние, должны звучать. Она вкладывала в них все свои чувства, всю свою душу. Она надеялась, что они достигнут своего адресата.