Там, где я тебя нашел (СИ) - "theoremI"

Ее руки лихорадочно бродили по его телу, пока Гермиона тихо, как в бреду, шептала его имя:

— Люциус…

Что-то внутри совершенно точно плавилось, как воск, теряя прежнюю форму, обжигая жаром. Она подавалась вперед, прикусывая его кожу зубами и целуя без остановки его лицо и шею.

Люциус, словно дразня ее, двигался медленно, а Гермиона задыхалась, не в силах попросить его ускориться, потому что ей нужно… Она слышала его тяжелое дыхание, чувствовала, как напрягаются мышцы под ее пальцами, чувствовала, как он касается языком ее кожи, еще больше сводя с ума.

Он наращивал темп, наблюдая, как на ее лице удовольствие сменяется блаженством. Он смотрел пристально. Изучал. Гермиона поняла это, стоило ей случайно встретиться с ним взглядом. И она больше не смогла отвести его и готова была кончить только от того, как он смотрел на нее.

Грейнджер безумно хотела произнести его имя, но могла лишь рвано выдыхать сквозь стоны с каждым его более резким толчком.

Люциус чуть изменил положение, забросив ее ноги себе на плечи, и вошел еще глубже, заставив ее громко застонать и закатить глаза. Она растворилась в нем, сама реальность растворилась в их стонах, дыхании, влажных звуках и беспорядочном шепоте, что срывался с губ Гермионы.

— Прошу… прошу…

И он прислушался к ней, дав ей то, о чем она так просила. Это было похоже на взрыв, контузивший на мгновение, потому что мир завертелся, расплылся, оставив лишь шум в ушах и пустоту, похожую на вакуум, и Гермиона была рада потеряться в той пустоте.

========== Часть 5. Думай об Англии ==========

Сквозь сон Гермиона почувствовала теплое прикосновение губ к плечу и улыбнулась, не раскрывая глаз. Потом еще одно и еще чуть повыше. Поцелуи были легкие и дразнящие, предназначенные именно для ее пробуждения.

— Просыпайся, Гермиона, — прошелестел прямо над ухом глубокий баритон, прежде чем она ощутила очередной поцелуй, на щеке.

Ей снилось сегодня что-то совершенно прекрасное. Похожее на сладкий, чарующий, такой нереальный сон. С улыбкой она открыла глаза и перевернулась на спину, оказываясь лицом к лицу с Люциусом.

Или это был не сон?

Если судить по приятной тяжести в теле и совершенно реальному мужчине, нависающему над ней, то ей не могло такое присниться.

Она подняла руку и легко коснулась его щеки с легкой отросшей за ночь щетиной, провела по скуле, линии подбородка и коснулась губ. Люциус все это время снисходительно позволял себя трогать, немного насмешливо глядя на нее сверху вниз.

— Подумала на мгновение, что ты — сон, — тихим, чуть хриплым ото сна голосом сказала Гермиона.

Офлам криво усмехнулся, обводя ее лицо взглядом.

— Не думай, что ты сможешь так легко от меня отделаться.

— Я и не собиралась, — ответила Гермиона в ответ на его подтрунивание и сладко потянулась, когда Люциус, убедившись, что она окончательно проснулась, отодвинулся и, поправив подушку, сел, удобно облокотившись.

— Ты голодна? — поинтересовался он и указал ей на поднос, который стоял с другой стороны от Гермионы. Сам потянулся к чашечке кофе, которая стояла на тумбочке.

Гермиона, прикрывшись простыней, тоже приняла сидячее положение и с замиранием сердца посмотрела на поднос. Стараясь не подавать виду, как тронута, Гермиона потянулась к чашке с кофе и захватила к нему круассан с черничным джемом. Откусив его, она прикрыла глаза от удовольствия:

— Господи, как же это вкусно, — промычала она и, открыв глаза, встретилась с изучающим взглядом Люциуса. — Что?

— Знаешь, — протянул Офлам, медленно обводя ее взглядом, — ты…

Его прервал телефонный звонок, и Гермионе захотелось проклясть того, кто звонил, а сам телефон вышвырнуть из окна. Вот уж никогда она не думала, что обычную вещь можно так ненавидеть. Люциус извинился перед ней и ответил на звонок. Гермиона наблюдала за его лицом, пока он разговаривал, и ей не нравилось то, что она видела.

— Прости, — вздохнул он, когда закончил разговор и отложил трубку. — Придется вернуться в город. На работе чрезвычайная ситуация.

Гермиона торопливо сделала глоток, опуская лицо, чтобы не показывать, как она расстроена этим фактом.

Люциус хмурился, пока набирал сообщение кому-то.

— Не торопись, — бросил он, не поднимая головы, — поешь. Ванная вон там…

Он указал на дверь, а потом внимательнее взглянул на нее. Гермиона не отвела глаз, кивнув в знак того, что поняла. Но когда он протянул руку, погладив ее по щеке, все внутри замерло: и от его прикосновения, и от того, что она смотрела на его левое предплечье, совершенно чистое, без единого следа магии или шрама.

В этот момент ей захотелось разрыдаться от облегчения. Это точно не Малфой, пусть все это чертовски странно и ломает ее мозг, но она могла заявить наверняка это не Малфой. Не тот Малфой которого она знала.

Гермиона резко опустила чашку с кофе, расплескав напиток по подносу, и подалась к Люциусу, забравшись к нему на колени. Он удивленно на нее посмотрел, изогнув бровь, но лишь на мгновение, потом его руки скользнули по ее телу, привлекая к себе. Она мягко поцеловала его, а потом чуть отстранилась.

— Сколько у нас есть времени? — тихо спросила Грейнджер, ласково проводя пальчиками по мышцам на его руках.

— Принять душ… — хрипло ответил Офлам, и его пальцы чуть сильнее сжали ее бедра. Она кивнула, отстраняясь и с трудом сдерживая разочарованный вздох.

Под его пристальным взглядом она встала, закутавшись в простынь.

— Мне лучше принять его в своей комнате, — неуверенно протянула Гермиона, обернувшись на Люциуса.

Он усмехнулся.

— У меня были планы не выпускать тебя целый день из этой постели, Гермиона, — медленно, тягуче произнес он, наблюдая, как она загорается от его слов и как тяжелеет ее дыхание. — Поэтому принес твои вещи сюда…

Люциус указал на сумку, но Гермиона не могла отвести глаз от его пронзительных серых радужек. Сглотнула и кивнула, не отрывая взгляда. С трудом заставив себя отвернуться, она скользнула в ванную, тихо прикрыв за собой дверь.

Одно его присутствие разжигало в ней дикое желание чувствовать его рядом, как можно ближе. Чертовы дела, чертова компания…

Она вздохнула и плеснула в лицо холодной водой, пытаясь взять себя в руки, удивленная тем, как быстро теряет контроль рядом с ним. Гермиона вздрогнула, резко вскинув голову, когда дверь с тихим скрипом отворилась.

Люциус вошел как ни в чем не бывало, игнорируя ее удивленный взгляд, на ходу стягивая футболку. Он подошел к ней и убрал ее руки, комкающие простынь на груди, заставив ткань упасть к их ногам.

— Люциус… — тихо произнесла Гермиона, поддаваясь легкому нажатию его ладони на спину и прижимаясь к его груди с тихим вздохом удовольствия. — Время же…

— Примем душ вместе и сэкономим его, — с насмешкой протянул он, склоняясь к ней и целуя ямочку за ушком.

Гермионе понравился его план, и она лишь сильнее прижалась к нему, привставая на цыпочки и обнимая его шею, игнорируя совершенно неуместно стрельнувшую мысль: время они не сэкономят.

*

Часть воскресенья Гермиона провела в состоянии какой-то странной эйфории. Отписавшись Гарри, что она дома и в безопасности, чтобы ее монета и телефон не взорвались от его сообщений, она провела остаток воскресенья, тупо пялясь в телевизор и переписываясь с Люциусом, который отвечал на ее сообщения в свободные минутки, заставляя ее улыбаться телефону так тепло и искренне, что не каждый живой человек видел от нее подобное.

Как бы Грейнджер ни пыталась думать о деле и той информации, что она получила, отгородившись от эмоций, у нее ничего не выходило. Она не хотела задумываться о причинах и схожести Люциуса Офлама с Люциусом Малфоем, просто потому, что знала — это не мог быть он.

Ее продуктивность на работе повысилась до уровня настроения, и на это, конечно, обратили внимание коллеги. Даже догадываясь, что за спиной ведутся пересуды, Гермиона искренне не обращала на это внимания — ее загруженность неожиданно выросла, а ушедший в отпуск начальник только усугубил положение, оставив ее разгребать завалы документов, связанных не только с домовыми эльфами, но также и с оборотнями, у которых после войны возросло доверие к министерству, а кроме них, и с кентаврами, троллями и великанами. Плюс, ей нужно было наведаться в заповедники и проверить условия содержания единорогов и нюхлеров.