Там, где я тебя нашел (СИ) - "theoremI"

— Удивлен, что этого не случилось раньше, — проворчал Люциус, усаживаясь неподалеку от Гермионы, и она вздрогнула от неожиданности, выскальзывая из своих размышлений. — В какой-то момент они начинают забывать, что я тоже имею право на личную жизнь.

Грейнджер вспыхнула, смутившись. Она не знала наверняка, имел ли в виду Люциус только ее, или у него было много подружек, с которыми он имел право проводить время, но отчего-то мысль, что он говорит именно о ней, доставила ей удовольствие.

Она взглянула на него из-под полуопущенных ресниц. И собиралась заговорить, как телефон снова зазвонил. Офлам закатил глаза. Он поднялся и отошел в сторону, вновь показав ей жестом, что она может не ждать его, но Грейнджер, пожав плечами, просто откинулась на локти, уставившись вдаль.

Вообще-то сейчас Офлам очень напоминал ей Гарри. Тот тоже назначал ей встречи, а потом сбегал с них, стоило его телефону зазвонить. Грейнджер лишь надеялась, что Люциусу хватит совести не бросать ее одну в этом месте. И не возвращать в Лондон. Хотя бы не сегодня. В этом месте было слишком хорошо.

Люциус снова возвращался и уходил еще пару раз, пока не разозлился и не остался на причале, продолжая вести разговор при ней. Взглянув на задумчивую Гермиону, он уселся и уложил ее голову себе на бедра, вытянув ноги. Он кормил Грейнджер виноградом, обсуждая какие-то поставки и контракты по телефону — половину слов она просто не понимала, только открывала рот когда он подносил ягоду к ее губам и жмурилась от ласкающего солнца. Казалось, он неосознанно начал перебирать ее волосы, заставляя замурлыкать от наслаждения. Она прикрыла глаза, пригретая солнышком, и не заметила, как задремала.

Гермиона проснулась от легкого касания к волосам. А потом что-то защекотало ее лицо, заставив ее сморщить нос. Она инстинктивно повернула голову в сторону и почувствовала под щекой плотную ткань.

Резко открыв глаза и осознав, где и с кем она находится, Гермиона села. Гарри убил бы ее за такую «бдительность».

— Мерлин, я что, уснула? — протянула она. Люциус кивнул. — Извини, — искренне попросила она. — Который час?

— Начало пятого, — просто ответил Офлам. — Пора возвращаться — скоро ужин, а я так и не накормил тебя обедом, — посетовал он, поджав губы.

— Прости, — еще раз протянула Грейнджер, заглядывая в серые глаза.

— Все в порядке, — Люциус приподнял краешек рта в полуулыбке. — Я все это время работал. Телефон сел, — он демонстративно закатил глаза, — и наступила благословенная тишина.

Все еще смущаясь своего поведения, Гермиона помогла Люциусу собрать еду в корзину. Он привязал Бланко к Тени и вскочил в седло, протягивая ей руку.

Гермиона устроилась перед ним, и они отправились в обратный путь, как и обещал Офлам — на одной лошади.

Сосредоточившись на том, что ей предстоит сделать теперь, Грейнджер практически не ощущала волнения от близости к мужчине. Ее охватывали другие переживания.

*

Поднявшись в комнату и приняв душ, Гермиона порадовалась, что захватила с собой платье. Она долго колебалась между тем, класть его в сумку или нет, но, в конце концов решила, что оно ей не помешает. А оказалась даже больше, чем права. Оно ей пригодилось. Спускаться на ужин в таком прекрасном доме в обычных джинсах и блузке ей казалось неправильным.

Проверив на мобильном сообщения от Гарри и сообщив, что с ней все в порядке, Гермиона снова убрала монетку в бюстгальтер, так как прятать палочку и телефон снова оказалось некуда.

Спустившись в столовую, она поняла, что не прогадала с выбором одежды. Люциус стоял перед ней в классических брюках и пиджаке, в белой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Он снова говорил по телефону, и Грейнджер замерла в дверях, рассматривая его. Когда Люциус замолчал, слушая то, что ему говорили в трубку, и обернулся, видимо, почувствовав его взгляд, она невольно задержала дыхание, замерев под его пристальным оценивающим взглядом, медленно скользящем по ее фигуре снизу вверх. И Гермиона надеялась, что ему нравится то, что он видит. Офлам поманил ее к себе, и Грейнджер, легко ступая по мраморному полу, подошла, бросив выразительный взгляд на телефон в его руке.

— Я отпустил слуг, — предупредил Офлам, убирая телефон в сторону, — так что нам придется обслуживать себя самим.

Грейнджер усмехнулась и проследовала за ним в столовую. Люциус отодвинул для нее стул, и она присела.

— Белое или красное вино? — уточнил он, чуть изогнув бровь.

Гермиона на мгновение нахмурилась, не уверенная, что ей стоит пить сегодня вечером. С другой стороны, ей нужно было как-то выгнать Офлама из комнаты хотя бы на минуту.

— Белое, — проговорила она, мило улыбнувшись.

Люциус кивнул и вышел из столовой, а Грейнджер живо достала флакон с зельем из бюстгальтера и добавила несколько капель в стакан с водой и пустой бокал Люциуса, надеясь, что он не обратит внимания на то, что тот слегка влажный.

Гермиона нервничала и очень надеялась, что Офлам не поймет, из-за чего. Он вернулся и, пока разливал вино в их бокалы, вовлек ее в ничего не значащий разговор, за который она с радостью ухватилась, отсчитывая минуты. Грейнджер знала, что зелью требуется не более минуты, чтобы подействовать, а Люциус уже давно выпил из своего бокала, но что-то сковало ее внутри. Страх перед правдой, которая, возможно, могла открыться сейчас и перечеркнуть все, что ей удалось почувствовать. Гермиона осознала, что трусливо хочет избежать всех вопросов теперь, когда впервые в жизни она испытала что-то настолько красивое и трепетное.

И с кем?

Люциусом Малфоем.

Или все же Офламом?

Как бы ни хотелось закрыть глаза на все несостыковки, Гермиона понимала, что спустя месяц или два, когда все зайдет настолько далеко, что будет непоправимо, ее все еще будут глодать эти вопросы. С тяжелым сердцем, спустя несколько тяжелых минут, понадобившихся ей на принятие решения, она подняла взгляд и чуть улыбнулась.

— Тебе не кажется, что мы раньше встречались? — осторожно поинтересовалась Гермиона, чувствуя как в груди все сжимается от напряжения. Она так сильно сдавливала стеклянную ножку своего бокала, что подушечки пальцев побелели, но вряд ли это бросалось в глаза. Люциус чуть наклонил голову, с интересом осматривая Гермиону, и уголок его губы потянулся вверх.

— Нет, — он чуть качнул головой, — не думаю. Я бы тебя запомнил.

Их взгляды встретились, и Гермиона поспешно поднесла бокал к губам, лишь бы только он не увидел ее волнение. Ответ определенно произвел на нее впечатление. И тот факт, что он запомнил бы ее, и тот, что Грейнджер точно знала: сейчас он говорил правду. Сердце тяжело бухало в груди, когда она улыбнулась ему, делая небольшую паузу, чтобы Люциус не понял, что с ним что-то не так.

Гермиона смущенно опустила глаза и вздохнула.

— Ты можешь посчитать меня слишком любопытной, — начала она, поднимая взгляд и встречаясь с его серыми, цвета осенних утренних туманов. Он смотрел на нее чуть насмешливо, и она закусила губу.

— Я на допросе, да? — подразнил он спокойным тоном. Казалось, его не смущает то, что она задает ему вопросы.

Гермиона засмеялась, надеясь, что это покажет, что она тоже расслаблена и спокойна.

— Прости, — чуть покачав головой, произнесла она, — я не хочу потом вдруг узнать, что ты привез меня в свой загородный дом, пока твоя жена уехала на выходные в… — она подыскивало подходящее слово, жестикулируя. — Например, во Францию за шляпкой.

Видимо ее волнение показалось ему обоснованным, потому что он сдержанно улыбнулся и, взяв бокал, с интересом посмотрел на нее, выдерживая паузу.

— Никакой жены, Гермиона, — уверенно заявил Люциус и, предугадывая ее следующий вопрос, тихо засмеялся, покачав головой, и добавил: — И детей. Никого нет.

Но… Как?

Гермиона закусила губу, глядя ему в глаза. Он выглядел искренним, немного отстраненным, но… он не мог лгать ей.

Неужели она ошиблась? Неужели ее интуиция сыграла с ней злую шутку…