Наша служба - Сергей Доброхлеб

Антон раскрутил крепежи тросов и подозвал Периона. Вдвоём они построили из ящиков баррикаду, по которой взобрались к плечам статуи и навалились на неё. Ничего не получилось. Вместо того чтобы сдвинуть статую, они задели баррикаду и повалились вниз. Хорошо хоть ящики смягчили падение.

– Ничего из этого не получится, – буркнул Антон. – Нужно что-то другое. Возвращаемся к подаркам?

Крагианец кивнул.

Антон повернул фонарик к ящикам и обратил внимание, что круг света заметно сузился. В фонаре садился аккумулятор! Но ведь он должен при полной зарядке работать почти месяц! А положено после каждого использования фонарь заряжать! Но тут вступала в силу поправка на Семёныча. Заряжал ли он фонарь? Да и использовал ли вообще?

Как бы то ни было, аккумулятор садился!

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил пилот.

– Через пару минут в фонаре сядет аккумулятор, и мы останемся в темноте. Ты в темноте видишь?

– Нет. А вы?

– И я нет, – вздохнул Антон. – Нам нужен свет.

Прокофьев огляделся.

– В подарках ничего не попадалось подходящего? Новый фонарик? Зажигалка? Хоть спички?

Перион задумался, попутно сделав из куска обёрточной бумаги маяк.

– Свечи, – сказал он. – У нас есть торт со свечами.

Прокофьев кивнул.

– Для начала сойдёт.

В этот момент фонарик мигнул, и, когда снова засветился, то луч был намного слабее.

– Эх, была не была. Включай.

Перион ткнул пальцем в кнопку на подносе, и в тот же момент все свечи вспыхнули, ярко осветив ангар.

– Я думал… – начал Прокофьев, но в следующий миг всё, что он думал, вылетело из головы.

Загремела музыка, верхушка торта разлетелась в стороны, и из него показалась женщина.

Из одежды на ней было лишь нижнее бельё и взбитые сливки с верхушки торта.

Она начала танцевать.

– Гражданочка… Вы что это делаете? – оторопело спросил Антон.

Вместо ответа танцовщица приблизилась к нему, игриво покачивая бёдрами.

Попятившись, Антон споткнулся и уселся на пол.

– Что вы себе позволяете! Немедленно прекратите!

– Впервые слышу от клиентов такую странную просьбу, – томным голосом сказала танцовщица.

– Я не клиент! Я сотрудник ГАИ при исполнении!

– Хочешь меня обыскать? – Стриптизёрша подмигнула.

– Оденьтесь, говорю! Вы замёрзнете!

– Вот уж вряд ли.

Стриптизёрша повела бедром перед лицом Прокофьева.

– Отойдите от меня! – возмутился сержант. – Не буду я давать вам деньги!

Танцовщица наклонилась к нему и шепнула на ухо:

– Жмот.

От её голоса у Прокофьева побежали мурашки и, несмотря на холод, по всему телу выступил пот. Он даже не представлял, что можно так отреагировать на обвинение в жадности.

– Если вы не прекратите, я вас арестую!

– Арестуете киборга-стриптизёршу? – Танцовщица хихикнула. – У вас что, совсем план раскрываемости горит?

Только сейчас сержант заметил неестественное сияние глаз у девушки. Создатели, конечно, могли использовать и более дорогие имплантаты, неотличимые от настоящих, однако в этом не было особой необходимости. Кто же стриптизёрше в глаза смотрит? Вот и Антон заметил это только потому, что пытался игнорировать соблазнительную женскую фигурку.

– Да прекратите вы танцевать! – заорал краснеющий Прокофьев.

– Аванс проплачен, и, пока я его не оттанцую, остановиться не могу.

Антон понимал, что не может сейчас отвлекаться. Им грозит опасность! Нужно как-то выбираться из трюма!

В борьбе за внимание сержанта столкнулись два сильнейших инстинкта: выживания и размножения. И выживание бессовестно проигрывало.

А что мог сделать Прокофьев? Это киборг, в которого заложена программа. И программе абсолютно всё равно. Антон даже не мог взять стриптизёршу в стазис. На киборгов он не действует. И если бы он попробовал как-то повредить киборга, его бы потом затаскали по судам за порчу чужого имущества.

Прокофьев пытался отвлечься и подумать, что же делать дальше, но ему это не удавалось.

Вы пробовали говорить или думать, когда перед глазами колышутся два четвёртых размера? Даже не пробуйте. Сломаете либо мозг, либо глаза.

Единственной возможностью вернуться к размышлениям о насущных проблемах было играть по чужим правилам, которые диктовала программа стриптизёрши-киборга.

Прокофьев вытащил кошелёк и протянул стриптизёрше десятку.

– Станцуй для него. – Антон ткнул пальцем в Периона. Танцовщица улыбнулась и переключилась на крагианца. Когда руки стриптизёрши потянулись к застёжке лифчика, Прокофьев отвернулся и попробовал поразмышлять. Это ему удавалось плохо.

– Вы что-то уронили, – проговорил Перион, у которого земная киберстриптизёрша могла вызвать разве что любопытство и непонимание. – Не беспокойтесь, я подниму.

Прокофьеву не нужно было объяснять, что именно могла уронить стриптизёрша.

– Какое интересное функциональное приспособление! – заинтересованно проговорил крагианец. – Это у вас две встроенные подушки безопасности?

Прокофьев закрыл уши, чтобы не отвлекаться, и уставился на статую. Как же её свалить? Мысль пришла очень быстро. Ведь киборги намного сильнее человека! Сержант повернулся к стриптизёрше.

Танцовщица уже закончила танец для крагианца.

– Мадам…

– Зови меня Микси.

– Хорошо. Микси, а вы… принимаете спецзаказы?

– Смотря что вы имеете в виду.

Прокофьев ухмыльнулся и, с трудом подбирая слова, сформулировал:

– Видите ли… У меня есть одна… Фантазия. Я хотел бы, чтобы вы станцевали для меня вон на той статуе.

Стриптизёрша осмотрела пятиметровую громадину.

– Интересные у вас вкусы.

– Да. Они у меня очень… специфические. И вот ещё что… Вот в моей фантазии… Эта статуя не стояла, а лежала. Вот так чтобы… Голова в том направлении. – Антон ткнул пальцем на стену, которую они с пилотом намеревались пробить.

Антон достал из бумажника две сотни и протянул стриптизёрше.

Микси хмыкнула, подошла к статуе, упёрлась в неё руками… И статуя с грохотом повалилась на стену.

Куб, служивший статуе то ли головой, то ли горбом, при ударе о стену откололся, и по аккуратной дуге полетел прямо в сторону Прокофьева. Сержант успел отпрыгнуть, и кусок камня пролетел мимо, врезавшись в кучу подарков, и развалил её, словно шар в кегельбане, выбивающий страйк.

Замысел Прокофьева сработал. Раздался скрежет разрываемого металла, щелчки лопающихся проводов, треск камня. В образовавшемся проёме забрезжил тусклый свет, питаемый маломощным резервным генератором.

Прокофьев с Перионом бросились к новообразованной бреши, отталкивая друг друга.

– Эй! Куда! – закричала стриптизёрша, уже взобравшаяся на разбитую статую. – А танец кто смотреть будет?

– Спасибо, Микси, уже не нужно! – радостно крикнул Антон.

– Шустрый, – хмыкнула танцовщица. – Может, сигаретку дать?

Прокофьев лишь отмахнулся, уже пролезая в образовавшуюся брешь.

Конвульсивно мигающий светильник принёс им огромную радость. Прокофьев схватился за телефон и вызвал Семёныча.

– Мы выбрались!

– Неправда, – парировал старшина.

– То есть как неправда?

– Вы всё ещё на корабле.

– Да мы из ангара выбрались! Вы даже не представляете, что мы сделали! Мы…

– Это неинтересно.

Антон перевёл дух.

– Ладно. Неинтересно – так неинтересно. Как у вас дела?

– Нормально. Добирайтесь до инкубатора.

Антон тяжело вздохнул.

– Вы напоминаете моего преподавателя по криминалистике.

– Чем?

– Вас я тоже хочу придушить.

Впервые за день Прокофьев положил трубку нерасстроенный. Самое сложное позади.

Они топали по коридору, ведущему к ступенькам на следующий ярус, когда Прокофьев услышал какое-то потрескивание. Он поднял руку, чтобы остальные остановились. Нет, показалось. Или не показалось? Снова прозвучал тихий треск.

И вдруг пошёл снег. Мелкие снежинки падали сверху, Прокофьев поймал парочку на перчатку и смотрел на них, когда прозвучал треск погромче. Перед Антоном с потолка рухнул пласт снега. А следом за ним – глыба льда.

Прокофьев поднял голову и увидел, как по покрывающему потолок пласту намёрзшего льда бегут трещины.

– Назад! – крикнул Антон Периону и бросился в обратном направлении.

Они успели добежать до грузового трюма, из которого с таким трудом выбрались, прежде чем весь потолок пластом рухнул вниз. Окажись кто-то под ним – без травм бы не обошлось.

– Вернулся танец досмотреть? – спросила сидящая на разрушенной статуе стриптизёрша. – Поздно. Придётся снова платить.

Антон отмахнулся и снова схватился за телефон.

– Семёныч, похоже, у нас проблемы.

– Какие?

– Обвал. Нас чуть не пришибло льдиной! Теперь нужно разгребать завал. Надеюсь, что воздуха хватит.

– Завал можно не разбирать. Достаточно немного подождать, сам растает. И воздуха вам точно хватит.

– Откуда такая уверенность?

– Реактор взорвётся быстрее.