Философия истории - Юрий Семенов

Из числа современных философов попытку если не обоснования, то систематического изложения многофакторного подхода к истории предпринял аргентинец (с 1966 г. работающий в Канаде) Марио Бунге в работе «Научный материализм» (1981). По его мнению, в обществе нет единого двигателя. Существуют три основных подсистемы общества: экономическая, политическая и культурная. Изменение в любой из них ведет к изменениям в остальных двух, а тем самым и в обществе в целом.

В настоящее время многофакторный подход завоевывает все большее число сторонников среди российских историков и социологов. Так, например, в совместном труде Р.В. Манекина, Я.Г. Шемякина, A.B. Коротаева, И.Н. Ионова и М.В. Дмитриева «Альтернативность истории» (Анналы. Научно-публицистический альманах. Донецк, 1992) любая попытка выделить из множества факторов исторического развития один в качестве определяющего объявляется редукционизмом, закрывающим «путь к познанию общества как целостности, во всей его сложности и противоречивости, во всем богатстве составляющих его элементов и связей».382 Манекин Р.В., Шемякин Я.Г., Коротаев A.B., Ионов И.Н., Дмитриев М.В. Указ. соч. 1992. С. 10.Многофакторная концепция истории отстаивается и в работе Андрея Витальевича Коротаева «Факторы социальной эволюции» (М., 1997).

Политолог Герман Германович Дилигенский подчеркивал, что его понимание движущих сил исторического процесс «расходится с представлением о существовании некоего единого детерминанта или «мотора» истории, будь то техника, экономика или сознание. Нам ближе точка зрения, в соответствии с которой история, по формулировке французского историка П. Вейна, это «сплетение взаимодействий» различных факторов, одни из которых в конкретных ситуациях оказываются сильнее других и выступают таким образом в качестве «стратегических переменных»».383 Дилигенский Г.Г. «Конец истории» или смена цивилизаций // Цивилизации. Вып. 2. М., 1993. С. 61.

Эту же точку зрения излагает член-корреспондент РАН Андрей Николаевич Сахаров в предисловии к книге «История России. С древнейших времен до конца XVII века» (М., 1996), — первой из трехтомной серии, предназначенной служить учебным пособием для студентов исторических факультетов университетов и педагогических институтов: «Характерной особенностью настоящей «Истории России» является также освобождение ее от какой-то одной навязчивой идеи, которая якобы доминировала в истории страны. В прошлые века это была идея автократической власти, якобы оплодотворявшая страну и народ, или рассуждения о великой роли православия в истории России. В XX в. таковой стала мысль о примате материального, экономического производства и классовой борьбы в мировой истории, в том числе и истории нашего Отечества. Не отрицая значения ни того, ни другого, ни третьего, создатели трехтомника полагают, что на историю страны воздействует гораздо более богатая и разнообразная палитра факторов, нежели скудный набор из двух-трех схематических доминант. Причем эти факторы имеют различное значение в разные периоды истории страны. Наряду с уже отмеченными рассмотрено влияние географического фактора на жизнь страны, ее полиэтничность, региональные особенности, внешнеполитические обстоятельства, колонизационные процессы, личностный фактор, влияние духовных начал на эволюцию общества и ряд других специфических обстоятельств, воздействовавших в тот или иной период особенно активно на исторический путь страны».384 История России. С древнейших времен до конца XVII века. М., 1996. С. 7.

Ничего хорошего от внедрения в нашу историческую науку многофакторного подхода ждать не приходится. Он не только не позволяет понять ход исторического процесса, но, наоборот, исключает такую возможность.

* * *

Теперь, когда вслед за созданием глобально-формационного понимания к истории выявлены ее движущие силы, открывается возможность использовать этот подход для создания целостной картины всемирной истории.

4. ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В СВЕТЕ ГЛОБАЛЬНО-ФОРМАЦИОННОГО ПОДХОДА

4.1. ВСТУПЛЕНИЕ

В предшествующих разделах было высказано немало критических замечаний в адрес не только современных сторонников исторического материализма, но и его создателей. Но это нисколько не мешает мне считать себя приверженцем материалистического понимания истории, основы которого были заложены К. Марксом и Ф. Энгельсом.

В философии и методологии научного познания в настоящее время широкое распространение получил взгляд, согласно которому каждая научная теория включает в себя, во-первых, прочное центральное ядро, во-вторых, окружающую его периферийную часть. Выявление несостоятельности хотя бы одной идеи, входящей в ядро, означает разрушение этого ядра и опровержение данной теории в целом. Иначе обстоит с идеями, образующими периферийную часть. Их опровержение и замена другими идеями не ставит под сомнение истинность теории в целом.

Я уже говорил об основных идеях исторического материализма. К числу их относится тезис о существовании нескольких основных типов социально-исторических организмов, выделенных по признаку их социально-экономической структуры (общественно-экономических формаций), которые являются одновременно и стадиями всемирно-исторического развития. Вопрос же о том, сколько существует общественно-экономических формаций, в каком порядке и как они сменяют друг друга, относится к периферийной части материалистического понимания истории.

Когда та или иная научная теория создана, она становится относительно самостоятельной и по отношению к своим собственным творцам. Поэтому не все идеи даже ее создателей (не говоря уже о последователях), причем даже прямо относящиеся к проблемам, которые ставит и решает теория, можно рассматривать как составные моменты этой теории.

Так, например, Ф. Энгельсом в свое время было выдвинуто положение, что на ранних этапах развития человечества социальные порядки определялись не столько производством материальных благ, сколько производством самого человека (детопроизводством).1 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Изд. 2-е. Т. 21. С. 25-26.И хотя это положение было выдвинуто одним из создателей материалистического понимания истории, оно не может рассматриваться как входящее не только в центральное ядро, но и в периферийную часть этой теории. Оно несовместимо с основными положениями исторического материализма. На это в свое время указал еще Г. Кунов.2 Кунов Г. Марксова теория исторического процесса, общества и государства. Т. 2. М.-Л., 1930. С. 121-124.И главное — оно является ложным.

К. Маркс и Ф. Энгельс пришли к пониманию ведущей роли экономики через концепцию общественных классов и классовой борьбы. Это вместе с исторической обстановкой 40-х XIX в., характеризовавшихся резким обострением классовых антагонизмов, привело к явной переоценке значения классовой борьбы в истории человечества, что нашло свое яркое выражение в первых строках первой главы «Манифеста Коммунистической партии»: «История все до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов».3 Маркс К. и Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Соч. Изд. 2-е. Т.4. С. 424.

В последующем, когда выяснилось, что классовому обществу предшествовало общество, в котором классов не было, Ф. Энгельс в английское издание 1888 г. внес уточнение: «То есть вся история, дошедшая до нас в письменных источниках».4 Там же.Но определенное преувеличение роли классовой борьбы в истории цивилизованного общества у основоположников материалистического понимания истории сохранялось.

К. Маркс и Ф. Энгельс высказывались по самым разнообразным вопросам. У К. Маркса была определенная система взглядов на восточное (азиатское), античное и феодальное общество, у Ф. Энгельса — на первобытное общество. Но их концепции первобытности, античности и т.п. не входят в качестве составных моментов (даже периферийных) ни в материалистическое понимание истории, ни в марксизм целом. И устарелость, и даже прямая ошибочность тех или иных представлений К. Маркса и Ф. Энгельса о первобытности, античности, религии, искусстве и т.п. ни в малейшей степени не может свидетельствовать о несостоятельности материалистического понимания истории. Даже выявление неверности тех или иных идей Маркса, входящих в его теорию капиталистической экономики, являющуюся одной из трех основных частей марксизма (наряду с марксистской философией и теорий научного социализма), прямо не затрагивает центрального ядра материалистической концепции истории.

Я принимаю все идеи, входящие в центральное ядро материалистического понимания истории, и, конечно, идею общественно-экономических формаций как типов общества и стадий всемирной истории. Но при этом смене общественно-экономических формаций я даю не линейно-стадиальную, а глобально-стадиальную интерпретацию. Мое понимание истории — глобально-формационное.