Слова сияния - Брендон Сандерсон

Он бежал, окруженный немыми зрителями. Сил слетела вниз лентой света и заняла место рядом с головой Каладина, сравнявшись с ним по скорости. Он перепрыгивал через препятствия и шлепал по лужам, разогревая мышцы для упражнений.

А потом запрыгнул на стену.

Неуклюже ударившись, Каладин упал и перекатился через несколько оборцветов. Он остановился лицом вниз, лежа на стене, но зарычал и поднялся на ноги, в то время как штормсвет затягивал небольшой порез на его руке.

Прыжок на стену ощущался очень противоестественно. Когда он ударился, потребовалось время, чтобы сориентироваться.

Каладин снова побежал, втянув больше штормсвета, приучая себя к смене перспективы. Когда он приблизился к следующей расщелине между плато, для его глаз это выглядело, как если бы он достиг дна ямы. Стены ущелья казались ему полом и потолком.

Он соскочил со стены, сосредоточившись на дне пропасти, и мигнул, пожелав, чтобы то направление снова стало для него низом. Приземлившись, он снова споткнулся и в этот раз полетел в лужу.

Каладин со вздохом перевернулся на спину, лежа в холодной воде. Крэм, ранее осевший на дне, захлюпал между пальцев, когда он сжал кулаки.

Сил приземлилась ему на грудь, приняв образ молодой женщины. Она уперла руки в бедра.

— Что? — спросил Каладин.

— Это было жалкое зрелище.

— Согласен.

— Может, ты слишком спешишь, — добавила она. — Почему бы не попробовать прыгнуть на стену без разбега?

— Убийца мог так делать, — ответил Каладин. — Мне нужно уметь сражаться так же, как и он.

— Понятно. И, полагаю, он научился всему этому с пеленок, без какой-либо практики.

Каладин тихо выдохнул.

— Ты говоришь так же, как и Туккс.

— Неужели? Он был блистателен, прекрасен и всегда прав?

— Он был крикливым, нетерпимым и чрезвычайно язвительным, — ответил, вставая, Каладин. — Но да, он в основном всегда был прав.

Он повернулся к стене и прислонил к ней копье.

— Сет называл это «сплетением».

— Хороший термин, — кивнула Сил.

— Что ж, чтобы научиться, мне придется заняться некоторыми основными принципами.

Совсем как учиться сражаться с копьем.

Видимо, ему придется запрыгнуть на стену и соскочить вниз пару сотен раз.

«Лучше так, чем смерть от Клинка Осколков убийцы», — подумал Каладин и взялся за дело.

Шаллан вошла в кухню Амарама, пытаясь двигаться с энергичной грацией той девушки, лицом которой она воспользовалась. В большой комнате сильно пахло карри, томившимся над очагом, — остатки вечерней трапезы на случай, если кто-нибудь из светлоглазых проголодается. Повариха в углу читала роман, пока ее девушки мыли кастрюли. Комната была хорошо освещена сферами. Судя по всему, Амарам доверял слугам.

Длинная лестница вела на второй этаж, позволяя слугам быстро приносить еду хозяину. Шаллан нарисовала план здания по догадкам, основанным на расположении окон. Комнату с секретами было легко обнаружить: Амарам закрыл ставни на окнах и никогда их не открывал. Похоже, она правильно предположила насчет лестницы на кухне. Шаллан направилась к ступеням, напевая под нос, как часто делала девушка, которую она изображала.

— Уже вернулась? — спросила повариха, не поднимая голову от романа. Судя по акценту, она была хердазианкой. — Его сегодняшний подарок оказался недостаточно хорош? Или тот, другой, заметил вас вместе?

Шаллан ничего не сказала, пытаясь скрыть беспокойство за напеванием.

— Для тебя найдется занятие, — сказала повариха. — Стайну требуется помощь, чтобы отполировать зеркала. Он в кабинете, чистит флейты хозяина.

Флейты? У такого солдата, как Амарам, есть флейты?

Что сделает повариха, если Шаллан взбежит по лестнице и проигнорирует приказ? Возможно, эта женщина высокого ранга для темноглазой. Важный представитель домашней прислуги.

Повариха не оторвалась от своего романа, но продолжила мягче:

— Думаешь, мы не заметили, как ты выбралась тайком в полдень, дитя? То, что хозяин тебя любит, не означает, что ты можешь этим пользоваться. Иди работать. Уборка в твой свободный вечер вместо того, чтобы любезничать с мужчинами, поможет напомнить тебе об обязанностях.

Стиснув зубы, Шаллан посмотрела вверх, на ступени, ведущие к ее цели. Повариха медленно опустила роман. Ее нахмуренный вид указывал на то, что она из тех, кому лучше не перечить.

Шаллан кивнула и двинулась прочь от лестницы, дальше по коридору. В вестибюле должна быть другая лестница, ведущая наверх. Ей только нужно пройти в том направлении и...

Шаллан застыла на месте, когда из боковой комнаты в коридор шагнула фигура. Высокий мужчина с квадратным лицом и угловатым носом был одет по современной моде светлоглазых: открытый сюртук поверх рубашки с пуговицами, обтягивающие брюки, на шее повязан широкий платок.

Шторма! Предполагалось, что кронлорд Амарам — модно одетый или не модно — не должен находиться сегодня в доме. Адолин сказал, что этим вечером Амарам ужинает с Далинаром и королем. Почему он здесь?

Амарам стоял, изучая бухгалтерскую книгу в руках, и, казалось, не замечал ее. Он отвернулся и зашагал по коридору.

«Бежать».

Это было первой реакцией Шаллан. Выскочить через переднюю дверь, исчезнуть в ночи. Проблема в том, что она поговорила с поварихой. Когда девушка, которую изображает Шаллан, вернется, то окажется в шторме проблем — и она способна доказать, со свидетелями, что не возвращалась в дом раньше положенного. Что бы Шаллан не сделала, есть большая вероятность того, что когда она уйдет, Амарам узнает, что кто-то шнырял вокруг под видом одной из его служанок.

Отец штормов! Не успела она войти в дом, как уже все испортила.

Впереди заскрипели ступени. Амарам поднимался как раз в ту комнату, которую Шаллан намеревалась осмотреть.

«Кровьпризраки рассердятся на меня, если я насторожу Амарама, — подумала девушка, — но они разозлятся еще больше, если я еще и вернусь без информации».

Она должна попасть в ту комнату, причем одна. А значит, она не может позволить Амараму войти туда.

Шаллан бросилась за ним, вбежала в вестибюль и крутанулась вокруг столба перил, чтобы побыстрее подняться по лестнице. Амарам добрался до верхней площадки и повернул к коридору. Может, он идет в другую комнату.

Ей не настолько повезло. Пока Шаллан спешила вверх по лестнице, Амарам дошел до нужной двери, достал ключ, вставил его в замок и повернул.

— Светлорд Амарам, — проговорила Шаллан, запыхавшись, когда добежала до верхней площадки.

Он повернулся к ней, нахмурившись.

— Телеш? Ты же собиралась уйти сегодня ночью?

Ну теперь она хотя бы знает, как ее зовут. На самом ли деле Амарам так интересуется своими слугами, что осведомлен о планах на вечер простой горничной?

— Да, светлорд, — ответила Шаллан, — но я вернулась.

«Нужно его отвлечь. Но чем-то не слишком подозрительным. Думай!»

Заметит ли он, что голос изменился?

— Телеш, — сказал Амарам, покачав головой. — Ты все еще не можешь выбрать между ними? Я обещал твоему доброму отцу, что позабочусь о тебе. Что же мне делать, если ты никак не угомонишься?

— Дело не в этом, светлорд, — быстро ответила Шаллан. — Хав остановил идущего к вам посыльного на границе периметра. Он отправил меня рассказать о нем.

— Посыльный? — спросил Амарам, вытаскивая ключ из замка. — От кого?

— Хав не сказал, светлорд. Хотя он, кажется, думает, что послание важное.

— Ох уж этот солдат... — вздохнул Амарам. — Он слишком подозрительный. Думает, что может поддерживать безопасный периметр в таком беспорядке, называемом лагерем?

Светлорд подумал и убрал ключ обратно в карман.

— Лучше посмотреть, что там.

Шаллан поклонилась ему, когда он прошел мимо и стал спускаться вниз по лестнице. Она сосчитала до десяти после того, как он скрылся из вида, и подкралась к двери. Комната все еще оставалась запертой.

— Узор! — прошептала Шаллан. — Ты где?

Он показался из складок ее юбки, скользнул по полу и поднялся к двери, появившись прямо перед ней в виде выпуклой резьбы на дереве.

— Замок?

— Это структура, — сказал он, уменьшился и протиснулся в замочную скважину.

Шаллан заставила его проделать подобное несколько раз на замках в своей комнате, и он оказался способен открыть их так же, как и сундук Тин.

Замок щелкнул, Шаллан открыла дверь и проскользнула в темную комнату. Вытащенная из кармана платья сфера осветила помещение.

Секретная комната. Комната со всегда закрытыми ставнями, которую постоянно держали запертой. Комната, которую так отчаянно хотели видеть Кровьпризраки.

Она была заполнена картами.

Хитрость в прыжке между поверхностями заключалась не в приземлении, как узнал Каладин. Дело было не в рефлексах или ощущения времени. И даже не в изменении перспективы.