Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов

В 60-х годах были частично опубликованы документы о том, что первоначальный вариант замысла контрнаступления, сформулированный в конце сентября Ставкой, не отличался большим пространственным размахом и определял сравнительно ограниченные задачи, причем речь шла о действиях двух фронтов — Донского и Сталинградского. Так, в 3-м томе «Истории Великой Отечественной войны» было приведено директивное письмо начальника Генерального штаба генерала А. М. Василевского командующему Донским фронтом генералу К. К. Рокоссовскому. Оно, в частности, гласило: «В целях разгрома войск противника под Сталинградом по указанию Ставки Верховного Главнокомандования командующим Сталинградским фронтом разрабатывается план удара его усиленными левофланговыми 57-й и 51-й армиями в общем направлении озеро Цаца — Тундутово… Одновременно с этой операцией должен быть нанесен встречный удар (подчеркнуто мною. — Авт.) центром Донского фронта в общем направлении Котлубань — Алексеевка… Ваше решение и наметку плана операции прошу представить на утверждение Ставки к 10 октября…»[218]

Ответный документ К. К. Рокоссовского мне в архиве, к сожалению, найти не удалось. В своих воспоминаниях Константин Константинович пишет, что впервые узнал о плане контрнаступления от Г. К. Жукова уже в октябре. Ни о письме, подписанном А. М. Василевским, ни о своем ответе на него он не упоминает. Видимо, для него это был не запавший в память эпизод, поскольку Рокоссовский всего неделю назад принял новый фронт, обстановка на котором была крайне тяжелой и требовала немедленных конкретных мер буквально на всем протяжении передовой линии. Тем не менее в архиве сохранился еще один документ Ставки от 11 октября, подтверждавший получение ответа К. К. Рокоссовского и сообщавший ему, что при дальнейшем планировании операции необходимо удар с севера «сочетать по направлению с ударом Сталинградского фронта, о чем указания будут даны дополнительно»[219].

Из этого непреложно следует, что, как говорилось выше, первоначальный замысел Ставки был довольно ограничен в пространственном отношении, ибо Алексеевка, куда направлялся удар Донского фронта, находилась всего в 15 километрах от окраины южной части тогдашнего Сталинграда. Станция же Тундутово, куда предлагалось нацелить удар Сталинградского фронта, располагалась юго-западнее Сталинграда, примерно в 30 километрах от его центра. Удары не стыковались между собой, поэтому, видимо, и требовались дальнейшие уточнения. В случае их продолжения по прямой встреча состоялась бы примерно в Елхах, Песчанке или Стародубовке. При этом в кольце оказались бы 15–16 дивизий противника, а продвижение наших войск, ведущих окружение, проходило бы вблизи от скопления прежде всего отборных немецких соединений[220].

А. М. Василевский в книге «Дело всей жизни» об этих документах и связанных с ними обстоятельствах не упоминает, сообщая лишь, что «в первых числах октября в работу (над планом, сформулированным Ставкой во всех принципиальных аспектах. — Авт.) включились командующие войсками и штабы фронтов; им было приказано подготовить предложения по использованию сил каждого фронта для совместной наступательной операции «Уран»[221]. Тем не менее в своих статьях, опубликованных в «Военно-историческом журнале» и сборнике «Сталинградская эпопея», еще до выхода в свет упомянутой книги Василевский гораздо подробнее сообщает об интересующих нас обстоятельствах. В связи с этим приведу выдержку из данных материалов, тем более что именно на них ссылается Г. К. Жуков как на неоспоримое подтверждение своей точки зрения.

Маршал А. М. Василевский пишет: «Руководство подготовкой командования и войск на местах Ставка возложила по Юго-Западному и Донскому фронтам на Г. К. Жукова, а по Сталинградскому фронту на меня. При этом мне было приказано ознакомить с планом контрнаступления командующего войсками Сталинградского фронта А. И. Еременко, выслушать его мнение, но к практическим работам по подготовке наступления до ноября не привлекать, оставив за ним в качестве основной и единственной на это время задачи оборону Сталинграда»[222].

Далее А. М. Василевский вспоминает, что после нескольких дней работы в Генеральном штабе он вновь вернулся в Сталинград, где подробно ознакомил А. И. Еременко, Н. С. Хрущева и начальника штаба Сталинградского фронта И. С. Варенникова с основными решениями Ставки по контрнаступлению и просил их к вечеру следующего дня подготовить свои соображения по этому вопросу для доклада Ставке. Утром 6 октября Александр Михайлович вместе с Н. Н. Вороновым и одним из своих заместителей генералом В. Д. Ивановым побывал на НП 51-й армии. Вечером того же дня, вернувшись в Сталинград, он и его спутники опять встретились с Еременко и Хрущевым и еще раз обсудили предложенный Ставкой план предстоящего контрнаступления.

В заключение А. М. Василевский говорит: «…так как никаких принципиальных возражений у командования фронта план не вызывал (подчеркнуто мною. — Авт.), подготовили в ночь на 7 октября на имя Верховного Главнокомандующего соответствующее донесение. 7 октября я от имени Ставки дал указания и командующему Донским фронтом о подготовке аналогичных соображений за свой фронт. Через несколько дней, прибыв в Москву, я доложил Ставке соображения обоих Военных советов»[223].

Как видит читатель, и здесь Александр Михайлович ничего не говорит о содержании того варианта плана, который он довел до сведения А. И. Еременко и К. К. Рокоссовского. А. М. Василевский утверждает лишь, что у них не было возражений и что в ночь на 7 октября он совместно с А. И. Еременко и Н. С. Хрущевым послал донесение в Ставку. Каков мог быть его текст при тогдашнем режиме строжайшей секретности? Видимо, примерно такой: «С предложенным вариантом плана Ставки Военный совет фронта согласен». Ведь, надо думать, Сталин знал суть плана, и незачем ему было повторять его. Но в действительности А. И. Еременко и Н. С. Хрущев почему-то, не ожидая прибытия А. М. Василевского из 51-й армии, 6-го, а не 7 октября без подписи начальника Генштаба отправили в Ставку следующую телеграмму: «Решение задачи по уничтожению противника в районе Сталинграда нужно искать в ударе сильными группами с севера в направлении Калач и в ударе с юга, с фронта 57-й и 51-й армий, в направлении Абганерово и далее на северо-запад, последовательно разгромив противника перед фронтом 57-й и 51-й армий, а в дальнейшем и сталинградскую группировку»[224].

Мало этого, спустя три дня они вновь послали письмо Сталину, в котором совершенно недвусмысленно полемизировали по поводу замысла, о котором А. М. Василевский сообщал К. К. Рокоссовскому. Изложу основные моменты и этого послания сталинградцев, так как оно никогда не публиковалось ранее достаточно