Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов

Я хотел было узнать, кто будет командовать фронтом, но заместитель Верховного продолжал:

— Два соседних фронта оказались в более выгодном положении: Еременко и Рокоссовский еще в' начале октября проинформированы Василевским о сущности данного замысла. Они, конечно, уже развернули подготовку, хотя и очень скрытную. Вашему же фронту, который существует пока лишь на бумаге, времени остается очень мало. Поэтому нельзя терять ни одного часа. С группой из нескольких штабных работников сделай возможно более конкретный расчет сил и средств для первого этапа операции. Выяви наиболее перспективные маршруты движения трех танковых корпусов, которые сейчас на подходе. Особое внимание удели участкам, на которых целесообразнее и легче форсировать Дон.

Наше счастье, что есть плацдарм, а то пришлось бы дважды с боем Дреодолевать реку.

Я спросил Г. К. Жукова, как будут распределены танковые корпуса.

— Все отдадим Романенко, он будет командовать 5-й танковой армией и наступать с серафимовичского плацдарма, — быстро ответил Георгий Константинович. И тут же поправился: — Отставить. Ведь Чистяков взял Клетскую. Если он надежно там закрепится и расширит плацдарм — отдадим корпус Кравченко ему, а Романенко сделает свое дело и с двумя…

Нравится мне этот человек, — добавил после короткой паузы Г. К. Жуков, и лицо его осветилось улыбкой. — Прокофий будет в своей стихии. По своей натуре он как нельзя лучше подходит именно для такого вот стремительного броска. Притом осуществляется его мечта о мощной ударной танковой армии, о ней он с таким энтузиазмом говорил на сборах высшего комсостава еще перед войной, в декабре 1940 года[228].

Вскоре я познакомился с Прокофием Логвиновичем Романенко и убедился, что он действительно заслуживал восхищения. Сын бедного крестьянина из Сумской области, он в основном самоучкой постиг грамоту. Призванный в царскую армию восемнадцатилетним украинским парубком, Прокофий за год пребывания на фронте заслужил полный бант Георгиевского кавалера (четыре креста), за что был направлен в Киевскую школу прапорщиков. В гражданскую войну сформировал партизанский отряд на Ставрополыцине, который был преобразован затем в полк. Командиром кавалерийского полка прошел он в дальнейшем по дорогам гражданской войны под началом Б. М. Думенко и С. М. Буденного, был награжден орденом Красного Знамени, в 1920 году принят в Коммунистическую партию. В последующем упорно учился. Между прочим, на тех же самых кавалерийских курсах в Ленинграде, в то же время и в той же группе, что и будущие маршалы Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, А. И. Еременко, И. X. Баграмян. Окончил он и Военную академию имени М. В. Фрунзе. В 1937 году Прокофий Логвинович в числе добровольцев-интернационалистов мужественно сражался в Испании, за что был награжден орденом Ленина.

Характерно, что ряд участников тех событий по возвращении оказались ярыми противниками массирования танков, так как в Испании при специфике ее театра военных действий танки использовались в основном мелкими подразделениями для поддержки пехоты. Об этом я уже упоминал в начале книги. К чести Романенко, он не поддался этому ошибочному взгляду и всегда был убежденным сторонником идеи массированного применения танков в современной войне. Ее-то он со всей присущей ему страстностью и защищал на декабрьском 1940 года Военном совете. В дальнейшем, когда мы довольно близко познакомились с Романенко, он говорил мне, что И. В. Сталин запомнил это и главным образом потому и поручил ему командование 5-й танковой армией в первой в истории войны операции, когда появилась возможность по-настоящему массированного удара танками при мощной поддержке авиации и артиллерии.

…Часа через два Г. К. Жуков уехал. Генерал же Минюк остался, чтобы помочь в нашей предварительной работе. Тут же мы с ним, а также с Г. А. Любимовым, А. О. Ахмановым, М. Д. Зайчиковым и В. Г. Романовым взялись за дело. Леонид Федорович напомнил, что войска нашего фронта будут действовать в полосе шириной 245 километров от Верхнего Мамона до Клетской. Развернув только что склеенное полотнище большой топографической карты, мы принялись за самое дотошное ее изучение. У штабных работников, как известно, развивается способность трансформировать условности картографии в реальные ландшафты. Поэтому, глядя на карту, все мы, наверное, видели бескрайнюю степь, раскинувшуюся на сотни километров, с выжженными травами, красновато-желтыми балками, довольно многочисленными реками, глинобитными хатами станиц и хуторов. Но был среди нас подлинный мастер образного истолкования карты — подполковник Михаил Дмитриевич Зайчиков. Этому горьковчанину из рабочего поселка Вача, где делали ножи, ножницы, вилки, не уступавшие золингеновским, перевалило за сорок, но воображение у него оставалось юношески непосредственным. И вот уже слышится его глуховатый неторопливый окающий говор:

— Местность в полосе вероятных действий — это открытое, слегка всхолмленное плато, оно понижается к югу. Густо изрезано глубокими балками и руслами рек с крутыми берегами.

— И что же это значит? — спросил Минюк.

— Это ограничит маневр войск по фронту, привяжет танки и мотопехоту к определенным направлениям, но вместе с тем балки и русла рек дадут возможность маскировки. Ведь не только леса здесь нет, но и кустарник редкость.

— Нельзя упустить из виду, — вмешался в разговор полковник Любимов, — что эта местность при наступлении на большие расстояния принесет нам много хлопот в смысле ориентирования.

— Высот здесь, правда, немало, — поддержал его Зайчиков, — но они пологие и крайне однообразны, почти как барханы в пустыне.

— Ориентирование, особенно для танкистов, дело крайне важное, — подтвердил Алексей Осипович Ахманов. — Старики говорят, что зима нынче будет ранняя и довольно снежная. Вот когда под снегом скроются и без того крайне редкие ориентиры, однообразие местности возрастет еще больше.

— Значит, надо серьезно тренировать командиров в умении двигаться по азимуту, — попытался завершить эту часть разговора Леонид Федорович.

— Нет, подождите, надвигающаяся зима принесет нам и другие неприятности, — продолжал Ахманов. — Реки могут стать серьезной преградой. Наступать-то ведь придется ранней зимой, видимо в момент ледостава. Переправлять артиллерию, автомашины и особенно танки по тонкому, только что образовавшемуся льду невозможно. Постоянные-то мостовые переправы враг уничтожит. Саперам понадобится наводить понтонные и паромные переправы в архитрудных условиях ледостава.

Тут нить обсуждения вновь перехватил подполковник Зайчиков:

— Не стоит особенно запугивать саперов. Говоря по-народному, поперек дороги текут только Дон и Чир, а все остальные — параллельно нашему движению. Смотрите сами: Кривая, Пуцкан, Донская Царица, Куртлак, Добрая, Лиска — все текут с севера на юг, имея