Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов

Встретились мы тепло, но на воспоминания о годах военной юности времени не было. Алексей Сергеевич, доложив командующему по телефону о своем прибытии, уехал в 21-ю армию.

Надо сказать, что А. С. Желтов во главе партполитаппарата развернул поистине кипучую деятельность. Подготовке к нашему контрнаступлению сопутствовала подготовка к четвертьвековому юбилею Великого Октября. Уже опубликованные в те дни предпраздничные Призывы Центрального Комитета партии содействовали активизации всей партполитработы. Затем последовал приказ Наркома обороны № 345 от 7 ноября 1942 года, в котором прямо было сказано, что скоро и на нашей улице будет праздник. Все это вызывало у бойцов и командиров огромный душевный подъем* Не могли наши воины не видеть и тот поток пополнений, который шел под Сталинград. От врага мы его утаивали, от своих же, особенно тех, кто сам прибывал с этими пополнениями, скрыть грозное для гитлеровцев сосредоточение войск и техники было просто невозможно. Тот факт, что нам доведется нанести мощный удар по противнику, вселял в наши сердца радость и удовлетворение.

В частях и соединениях, где позволяли условия, состоялись митинги, партийные и комсомольские собрания, на которых разъяснялись материалы, посвященные 25-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.

С 12 по 15 ноября политические отделы дивизий организовали семинары с политическими работниками полков и батальонов на тему об активизации партийно-политической работы вокруг конкретных вопросов, связанных с подготовкой войск к наступлению. В полках первого эшелона командиры и политработники провели с бойцами беседы, которые оказывали большое влияние на повышение политико-морального состояния личного состава, мобилизовывали его на выполнение стоящих задач.

Широкое распространение получил обмен боевым опытом. В частях и подразделениях проходили встречи с воинами, отличившимися в сражениях с гитлеровскими захватчиками. На родину героев боев посылались благодарственные письма.

Я, конечно, далеко заглянул вперед, характеризуя партийнополитическую работу, и к тому же рассказал о ней довольно схематично, но со всей ответственностью свидетельствую, что и сам А. С. Желтов, и второй член Военного совета мой старый сослуживец В. М. Лайок, и начальник политуправления А. И. Ковалевский, и руководящие работники политического управления фронта А. К. Чурсин, С. М. Абалин, Г. С. Гуревич, А. В. Воропаев, Г. И. Питерский и другие почти все время находились в войсках, вместе с партполвдадпаратом армий, соединений и частей непосредственно разъясняли воинам их боевые задачи.

…29 октября приехал Г. Д. Стельмах. Знакомясь, он сразу же объяснил, что его иностранная фамилия в переводе означает каретник, а пртом, улыбнувшись, сказал:

— С декабря 1941 года все время мерз на Карельском фронте, а ведь я южанин, родом из Николаева. Приехал к вам погреться, а здесь такая же промозглая погода, как и под Новгородом.

Надо заметить, что проявленная им при первой встрече общительность была ему вообще-то не очень свойственна. По складу характера это был человек замкнутый, всецело погруженный в работу. Вызвать его на разговор на какую-либо отвлеченную тему было непросто, и это удавалось разве только авиатору С. А. Красовскому, неиссякаемый юмор которого мог расшевелить кого угодно. Это, возможно, объяснялось тем, что нашему начальнику штаба пришлось немало времени провести в ежовских застенках.

Григорий Давидович был на семь лет старше меня? он воевал в гражданскую войну в должности военкома артиллерийской батареи. В Великой Отечественной за его плечами было активное участие в Любанской и Синявинской операциях, а главное, в контрнаступлении под Тихвином. Именно к периоду подготовки этой операции относится отличная характеристика, которую дал ему К. А. Мерецков в своих мемуарах: «На должность начальника штаба я назначил прибывшего со мной комбрига Г. Д. Стельмаха, поручив ему собрать в Большом Дворе отбившихся от штаба офицеров, а также вернуть всех сотрудников штаба, находившихся в Волховской группе; срочно организовать разведку противника перед всем фронтом армии; установить связь с соединениями и отдельно действующими отрядами; наладить получение информации снизу и от соседей и обеспечить передачу приказов и распоряжений. Я всецело положился на опыт этого уже проверенного раньше командира. Он блестяще справился со своими обязанностями. Это был высокообразованный человек, хорошо знавший военное дело и отличавшийся личной храбростью. Вскоре он был Выдвинут на должность начальника штаба фронта»[229].

Сразу же по прибытии Григорий Давидович осведомился, приехал ли полковник А. С. Рогов на должность начальника разведотдела. Узнав, что Александра Семеновича еще нет, в сердцах произнес:.

— Надо было добиться, чтобы его тоже взяли на самолет.

Я вызвал полковника В. Г. Романова. Он сказал, что, обобщив, насколько это возможно, данные разведчиков 63-й и 21-й армий, пришел к выводу, что враг готовил оборону в течение примерно двух месяцев. Главная ее полоса состоит из нескольких позиций, расположенных в 3–5 километрах друг от друга. Каждая позиция имеет одну общую траншею с целым рядом выдвинутых вперед и соединенных с нею ходами сообщения окопов на отделение — взвод. Такие окопы отрыты с интервалами 60—100 метров. На тех участках первой позиции, которые командование противника считало особо важными, оборудованы вторые и третьи линии окопов.

В большинстве населенных пунктов и на выгодных рубежах между ними созданы узлы сопротивления по принципу круговой обороны. Передний край проходит в основном по господствующим высотам. Перед ним устроены противотанковые и противопехотные минные поля. В промежутках между окопами, близ ходов сообщения, отрыты щели для истребителей танков и автоматчиков.

Имелись у Василия Гавриловича Романова и другие конкретные данные. Так, из донесений командира 203-й стрелковой дивизии 63-й армии полковника Г. С. Здановича было известно, что перед его соединением находится 40-й полк 9-й пехотной дивизии румын с двумя поддерживающими артдивизионами. Его оборона включает две позиции: первая — из трех линий сплошных траншей с дзотами и блиндажами, проволочными заграждениями и минными полями; вторая, еще недооборудованная, расположена на расстоянии 2–3 километров. Линия ее окопов не сплошная, но и здесь есть минные поля и проволочные заграждения. Оборона прикрывается системой фронтального и косоприцельного огня с выносом максимального количества огневых средств, в том числе отдельных противотанковых пушек и ротных минометов, непосредственно в первую линию окопов. Противотанковые орудия, как правило, располагаются в 250–300 метрах от переднего края около перекрестков или у дорог, уходящих в нашу сторону. Позиции батальонных и полковых минометов находятся в 350–400 метрах от переднего края. На километр фронта оборудовано три-четыре дзота.

— Что ж, — резюмировал Григорий Давидович, — противник имеет хорошо организованную систему огня,