Собор без крестов - Владимир Шитов

— После того, как полицейские разберутся с моим шофером, я вернусь к тебе для серьезного разговора, чтобы между нами не оставалось никаких недомолвок. — Поцеловав Региту в ищущие его ласку губы, он покинул ее.

В присутствии Константина полицейский допросил Алексея, который сообщил ему, что после того, как его господин с девушкой ушли в дом, он уснул в машине, никуда из нее не выходил, проснулся тогда, когда услышал автоматные выстрелы четырех бандитов в масках, то есть он подтвердил то, что сержант знал и без него со слов Юргенда и его дружков.

Попытка сержанта усомниться в показаниях водителя не нашла понимания со стороны Константина, который напомнил сержанту:

— Вы не упускайте из виду, что по моему автомобилю тоже стреляли бандиты, прострелили задний левый скат, то есть я понес материальный ущерб, а водитель моральный.

— Как я понял, вы не желаете отдавать мне своего шофера, которого мы более подробно допросили бы в полицейском участке, гарантируя вам возврат в целости и сохранности.

— Без него у меня сразу возникает масса неудобств, — задумчиво произнес Константин.

— Вы понимаете, я не верю его болтовне, — поделился с ним своим мнением сержант.

— Если надо его еще раз допросить с пристрастием, то я не возражаю, но тогда буду вынужден настаивать на соблюдении вами по отношению к моему шоферу всех необходимых процессуальных формальностей.

— Чего вы за него так печетесь? — не скрывая раздражения, сказал Константину сержант.

— Это мой гражданскй долг, не говоря о том, что он мой соотечественник, к тому же родственник, хотя и дальний.

Полицейский был вынужден отказаться от своего коварного намерения. Он понимал, что для задержания в подозрении совершения тяжкого преступления у него в отношении водителя нет никаких оснований, не считая догадок, а идти на умышленное нарушение закона, не имея никакой корысти, конфликтовать с молодым, но зубатым миллионером тоже не входило в его планы. Дети миллионеров бесятся, выясняют друг с другом отношения, а он из-за их дурости не намерен рисковать своим служебным положением.

Пока Алексей заменял в машине пробитое колесо, ставя на его место запасное, Константин сходил к Регите, побеседовал с ней, получил ответы на ряд своих вопросов, ответил на ее вопросы, после чего с ясными целями поехал домой.

Дома, где в это время гостила его мать, Константин, ничего не скрывая, подробно рассказал Альбине, какое у него сегодня было приключение, не упустив поведать ей, что Регита ему нравится, и если родители не будут возражать против его выбора, то он готов на ней жениться.

Ничего так не взволновало Альбину, как известие, что сын хочет жениться на какой-то секретарше, пускай и красивой, но нищей бесприданнице, которая, безусловно, не могла быть парой ее сыну. Сидя в ночной рубашке в спальне сына, Альбина поучала его:

— Костик, сынок, какой ты еще бестолковый! Переспал со смазливой девкой, и она затмила тебе собой весь белый свет. Зачем нам бесприданница? Ты посмотри на себя в зеркало. За тебя выйти замуж примет за честь любая королева, а ты, как слепой котенок, не хочешь смотреть дальше своего носа. Разве у миллионеров нет красивых, смазливых дочек?

— Ты не права, мама, мне уже скоро стукнет двадцать пять лет, я — не котенок, который ничего не видит кругом. Я просто бросился в омут чар Региты, я к ней присматривался все то время, сколько я ее знаю. Она именно та девушка, которую я хочу взять себе в жены.

— Не забивай дурным голову и выбрось ее из головы и сердца. Мы тебя направили сюда на практику, а не для того, чтобы ты вешался на первую попавшуюся нищую девку.

— Не такая уж она нищая, — сердито возразил ей Константин.

— Пускай у нее будет приданое в несколько сот долларов. Для меня это все равно, что ничего.

— Мама, неужели ты не можешь понять, что, кроме денег, есть еще любовь?

— Есть любовь, сынок, но только при одном условии: чем больше у тебя будет денег, тем большее количество девушек будут тебя любить.

— Когда ты выходила замуж за отца, то так не рассуждала, — исчерпав все свои доводы, напомнил он ей.

Подойдя к Константину, уже лежащему в постели, Альбина, погладив его по голове, пояснила:

— Дурачок, нашел кого равнять с кем. Он был не только красивым и сильным, но уже тогда своими руками делал деньги, как никто другой.

— Так, выходит, если бы он не умел делать деньги, то ты за него не вышла бы замуж? — задал он коварный вопрос.

— Мы с ним прожили жизнь и теперь гадать на кофейной гуще о совершившемся уже бесполезно, — уклончиво ответила она на вопрос сына.

— Мама, я не намерен порывать своих отношений с Регитой. Мы будем дружить с ней, а потом поженимся.

— Дружи хоть с сотней подобных девушек, но я против твоей женитьбы на ней.

Покинув спальню сына, Альбина в задумчивости пошла на кухню, где, достав из холодильника прохладительный напиток, плеснула себе в стакан. Маленькими глотками выпив его, поставив стакан на стол, она задумалась: «Дети становятся взрослыми, рвутся к самостоятельности, но сами ничего не знают о жизни. Вон Константин до чего дошел, встал в позу, спорит с матерью, а ведь совершенно не прав и, главное, не слушается меня. Виктор как знал, что меня здесь ждет такая дикая новость, уговорив прилететь сюда проведать Константина. Теперь я одна плохая перед сынком, а Виктор хороший и, как всегда, в стороне. Я еще не совсем дурочка, чтобы оставить его вне игры, позвоню сейчас домой, пускай сам приезжает сюда и разбирается со своим любимчиком, посмотрит на своего хваленого сыночка и убедится, насколько он оказался бестолковым оболтусом».

Альбина не сомневалась в единстве своего мнения с мнением мужа по данному щекотливому вопросу, надеясь вдвоем с ним повлиять на решение сына.

Глава 7

Ночной разговор по телефону с Альбиной обеспокоил Лесника прежде всего нависшей опасностью повторного нападения на Константина, но уже не одного хулигана, а нанятой толстосумами организованной преступной группы. Над вторым беспокоящим жену вопросом он сильно не задумывался, так как он был неактуальным и решение его можно было отложить на потом.

После коротких сборов он немедленно вылетел в США. В Нью-Йорке он сразу же связался с Клодом Уильямсом, договорился с ним о встрече, а встретившись с ним, поведал ему свою озабоченность. Уильямс согласился с ним, что проблема действительно существует, но одновременно заверил Лесника, что конфликт его сына с сынками миллионеров он уладит с ущемлением принципов и самолюбия последних, чтобы по-пустому не бузили, а если виноваты, то не мутили воду.

Расставшись с Лесником, Клод Уильямс, давая ему свою визитку, сказал:

— Я бы хотел лично познакомиться с твоим сыном…

На вопросительный взгляд Лесника он, успокаивая его, пояснил:

— …Хочу посмотреть на него, поговорить, достойную ли ты смену готовишь на свое место.

— Учти, в ваших играх он играть не будет, — строго предупредил его Лесник.

— Не беспокойся, папаша, у меня на твоего сына никаких планов нет.

— Ну если так, то я не против. Когда мне его подослать к тебе?

— Завтра так часикам к пятнадцати, — посмотрев на календарь с записями, предложил Уильямс.

На другой день Константин, возвратившись домой со встречи с Клодом Уильямсом, сообщил обеспокоенному отцу, что Клод — толковый старик, очень хорошо встретил его, интересовался его автобиографией.

— И все? — с сомнением спросил Лесник.

— Критиковал меня, что я по такому простому вопросу побеспокоил тебя, ты вынужден был для его решения лететь сюда.

— А ты ему что сказал?

— Я ему сказал, что у меня никаких проблем не было, что ты приехал по просьбе мамы. Тогда он мне стал выговаривать, что я не прав и надо быть таким дальновидным, как мой отец.

— Ну это, конечно, он правильно сказал, — довольный состоявшейся беседой, улыбнувшись, подтвердил Лесник слова своего друга. — Ты его, сынок, по пустякам не беспокой. Он птица очень высокого полета, но помни, что если для тебя возникнет очень опасный шухер, то тебе есть где укрыться, хотя вряд ли тебе придется когда-либо пользоваться его покровительством.

По просьбе родителей Константин провел один вечер отдыха с Регитой в ресторане «Ночная фиалка», что для его невесты не было неожиданностью, так как она уже знала о привычке своего жениха. Отдыхая в ресторане, Лесник с Альбиной негласно смогли хорошо рассмотреть объект влечения своего сына.

Убедившись, что муж достаточно нагляделся на Региту, Альбина строго спросила его:

— Ну, что о ней скажешь?

— Красивая бестия, — восхищенно поведал он ей.

— Да, но только за пазухой у нее ничего нет, — напомнила она ему сердито, недовольная, что муж близорук и не разделяет ее опасения.