Кого не взяли на небо - Клим Мглин

— А что потом? — спросил Юрген и плеснул себе в кубок ещё вина.

— Потом мы тебя убьём.

Шорох повторился. Вторая из сестёр приблизилась и окончательно заслонила собой пламя очага. Юрген уставился на её бёдра и облизнулся. Его улыбка стала ещё шире.

— «Стать вампиром» или «стать вампиром по собственному желания», — мрачно хохотнул тевтон, — А если я соглашусь стать таким, как вы? Что тогда?

Сёстры переглянулись и сделали робкий шажок вперёд.

— Вот тут мы должны внести некоторую ремарку, инквизитор. Существует одно необходимое препятствие. Необходимое, но вполне преодолимое. Суть в том, что какое бы решение ты сейчас не принял, сегодня тебе в любом случае придётся умереть. Вопрос только в том, что будет потом.

Юрген лишь горько улыбнулся.

— Да это я уже понял. Это я осознал ещё на плацу.

Он вновь потянулся за бутылкой.

— Зачем я вам, девчонки?

Сестрёнки сделали в его сторону ещё один неуверенный шажок.

— Мы устали. Мы всё же девушки. Нам нужен мужчина. Мертвый мужчина. Ты нам нравишься. Ты нам подходишь.

Они преодолели последнее расстояние до кушетки тевтона, и уселись рядышком, по обе стороны от него. Обе сложили свои худенькие ручонки на острых коленках, выпирающих из-под тонкого шёлка их платьев.

— Это не всё. Выкладывай, что там ещё, — сказал Юрген, и повернув голову, пристально посмотрел влево, в мертвенно-белое лицо Арманды.

— Я Флёр, — ответила та и потупила свои чёрные очи.

— Нам нужен не только ты, — пришла ей на помощь настоящая Арманда, — Нам нужна та, которую ты любишь. Вернее думаешь, что любишь. Нам нужна Невенка. Дело в том, инквизитор, что всё закружилось, завертелось именно из-за неё. Ты должен был послужить всего лишь приманкой. Нужно, чтобы Невенка сама пришла к нам, без принуждения.

— Вы уже говорили мне это. Разве не помните? Зачем вам Невенка? — заинтересованный Юрген уставилась на вампирессу.

— Кое-кто весьма могущественный жаждет её общества, — добавила Флёр. — Но, похоже, они с Невенкой на ножах. Этот кто-то всё про нас знает. Он нашёл нас, и, грязно сыграв на наших родственных чувствах, вежливо попросил посодействовать ему. А тебе, красавчик, просто повезло. Ты нам понравился, и мы решили предложить тебе новую жизнь.

— Значит, мы заберём таки Невенку? — Тевтон оглядел обеих девушек.

Те лишь кивнули.

Юрген больше не задавал вопросов. Широко раскинув руки он обнял обеих сестричек за их осиные талии.

— Вот это действительно меняет дело, — произнёс инквизитор. — А можно последнее, предсмертное человеческое желание?

Сёстры ощерились зловещими рядами мелких акульих зубов, слегка зарделись и кивнули.

* * *

Кушетка была весьма узка, но всё же достаточной ширины, чтобы на неё поместились широкие плечи породистого тевтона. Сестрички же были весьма миниатюрны, поэтому вполне себе удобно расположились на голой груди инквизитора. В общем и целом, на ложе поместились все трое. Довольный собой и партнёршами, Юрген слегка подрёмывал, а Флёр и Арманда томно мурлыкали, и хихикали о чём-то своём, женском. Минул долгий час этой сладкой неги, прежде чем тевтон, не открывая плотно сомкнутых век, негромко спросил:

— Будет больно?

Одна из сестёр, которая легко могла бы быть как Армандой, так и Флёр, прекратила играться с длинной рыжей волосиной, растущей на груди германца практически в полном одиночестве. Намотав её на свой длинный палец, вампиресса с наслаждением дёрнула рукой. Юрген проснулся окончательно.

— Не больнее, чем сейчас. Я полагаю, инквизитор, что у тебя ещё очень много вопросов. Но вот тебе мой совет. Не торопись. В данный момент времени для тебя бессмысленно получать новые знания. Скоро ты станешь абсолютно другой сущностью. Если повезёт.

Сестрички хихикнули. Одна из них продолжила:

— Это — реинкарнация, которая слегка отличается от канонической. Ты не теряешь память, не меняешь тело, но, в общем и целом, ты — уже абсолютно другая сущность.

— Причём мёртвая сущность, — добавила вторая.

— Поэтому, предлагаю приступить к главному. То бишь непосредственно к твоему обращения. Как говорится — «раньше сядем, раньше выйдем».

Тевтон резко приподнялся на локтях и потревоженные женские головки слегка столкнулись.

— Итак, дамы, — лицо Юргена внезапно помрачнело. — Вы правы. Давайте покончим с этим. Что мне надо делать?

Арманда уселась на колено инквизитора, и, потирая ушибленный лоб, безмолвно и с укором взирала на тевтона.

Флёр приблизила белое лицо вплотную к мрачной германской роже и доверительно произнесла:

— Для начала тебе снова нужно исполниться душевной благодати, ибо это — самое главное условие ритуала. Ну-ка подвинься.

Она оседлала Юргена сверху и ёрзать вхолостую ей долго не пришлось.

— Так-то лучше, — томным, всхлипывающим голосом сообщила вампиресса. — Теперь можно и начинать. Расслабься, инквизитор, больно не будет, мы тебя обезболим. И помни — чтобы всё получилось, нужно, чтобы ты этого действительно хотел.

— Я хочу, — прохрипел Юрген.

Лицо инквизитора прояснилось, он поудобнее обхватил ягодицы Флёр, усердно помогая ей двигаться.

— Вот и хорошо, — снова всхлипнула Флёр, — Oh mon dieu, comme c’est bon...

Ритм её грациозных движений заметно ускорялся, темп глубокого проникновения постепенно сменялся резкими, смачными прыжками. Ни одна из познанных Юргеном женщин никогда не демонстрировала такого изощрённого танца. Окружающий его мир потёк, будто сладкая патока. Рыбьи глаза тевтона подёрнулись влажной дымкой.

— Я хочууу, — заорал он во весь голос, и вдруг, сам от себя такого не ожидая, приподнялся и схватил девушку за волосы.

Пригнув её голову к своему рту, он вцепился зубами в белую шею, будто лис, подкарауливший аиста.

— Bien, continue, — прошептала Флёр, продолжая свой искусный танец.

Её лицо менялось — рот разошёлся огромной прорехой — от уха до уха зияла огромная, безгубая пасть, ощеренная четырьмя рядами кривых рыбьих зубов.

Из-за спины сестрёнки выглянула Арманда — у неё был точно такой же невозможный ебач. Флёр резким движением бёдер поставила мощный завершающий аккорд, заставив Юргена оторваться от её разорванной шеи. Тевтон поднял вверх свою залитую кровью рожу и протяжно взвыл, изливая внутрь вампирессы потоки скверны. Когда две прелестные головки прильнули к его шеи,