Герои - Джо Аберкромби

Наверное, Кальдеру стоило подумать о том, как бы ему перебить крайне, крайне невыгодные ставки и выйти отсюда живым. Проворачивать уловки, финтить или делать выпады, менять стойку и всё такое прочее. Потому как шанс-то у него всё-таки есть, как же иначе? Двое бьются — значит, всегда есть шанс. Но всё о чём он мог думать — о лице Сефф и о том, как оно было прекрасно. Он страстно желал увидеть её ещё хоть разочек. Сказать, что любил её, или сказать, пускай она не печалится, или пускай забудет о нём и живёт своей жизнью, или тому подобную хрень. Отец постоянно твердил ему: «Когда человек предстаёт перед смертью, становится ясно, каков он на самом деле». — Получается, в конце концов, он оказался плаксивым, чувствительным засранцем. А может быть, под конец, мы все становимся такими.

Кальдер поднял меч, пустая рука впереди — вроде так, он помнил, его учили. Пора нападать. Так сказал бы Скейл. Если ты не нападаешь — проигрываешь. До него слишком поздно дошло, что его рука дрожит.

Доу окинул его взглядом сверху донизу, его собственный клинок небрежно свисал сбоку. Он прыснул безрадостным смехом.

— Кажись, не всякий поединок достоин песни. — И метнулся вперёд, хлеща из-под руки с перекрутом запястья.

По идее, Кальдеру не стоило изумляться при виде движущегося на него меча. В конце-то концов, в том то и суть поединка. Но при всём при этом, он оказался до жалости не готов. Он отшатнулся на шаг, и меч Доу врезался в его меч, ударив с цепенящей силой, едва не выдрав его из руки — клинок отбросило вбок, а ему самому пришлось запнуться и замахать другой рукой — только бы не рухнуть. Все мысли о нападении напрочь вытеснила неодолимая жажда прожить хотя бы один лишний миг.

По счастью щит Ганзула Белоглазого поднырнул под его спину, и ему не пришлось унизительно простираться в грязи — тот толчком выровнял щит как раз ко второму броску — меч Доу с лязгом сбил оружие Кальдера и выкрутил ему кисть уже в обратную сторону. Поднимался одобрительный гвалт поддержки. Кальдер, барахтаясь, пятился, холодный от ужаса, пытаясь любым способом увеличить расстояние между ними — но кольцо щитов не безразмерно. В том-то его и назначение.

Они медленно шли по кругу — Доу ступал привычно, легко и грациозно, свободно помахивая мечом, держась в поединке насмерть спокойно и борзо, как Кальдер в собственной опочивальне. Кальдер же ковылял, трясясь неуверенными шагами едва научившегося ходить ребёнка — раззявив рот, уже теряя дыхание, сжимаясь и запинаясь от любого мало-мальски резкого движения Доу. Шум оглушал, пар дыхания поднимался кольцами от зрителей — от их гиканья, свиста, рёва поддержки, и ненависти, и…

Кальдер моргнул, на мгновенье ослепнув. Доу провёл его по кругу, и теперь восходящее солнце пронзало зазубренные края штандарта — и, аккурат, зрачки Кальдера. Он заметил отсверк металла, беспомощно взмахнул мечом в ответ, и что-то тупо ударило его в плечо и развернуло боком, выбивая из него бездыханный писк наряду с ожиданием смертной муки. Он заскользил, выпрямился, и ошарашено вздрогнул, не увидев собственной хлещущей крови. Доу всего-навсего шлёпнул его плашмя. Забавляется. Устраивает из него потеху.

По толпе прокатился хохот, вполне приличный, чтобы разбередить в Кальдере немного злобы. Он стиснул зубы, преодолевая тяжесть меча. Если он не нападает, он проигрывает. Он нырнул в полувыпаде, целясь в Доу, но под ногами было так скользко, что ему не удалось проделать выпад хоть сколь-либо резко. Доу просто повернулся боком, и отбил трепыхающийся меч Кальдера, когда тот проскочил мимо, лезвия царапнулись друг о друга, рукояти сцепились.

— Хуй криворукий, — прошипел Доу и откинул Кальдера от себя, как отмахнулся от мухи. Крутясь и взбалтывая слякоть каблуками, тот пронёсся через весь круг.

На стороне Доу стоял народ похуже Ганзула. Щит треснул Кальдера по затылку и повалил его навзничь. Несколько мгновений он не мог ни дышать, ни видеть, кожу знобило холодом. Затем он начал постепенно подтягиваться, конечности весили не меньше тысячи пудов, круг из грязи бешено раскачивался, глумливые голоса бабахали и клокотали.

У него нет меча. Потянулся за ним. Опустился сапог и вдавил его ладонь в холодную жижу, забрызгивая лицо грязными каплями. Он сдавленно захрипел, скорее от шока, чем от боли. И снова, теперь уж точно от боли, когда Доу ввинтил каблук, вминая пальцы Кальдера глубоко в землю.

— Принц Севера? — Кончик меча Доу уколол Кальдера в шею, разворачивая голову к ясным небесам, заставляя его беспомощно елозить на карачках. — До чего же жалкое уёбище!

И Кальдер перхнул, когда острие дёрнуло его голову обратно, нанося жгучий порез посередине подбородка.

Доу, растягивая зрелище, не спеша отбежал назад с поднятыми руками. Позади него из-за щитов проступал полукруг издевательски, гадко, вожделенно лыбящихся харь и все вопят:

— Чёр-ный… Доу… Чёр-ный… Доу… — Стодорог с упоением им вторил, и Золотой, а Трясучка лишь хмурился, и за ними, беспрерывно, вверх взлетало оружие.

Кальдер вытащил дрожащую руку из грязи. Насколько он мог определить, глядя, как чёрно-красные капли просеиваются на ладонь с подбородка, не все суставы пальцев сейчас там, где обычно.

— Вставай! — Понукал его кто-то сзади. Наверно, Бледный Призрак. — Вставай!

— Зачем? — прошептал он в землю. Будь оно проклято. Затравлен старым бандитом на потеху кровожадным ублюдкам. Нельзя сказать, что он не заслужил такого исхода, но от этого тот не становился более желанным или менее болезненным. Его глаза заметались по кругу, в безнадёжных поисках спасения. Но нет пути сквозь забор топочущих башмаков, машущих кулаков, завывающих ртов, гремящих щитов. И нет иного выхода — только кровь.

Он немножко отдышался, пока мир не перестал вращаться, затем левой рукой выудил меч из грязи, и медленно-медленно поднялся на ноги. Наверное, ему стоило изобразить слабость, вот только он понятия не имел, как можно казаться на вид слабее, чем он себя чувствовал. Он попытался вытрясти из головы муть. У него же есть шанс, правда? Надо нападать. Но, мёртвые, как же он устал. Уже успел устать. О, мёртвые, как же болит его разбитая рука, холодная до самого плеча.

Доу искромётно, с подкруткой подбросил меч в воздух. В приливе воинской гордыни открылся на миг. Время Кальдеру ударить, спасти себя и заодно завоевать почётное место среди легенд о героях. Он напряг свои свинцовые ноги к прыжку, но тем временем Доу уже поймал меч в воздухе левой рукой и стоял наготове — его воинская гордыня была вполне заслуженной. Они смотрели друг другу в лицо, и толпа медленно утихала, и кровь сбегала из рассеченного подбородка Кальдера, щекотно змеясь по шее.