Реликт - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Итак, минус один. К-мигрантов осталось тринадцать. Много это или мало?
– Узнаем.
– Дай бог, чтобы не слишком поздно. Кстати, что-то я не видел эту девицу в твоем отделе раньше.
– Она принята недавно, работает пока аналитиком ИВК.
– Твой опер смотрел на нее, как на явление Христа народу.
Железовский ухмыльнулся и первым вошел в кабину метро.
Десятиместный орбитально-воздушный куттер с кажущейся неторопливостью плыл над сплошным морем облаков, насквозь пронизанных солнцем; ведомый автоматом, он возвращался с приземельских заводов, неся в своем хрустальном чреве руководителей тревожных служб человечества: председателя Совета безопасности Ярополка Баренца, президента Академии наук Земли Максимова, директора УАСС Кий-Короната и председателя Высшего координационного совета Хакана Рооба. В составе чрезвычайной комиссии они участвовали в расследовании инцидента с остановкой конвейеров сразу на трех заводах и вернуться на Землю решили не на метро, а более романтическим способом, как некогда космонавты на своих допотопных ракетах с двигателями на химическом топливе.
– Опоздаем, – нарушил молчание Максимов. Он имел в виду, что по традиции на заседания синклита ВКС надо было явиться «наяву», а не по «динго»-связи в виде голографического фантома.
– Я все же хотел бы знать ваше мнение до начала совещания, – сказал Баренц, поправив усик рации «спрута» над ухом. – Институт согласия не дал однозначного решения конфликта, несмотря на рекомендации глобалистов [61], а поиск возможного компромисса может затянуться надолго, прецедентов-то, подобных нынешнему, история еще не знала.
– Глобалисты не боги, – холодно сказал Кий-Коронат. – Да, не отрицаю, когда-то они успешно решали метаглобальные проблемы в масштабах планеты: сохранение мира на Земле, разоружение, социально-экономические и экологические последствия научно-технического прогресса, искривление социализма, но вряд ли они способны справиться с масштабами Конструктора. К сожалению, мы сами не знаем, нравственно или безнравственно спасать себя ценою жизни Конструктора. Споры не утихают до сих пор. Однако давайте не опускаться до этого уровня, уровня схоластически дилетантских рассуждений, у нас с вами нет альтернативы: спасать или не спасать – ясно, что спасать. Но сработает ли Т-конус, вот в чем вопрос! И если нет, то что мы станем делать?
Куттер нырнул в белоснежную кипень облаков, в кабине потемнело, зеленый огонек «джорджа» – автопилота на плоском сетчатом диске в носу аппарата стал заметнее.
– А что глобалисты предлагают конкретно? – проскрипел Хакан Рооб.
– Они предлагают опереться на массовое сознание, – усмехнулся Максимов. – Последовать законам теории коллективных решений. Физики пока молчат, углубившись в поиск способов связи с Конструктором, а чистые философы предлагают оставить все как есть.
– В принципе философы правы, – сказал Баренц. – Или, во всяком случае, более моральны, чем мы с вами.
– Ну, положим, это спорно, – поморщился Кий-Коронат. – Нравственность и мораль – это, по сути, формы кооперативного поведения людей, облегчающие им совместное существование, а что на деле предлагают философы? Загробный мир? Благодарю покорно! Компромиссов в этом вопросе быть не может. Да и как может быть безнравственным желание жить?
– А если все-таки эвакуация? – Рооб откинулся на сиденье и совсем закрыл глаза. – Ингвар предложил ее в качестве последнего шанса.
Баренц покачал головой:
– Как вы будете отбирать кандидатуры? По какому принципу? Сколько всего мы успеем эвакуировать? И как объяснить остальным, почему они остаются? И еще учтите момент: как только мы дрогнем, начнем искать пути частичного решения проблемы, начнется паника! А чем она может закончиться, не вам рассказывать. Итак, я вас понял, джентльмены. Вся надежда на Т-конус и на светлые головы физиков, работающих днями и ночами. Если Т-конус почему-либо не остановит БВ или не выбросит его за пределы Галактики или хотя бы за пределы Рукава, останется уповать только на них, как предупредить Конструктора… или уничтожить его ко всем чертям!
– Но у нас есть еще одна проблема – К-диверсанты!
– Не будьте наивными, К-диверсанты не представляют реальной силы, способной послужить препятствием человечеству, случай с Берестовым подтверждает это в полной мере: профессионалы безопасности, прошедшие спецподготовку высокого класса, способны бороться с ними на равных. Если уж один человек смог справиться с К-диверсантом, то с остальными безопасность как-нибудь справится, хотя, может быть, и не без потерь. Давайте решать глобальные проблемы, оставив остальные соответствующим исполнителям.
– И все же я не согласен. К-диверсанты могут многое натворить, дай им волю, – не сдавался Кий-Коронат. – То, что они сто с лишним лет не вмешивались в нашу жизнь, еще ни о чем не говорит. Просто они ждали своего часа… и дождались.
– А что вы подразумеваете под «не дать им волю»? – вежливо осведомился Максимов.
– Уничтожение, – отрезал директор УАСС. – И вы прекрасно понимаете, что этим в конце концов и закончатся наши с ними контакты.
– Не уверен… – начал Хакан Рооб, очнувшись от монолога с самим собой, и в этот момент Баренц крикнул:
– Берегитесь!
Из всех пассажиров куттера он был единственным интрасенсом и чутье на опасность имел отменное. Пока остальные, не понимая, в чем дело, смотрели на него, Баренц успел натянуть эмкан ручного управления, и тут же в блистере аппарата появилось рваное отверстие величиной с голову человека. Куттер резко завалился вбок, но сделал это недостаточно быстро, потому что в прозрачном колпаке машины появились еще две дыры, и тут только пассажиры поняли, что по ним ведется огонь из какого-то мощного оружия. Над аппаратом стремительно пронесся голубой стрелообразный силуэт, напомнивший хищную птицу, в кабину куттера влетел огненный шар и лопнул тремя снопами огня. Вскрикнул Максимов.
Баренц растопырился в кресле, напрягаясь.
Куттер нырнул вниз, вошел в облака, спиралью проткнул их и вышел над Карелией. Голубой аппарат – скоростной неф класса «три ноги» – не отставал, но Баренц недаром когда-то был драйвером-прима и не давал неведомому стрелку прицелиться поточнее, бросая аппарат по немыслимым формулам ломаных траекторий, просчитать которые было невозможно и компьютеру.
Карусель странного воздушного боя прекратилась так же внезапно, как