Реликт - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Предупреждие… ждение… не людие ест… слушие вниман…
Изумленные пограничники замерли, оглядываясь на Ратибора.
«Серый человек», страшно кривя лицо, мучительно подбирая слова, беззвучно пошлепал губами и снова заговорил, отделяя каждое слово:
– Опасну… ест… вы тут… не опасну… внешну опасну… понятие а?..
– Что он сказал? – сдавленно произнес кто-то из собравшихся.
«Серого человека» шатнуло, он прислонился к ребру люка «голема» спиной, дернулся от боли, но на ногах устоял.
– Отвлечение нет я… отвлечение внутрие… нет опасну тот… мат… матр… митри… – Жутко было смотреть на гримасы странного существа, не имевшего речевого аппарата в общепринятом смысле слова, но пытавшегося говорить на земном языке. – Ест опасну метроу… метро унутр. – «Серый человек» замолчал и мягко завалился на бок, перекатился на живот, дернулся дважды и затих.
Железовский первым сообразил, что хотел сообщить беглец.
– К-мигрантов на «Афанеоре» нет, – сказал он Ратибору. – Только миссис Стенсен и гвардия «серых» – для отвлекающего маневра, остальные, видимо, на Земле, готовят захват метро с выходом в зону строительства.
Ратибор тоже понял, о чем хотел предупредить «серый человек» (кто его послал? каким образом вложил сообщение?), просто реакция у него была помедленней, чем у комиссара-два. Он мысленно произнес одно слово: «Экспресс», – жестом приказал Демину занять место в подкове кресел управления и первым бросился из ангара к лифту, вызывая по связи Сварога.
– Слышу, – отозвался инк. – Мы поддерживаем четыре прямых «струны» метро с Землей, все четыре находятся под контролем погранслужбы на базах «Радимич-2», «Финн» и «Оймякон».
– Гони «полундру» на базы! Отключи метро с «Финном» и «Оймяконом», заблокируй отсеки метро на всех кораблях флота! Заблокируй на «Перуне» все помещения и коридоры! Пропуск в рубку и зал управления – только по моей команде. Пропусти ДД.
– Принял. К сведению: на спейсер прибыли Грехов, Баренц и Боянова.
– Что? – Ратибор споткнулся, оглядываясь на спешащего следом Железовского.
Сварог хладнокровно повторил сообщение.
– К метро! – скомандовал Аристарх. – Кажется, мы опоздали с его отключением.
Лифт за несколько секунд доставил их к отсеку метро, где они столкнулись со спешащими навстречу гостями. Боянова и Баренц были одеты в серо-голубые кокосы, Грехов, по обыкновению, – в черный комби с узором выпуклых блестящих ромбов и квадратов непонятного назначения.
– Мы опередили их всего на минуту-две, – хмуро сказал проконсул, – и не успели предупредить. Сейчас они будут здесь.
Ратибор сделал движение – поправить эмкан связи, Грехов мельком посмотрел на него.
– Не успеете и вы. Обычные методы для задержания К-мигрантов неприменимы, можно только взорвать спейсер вместе с ними.
– И с нами, – усмехнулась Боянова, глядя на Железовского. – К сожалению, я оказалась права, Аристарх. Мы подходим к пределу, к роковой черте, и с другой стороны.
– Внимание, по сорока двум векторам вижу приближающиеся объекты, – доложил Сварог. – Половина объектов находится в пределах зон поражения.
– «Серые» начали атаку, – спокойно сказал Баренц.
Ратибор глубоко вздохнул и, глядя на кивнувшего едва заметно Железовского, занемевшими губами приказал открыть огонь на поражение. Жалости к «серым людям», запрограммированным волей К-мигрантов на самоуничтожение, он почти не чувствовал, помня, какой может оказаться цена этой жалости и промедления.
В этот момент створки двери финиш-камеры метро разошлись лепестками диафрагмы, и первое, что почувствовали люди, – оглушающий шумовой удар пси-поля! Ратибор устоял только потому, что половину мощности волны принял на себя защитный экран, но и оставшейся доли пси-импульса было слишком много: показалось, что все вокруг искривилось, потолок отсека провис, пол вспучился, стены оплыли книзу, как пластилиновые, фигуры товарищей превратились в плоские листы с котлообразными головами! Воздух в отсеке загустел и задрожал жарким маревом, будто нагретый до высоких температур. Каким образом из камеры метро выбрались К-мигранты, Ратибор не заметил. Но не упал – кто-то поддержал его под локоть.
К-мигрантов было десять, хотя Ратибор не сразу узнал, кто есть кто, борясь с болезненным головокружением. Чуть впереди стоял Вильям Шебранн в белом кокосе, за ним Нгуо Ранги, Свиридов, Шустов, Шубин, Стенсены – отец и сын, Григорий Григ, Мэтьюз Купер и Патрик Фригдом. Тишина установилась такая, что в ушах стал слышен шум собственной пульсирующей по жилам крови.
Так они и стояли, стенка на стенку, десять К-мигрантов и пятеро людей, похожих друг на друга умением владеть собой и ощущением грозной, спрятанной до поры до времени силы. Потом из ромбов на груди Грехова – он тоже стоял чуть впереди – сверкнули два тонких красных лучика, как бы охвативших группу К-мигрантов слева и справа.
– Дальше вам ходу нет, – негромко сказал Грехов, и от этих слов спину Ратибора охватил ледяной озноб.
– Вас мало, мы пройдем, – спокойно и так же негромко и буднично сказал Шебранн, констатируя видимую расстановку сил.
– Ошибаетесь. Нас предупредили, и мы успели принять меры. Но вы и без того были обречены на поражение с самого начала, несмотря на обладание многими способностями с приставкой «супер». Вы забыли, что боретесь не против конкретных лиц и даже не против определенных служб человечества, а против системы! Против стабильной гомеостатической системы под названием «цивилизация», управляющей сложными неравновесными режимами, которые обеспечивают ей научно-технический и социальный прогресс. Вы можете справиться с нами, с небольшим отрядом, хотя и не без боя и не без потерь. – Грехов растянул в беглой усмешке губы. – Это я вам обещаю. Но вы не справитесь с остальными,
