Могучая крепость - Дэвид Вебер

И здесь, на этом складе, собрались вместе шесть семей, и все они были вынуждены жить с одним и тем же знанием.

«По крайней мере, они больше не будут «собираться здесь», — подумал Жевонс. — Слава Богу. Этот город был достаточно плох с того момента, как я сюда попал. Теперь всё стало в десять раз хуже».

Известие об аресте Круга ударило по Зиону, как молот. Как и сама Анжелик, большинство членов Круга принимали активное участие в городской благотворительной деятельности. Многие из них были Бе́дардистами или Паскуалитами, связанными с церковными приютами, которые поддерживали их ордена. Неполноценными, недофинансируемыми, недостаточно укомплектованными и в значительной степени игнорируемыми их матерью, какими бы ни были эти приюты, они всё равно были разницей — в буквальном смысле — между жизнью и смертью для многих городских бедняков, и высокопоставленные церковники, которые соизволили их поддержать — которые, в некоторых случаях, фактически служили в них на регулярной основе — были глубоко любимы теми же самыми бедными гражданами Зиона. Другие работали с теми церквями, которые серьёзно относились к своему обязательству заботиться о своих менее удачливых братьях и сёстрах, и их тоже знали и любили нуждающиеся в Зионе.

Помимо горожан, которым эти викарии и архиепископы помогали напрямую, искренность их веры и сострадания были очевидны для младшего духовенства и мирян, которые работали с ними. Новость о том, что они были арестованы за измену и ересь, что они должны были быть осуждены — фактически уже были осуждены — как «тайные еретики», связанные с «черисийскими отступниками» (не говоря уже о всевозможных невыразимых личных извращениях), ошеломила всех этих людей. На первый взгляд это казалось невозможной, очевидной ошибкой. Однако слухи об аресте оказались правдой, и «признания» уже начали всплывать на поверхность после того, как Инквизиторы «воззвали к разуму» своих заключенных.

Зион был в очень тихом, очень скрытном смятении. Никто не осмеливался сказать об этом вслух, но много людей подозревали, что произошло на самом деле. Людей, которые видели в уничтожении Круга безжалостный, хладнокровно спланированный и выполненный манёвр, чтобы заставить замолчать всё, что могло быть истолковано как инакомыслие. Это было искоренение терпимости. Официальное подтверждение фанатичной преданности не только Матери-Церкви, но и викариату и — особенно — «Группе Четырёх».

Жаспер Клинтан сжал железный кулак вокруг Храма и самого сердца Церкви Господа Ожидающего, и город Зион затаил дыхание, дрожа и ожидая узнать цену его триумфа.

«Пройдёт совсем немного времени, прежде чем начнутся доносы, — с грустью сказал себе Жевонс. — У инквизиции всегда были свои агенты и свои шпионские сети по всему Сэйфхолду. Здесь, в Зионе и Храме, больше, чем где-либо ещё, и по-чертовски веским причинам. Но теперь люди начнут искать кого-то — кого угодно — к кому они могли бы обратиться, чтобы доказать свою собственную ортодоксальность, свою собственную лояльность и надёжность. Людей, которых они могут бросить на съедение кракенам, чтобы защитить себя и свои семьи».

— Я должна признать, — продолжила Анжелик с мрачным, горьким удовлетворением, — что, хотя я начала планировать это задолго до прихода к власти Клинтана, мне очень приятно использовать эту свинью, чтобы вытащить всех этих людей из Зиона.

Жевонс снова кивнул, хотя, если она должна была признать это, то и он должен был признать, что явная дерзость её плана заставила его более чем понервничать. Но эта дерзкая наглость, вероятно, была именно тем, что должно было заставить всё сработать, напомнил он себе.

Он уже понял, что Анжелик Фонда была проницательной деловой женщиной, а также искусной конспираторшей. Однако он не совсем понимал, насколько богатой она стала. Он полагал, что его не должно удивлять, что кто-то, кто так долго скрывал свою деятельность от Инквизиции, был столь же успешен в сокрытии своих различных деловых предприятий от городских и Церковных сборщиков налогов. Хотя, честно говоря, он был почти уверен, что она реально заплатила все налоги и лицензионные сборы за ведение бизнеса — и, вероятно, также несколько достаточно щедрых взяток на стороне. Она просто заплатила им не от своего имени. На самом деле, теперь, когда он знал, что искать, ему удалось идентифицировать не менее девяти полностью фальшивых деловых предприятий, которые она создала и поддерживала — в одном случае почти двадцать шесть лет — и он был уверен, что до сих пор нашёл не все из них. Она была связана с деловым сообществом Зиона, включая его не совсем легальные аспекты, задолго до рождения Кайлеба Армака, и почти все её различные предприятия приносили прибыль. Уровень прибыли варьировался от случая к случаю — от уровня «чуть выше безубыточности» до уровня «лицензии на чеканку денег», на самом деле — но совокупная сумма и разнообразие её активов были поразительными.

Включая этот склад и «Брюстейр и Сыновья», совершенно законный — и очень прибыльный — складской и грузовой бизнес, которому он официально принадлежал. Конечно, как и многие подобные предприятия, особенно здесь, в Зионе, «Брюстейр и Сыновья» внесли свой вклад в «серую экономику». В случае Брюстейр — довольно большой. «Грузоперевозкам Брюстейра», транспортному подразделению «Брюстейр и Сыновья», было пятьдесят семь лет, и в них работало более чем две сотни сотрудников, когда Анжелик приобрела их (через анонимных и фиктивных посредников) у последнего из первоначальных «и Сыновей», и они сильно разрослись под её руководством. Такая крупная и прибыльная транспортная компания (а в прошлом году она показала чистую прибыль в размере почти восьмидесяти тысяч марок, что было ошеломляющей прибылью для материковой складской фирмы) не просуществовала бы так долго в Зионе, не достигнув соответствующих договорённостей с членами викариата и церковной иерархии в целом. И было удивительно, например, как мало ввозных пошлин было уплачено за фрахт, предназначенный, скажем, для викария Жаспера Клинтана.

Кое-что из этого было всегда, но за последний примерно век ситуация неуклонно становилась всё хуже. К настоящему времени, никто бы даже не стал настаивать на хороших поддельных документах. Таможенные агенты и сборщики налогов знали, что лучше не присматриваться к чему-либо, предназначенному для высокопоставленных чинов Церкви, а Лангхорн лишь изредка — очень-очень изредка — помогает агенту или сборщику налогов, достаточно наивному (или достаточно глупому), чтобы совершить ошибку, заметив то, что он не должен был замечать!

Конечно, их было не так уж много. По словам Анжелик, когда он выразил ей эту озабоченность, последний подтвержденный факт обнаружения честного таможенного агента в Зионе был чуть более тридцати семи лет назад. Дело было не в том, что нынешнее