Синдром отката - Нил Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глядя вперед, на север, пассажиры видели перед собой горную гряду. На полчаса вертолет погрузился в облака, затем вынырнул из них и оказался над горами. Здесь влияние «Бразос РоДаШ» распространялось от дороги на ближайшие окрестности: внизу виднелись поселки для шахтеров, по прямой ровно на том расстоянии от рудника, какое показано на карте, по высоте все еще на несколько километров ниже. Дорога ветвилась, от нее отходили подъезды к складам и каким-то индустриальным сооружениям, суть и задачи которых Виллему оставались недоступны. Он понимал лишь общий ход работы: медную руду измельчают в пыль, затем при помощи какого-то химического процесса с участием воды сгущают в жидкую кашицу, по пульпопроводу, бегущему через джунгли параллельно дороге, доставляют на берег и грузят на огромные суда, идущие в те края, где из этой кашицы выплавляют красный металл. Инстинкты «зеленых», впаянные в сознание Виллема многими годами жизни в западной социал-демократической стране, требовали возмутиться тем, во что превращают рудокопы эту часть планеты. Но он знал: ни одна турбина в Нидерландах, вырабатывающая экологически чистое электричество, не сможет работать без медных кабелей и медных катушек в генераторе. И вся медь, из которой они сделаны, поступает отсюда.
Никогда в жизни Виллем не видел такого ландшафта. Земля здесь словно шла волнами: гора за горой, хребет за хребтом, каждая головокружительная вершина выше предыдущей – а между ними ущелья, глубиной не уступающие Большому Каньону. Но рудник, соединенный с этой местностью почти вертикальными подъемниками и трубопроводами, все еще оставался далеко вверху.
Наконец, когда небеса над головой уже потемнели, словно вертолет приближался к земной орбите, Виллем увидел место, где вершина крутой горы была как будто сколота. С одной стороны скола вырастали огромные каменные ступени, соединяющие гору с соседним плато; по этой исполинской ступенчатой дороге сновали высокогорные грузовики и экскаваторы из тех, что продавал дядюшка Эд. Само плато находилось почти вровень с высочайшей вершиной Новой Гвинеи, лежащей отсюда в нескольких километрах вглубь страны. Пока вертолет садился, Виллем успел бросить взгляд на рудник внизу: яма, в которой уместился бы весь центр Амстердама, дорога, вьющаяся по ее стенам до самого дна, и пыхтящие на этой дороге грузовики – каждый из них, знал Виллем, размерами с семиэтажный дом, но сверху они казались не крупнее мошек.
Все эти исполинские сооружения не дали Виллему сразу заметить то, ради чего он прилетел. В пустыне Западного Техаса Самый Большой в Мире Шестиствольник выглядел в самом деле большим: просто потому, что никаких иных признаков деятельности человека, не считая заборов с колючей проволокой, на мили и мили вокруг не было. Но здесь копер Шестиствольника легко было не заметить или принять за элемент инфраструктуры рудника. То же и с пирамидой серы: на фоне исполинских гор грунта она терялась и привлекала взор лишь своей яркой желтизной.
Как и обещало приглашение, с боковой стороны вертолетной площадки выстроились тележки с переносными кислородными баллонами. Была здесь и вешалка с лыжными куртками, чтобы тем, кто летел сюда из экваториальных джунглей, не приходилось тащить с собой теплую одежду. У площадки стоял, приветственно распахнув двери в форме крыльев чайки, внедорожник «тесла» (не жжет бензин, не нуждается в воздухе), а рядом с ним гостеприимно улыбался сам Т. Р. Так что Виллем просто быстро дошел до машины, сел, откинулся на спинку сиденья и стал ждать, пока легкие и сердце освоятся в новой атмосфере и организм вернется к какому-то подобию нормы. И сиденье, и воздух в машине были теплыми. Т. Р. тоже сел и захлопнул за собой дверь. Будь здесь шофер, они с Т. Р. устроились бы на заднем сиденье, а Амелия впереди; но шофера не было, так что мужчины сели впереди, а Амелия сзади.
– Я смотрю, вы просто обожаете странные и неудобные для жизни регионы, – выдохнул Виллем, когда паника от нехватки кислорода немного улеглась.
Т. Р., казалось, всерьез задумался над его словами.
– Когда работаешь в нефтяном или горном бизнесе, – Т. Р. произносил «биднес», и Виллем не мог понять, пародирует ли он техасский выговор или в самом деле так говорит, – быстро понимаешь вот что: почти все места на земном шаре странные и неудобные. Просто мы обычно их не видим – предпочитаем селиться в более гостеприимных уголках планеты. А ведь гостеприимные уголки встречаются не так уж часто. Мы привыкли к Коннектикуту, Флориде, Франции – и думаем: весь мир таков. А все, что непохоже на Коннектикут, – ну, это какие-то отклонения. Проблема в том, что геологию наше удобство не заботит. Нефть и другие ценные ископаемые размещены под землей случайным образом – действительно случайным, доктор Кастелейн…
– Виллем, пожалуйста.
– Представьте: вы бросаете дротики во вращающийся глобус. Каковы шансы, что попадете в Коннектикут? Очень невелики. Гораздо вероятнее, что дротик угодит в какое-нибудь, по вашему выражению, странное и очень, очень неудобное место!
– Что ж, с этим не поспоришь.
– Но вот что я вам скажу: это место и правда хуже всех прочих. Пожалуй, кроме Антарктики. Первая карта Новой Гвинеи была составлена чуть больше ста лет назад. Знаете, что из восьмисот человек, над ней работавших, выжили только семьдесят девять?
– Оттого, что чертили карту?!
– Оттого, что чертили карту. В первой европейской экспедиции вглубь острова участвовали четыреста человек, и продолжалась она больше года. Из этих четырехсот вернулись домой всего пятнадцать. А они даже близко не подошли к тому месту, где мы сейчас! В 1930-х годах какие-то чокнутые нидерландские альпинисты покорили все-таки эту вершину. По их отзыву, она напоминала гору на Луне. В то время это, – и Т. Р. обвел окрестности широким жестом, как бы приглашая хорошенько на них посмотреть, – был высочайший горный массив на Земле после Гималаев и Анд. Похороненный под пятидесятиметровым слоем ледника. Отсюда голландское название: Снеуберг. «Снежная гора». С тех пор ледник растаял, и высота понизилась. Нет снега – нет горы. Так что теперь высочайшая точка массива – здесь. – И он указал на складчатый коричневый утес, нависший над ними, совсем близко: с кислородными баллонами легко было бы дойти до него пешком.
– Плюс-минус пять тысяч метров, – предположил Виллем.
– Правильно.
Во время этого разговора машина ехала по чудовищной дороге со скоростью, не намного превышающей пешеходную. Вертолетная площадка осталась позади; они въехали в ворота, у которых дежурили белые охранники с пистолетами-пулеметами.
