Дневная битва - Питер Бретт

Послышались хлопки и возгласы, и Арлен с серьезным лицом дождался, пока они не замрут.

– Но я не хочу вам лгать. Демоны знают, что мы набираем силу, и нынче готовятся восстать в количестве, которое вам и не снилось, исполненные решимости втоптать нас в грязь. Хуже того, они намерены воевать с умом – атаковать слабейшие участки, где можно нанести наибольший урон. Вы все, – он со значением взглянул на красийцев, – увидите такую битву, какой раньше не знали.

Его глаза сверлили толпу и, казалось, отыскивали каждого и сразу всех.

– И вы не сможете положиться на меня одного.

Ответом стал потрясенный гул, Арлен дал ему стихнуть, после чего продолжил:

– Мы можем перебить сколько угодно демонов, но, пока целы их главари, это все равно что лупить по дождевым каплям. Сегодня я буду охотиться на мозговых демонов, и у меня не всегда найдется время на мелкие стычки.

Его голос стал жестче, глаза сверкнули.

– Но если есть на свете люди, которым я могу предоставить самим позаботиться о себе, то это народ Лощины. Могу я на вас рассчитывать?

Толпа взревела, воздела оружие:

– Не подведем!

– Не волнуйся за нас, – когда вернешься, мы еще будем резать лесных демонов!

Арлен вскинул кулак, и все опять замолчали, хотя воздух наэлектризовался.

– Мне выпала честь стоять со многими из вас на этом самом месте, проливать на те булыжники, что у вас под ногами, людскую кровь, а еще больше – черного ихора! Мы потеряли товарищей, а многие получили увечья, которые сохранились до дня сегодняшнего. Но мы отплатили с лихвой, сразили демонов и, когда взошло солнце, полюбовались их погребальным костром! – Он снова посмотрел на красийцев. – По красийским законам такая земля обретает святость и делает всех нас одной семьей!

Толпа ответила кивками и согласным гулом, хотя никто не дерзнул заговорить – все ловили каждое слово Арлена.

– Поэтому сегодня вы постоите за себя и ваших близких! Вы будете стоять гордо, и вот он Ущерб, а вот – графство Лощина, по-прежнему целое и невредимое. И что скажете, если кто-нибудь спросит: кто Избавитель? Вы скажете честное слово: «Да это же я!»

Толпа взорвалась снова, повторяя: «Избавители!» Красийцы не стали скандировать, но застучали копьями по щитам, внесли свой вклад в многоголосицу и заметно смягчились – им пришлась по душе изощренность, с которой Арлен не объявил Избавителем себя и не отказал в этом звании Джардиру. Неподходящее время для трений.

Арлен позволил энергии прокатиться по толпе, унося ее страхи, после чего воздел руки и жестами призвал к тишине.

– Я не знаю, где они нападут. Вероятно, атакуют пограничные области, но предугадать трудно. Вот почему мы здесь. Лесорубова Лощина – центр сети, и мы можем быстро выдвинуться на помощь. Демоны поднимутся скоро, но их вожаки появятся позже, когда падет кромешная тьма. Пока же держите оружие под рукой и не отходите от командиров. Приготовьтесь к броску.

С этим словами он ловко спрыгнул со сцены и вернулся к Ренне.

– Ты будешь охотиться на мозговых демонов? – спросила она.

– Отловлю, сколько сумею. К тебе, Рен, относится то же, что к лесорубам. Сегодня нельзя медлить. Я оставляю тебя не потому, что считаю негодной, – мне придется идти туда, где понадоблюсь, и быстро. Ты можешь не догнать меня.

Ренну возмутили эти слова, напомнили о предупреждении, которое Арлен сделал, когда они покидали Тиббетс-Брук: «До рассвета ты должна убить демона, иначе я оставлю тебя в первом попавшемся городе». Сказано было резко, но Ренна постаралась и многим пожертвовала, чтобы не отстать. И все-таки недостаточно. Она успеет только вздохнуть, а Арлен за это время дематериализуется, втянется в великую метку и переместится в любой участок Лощины.

– Догнала бы, если бы ты меня научил, – ответила Ренна.

Арлен покачал головой:

– Это не то же самое, что принять боль или взять демона на прием. У меня ушло несколько лет на поглощение магии и пожирание мяса демонов, чтобы только начать растворяться, а делать это по желанию и собираться заново я смог лишь месяцы спустя. И все равно – я только учусь «входить в воду». Течение до того сильное, что тебя унесет, как былинку.

– Не нравится мне это, – нахмурилась Ренна.

Арлен пожал плечами и улыбнулся:

– Мне тоже не очень. Но я сделаю все, чтобы защитить Лощину, и должен знать, что и ты сделаешь. Лесорубы сильны, но в мое отсутствие ты окажешься сильнее всех, и если не прикроешь линию обороны – ее прорвут. Не вздумай удрать. Ты нужна им.

– Я что, не понимаю? – огрызнулась Ренна. – Местные хорошо меня приняли. Я и не думала, что так бывает, и скорее умру, чем подведу их.

Арлен погладил ее по лицу.

– Вот речь женщины, с которой я сговорился. Только, – поцеловал он ее, – не забывай дышать.

Ренна ткнула его пальцем в грудь:

– А ты не забывай, что живешь здесь, наверху, – и показала на булыжники, – а не внизу, в погоне за всеми демонами мира. Если бросишь нас, я спущусь следом и вытащу тебя за ядра.

Для пущей убедительности она сдавила их, и Арлен издал нечто среднее между смешком и сдавленным стоном.

– Честное слово, – проговорил он и сорвался на писк.

Ренна расхохоталась.

«Проще, чем ожидалось», – подумал Арлен, когда Ренна его отпустила. Он чуял, как бушуют в ней противоречивые чувства, усиленные магией. Последнюю неделю его жена обуздывала свой пыл успешнее, чем за все то время, что вкушает магию. Первый прогресс за несколько месяцев – Ренна впервые приложилась по пути из Тиббетс-Брука.

Его мать сказала бы, что ее укрощает замужество, но не меньшую роль сыграло признание, что он, оказывается, давным-давно знал о ее пристрастии к мясу демонов. Ему стало легче, когда он избавился от бремени лжи. Он молчал сперва из уважения, полагал, что она расскажет, когда дождется подходящего момента. Но дни и недели текли, и он осознал, что этому не бывать.

Молчание превратилось в испытание: сознается ли она, не будучи поймана за руку? В проверку ее здравомыслия и любви. Можно ли ей доверять? Ренна всю жизнь принимала неправильные решения. Теперь она якобы начала заново, но день за днем множила ложь.

И только сейчас, восстав на нее и простив, он понял степень собственного упрямства. Он слишком горд, чтобы протянуть руку той, что нуждается в нем, пока она не докажет… что? Прошлое Арлена едва ли обошлось без неправильных решений, и он, не раздумывая, предпочитал скрытность. Какое у него право судить любимую?

– В чем дело? – спросила Ренна, Арлен очнулся и понял, что сверлит ее взглядом.

– Ни в чем. – Он положил ей на щеку ладонь и крепко поцеловал. – Наверно, меня укрощает семейная жизнь.