Дембельский аккорд 1 - Альберт Зарипов

— Да-а… От Стасюги никакую пищу нельзя утащ-щить! — произнес Скрёхин. — Железная хватка…

— А вы думали… — бахвалился Гарин. — У меня и мышка не проскочит мимо…

Мы уже почти доели овсяную кашу и Мишаня стал опять разливать чай по кружкам. В этот момент нам опять постарались помешать… На этот раз в столовую ворвался плюгавый прапор… В сопровождении того же дембеля-повара… Причём, этот шеф поваров был настроен более агрессивно…

— Вы чего это здесь расхозяйничались? — с самым свирепым видом он подбежал к нам и попробовал прокачать свои права. — Вы у нас на довольствии состоите?

И опять вражеские «лапы» посягнули на нашу пищу. Но Пуданов пригвоздил тарелку к столу, а Гарин безапелляционно отодвинул захватчика в сторону. И наше масло было спасено…

— Ты кто такой? — невозмутимо спросил Гарин.

Как никак этот прапор был всё-таки прапором, а не солдатом срочной службы.

— Я тут начальник офицерской столовой! — заорал разгневанный прапорщик. — А вы кто такие? Я сейчас к комбригу пойду!

— А мы — офицеры из 22-ой бригады спецназа! И пока ты будешь нам мешать завтракать, то… — на этом фантазия Стасюги иссякла, но на время…

— Что «то»? — продолжал вопить начальник столовой. — Да я сейчас…

— Пиз. юлей получишь! — спокойно заявил Иваныч. — На довольствии мы стоим. И хватит орать! Воняешь тут, как помойка…

Изо рта плюгавого прапора действительно исходил натурально «отвратительный запашок»… После этих слов Пуданова неприятель замкнул свои челюсти и на минуту в столовой воцарилась тишина… Звякали лишь ложечки в наших пластмассовых стаканах, размешивая в чае сахар…

— Ну, хорошо… — злобно прошипел начальник столовой.

Он почти бегом направился к выходу, но вдруг передумал и вернулся к нам. Опершись руками о край стола, он ощерил свои редкие и чёрные зубы…

— А вы видели тут солдатика? — он с каким-то непонятным нам злорадством цедил слова и оглядывал наши лица. — Ну, который вам накрывал на стол… Видели, да?

И в его взгляде, и в словах мне почудилась какая-то пока ещё неизвестная мерзость.

— Ну и что? — всё также невозмутимо ответил Стас.

— А это была моя жена! Понимаете, да!? — торжествующе шипела плюгавая погань. — А как она сосёт! Как она сос-сёт…

Мы молчали, ещё не поняв до конца смысла его слов. Когда из-за брезентовой перегородки послышался громкий звон упавшей на пол металлической посудины. Через секунду оттуда же донесся странный звук… Не то сдавленный стон… Не то плачущий всхлип… Весь ужас стал более чем очевиден… Ведь там, на кухне в это время находился тот самый поварёнок… То есть, маленький солдат…

Я быстро огляделся влево-вправо, но было уже поздно… Злобствующий прапор не только убедился в том, что его ядовитый смысл достиг нашего сознания, но и почуял по выражениям наших лиц, что его тут забьют насмерть… Он буквально испарился через полуприкрытый входной полог… Улетучился и гомикоподобный дембель-повар…

Какое-то время мы сидели молча за столом и ничего уже не ели… Кусок не лез в горло… Да и не до еды сейчас нам было… Лично меня обуревало жгучее желание пристрелить из бесшумного пистолета этого выродка и закопать как собаку…

— Пошли что ли… — странно равнодушным тоном сказал Гарин. — Готовиться надо…

Мы всё также безмолвно поднялись и вышли на свежий воздух… Здесь стало полегче…

— Пристрелить бы этих двух уродов…

Точно также думали мы все… Но из-за этой мрази пачкать руки не очень хотелось…

«Может подвернется случай какой-нибудь?..» — тоскливо думалось мне…

Настроение было испорчено. И не только у меня одного…

— Вот суки, а? Запугали пацана… И сломали… О-ох… Блядство-то какое!.. Вот вам и 166-ая бригада!.. И зачем только в армию таких маленьких да хлипких берут?.. Чтоб всякие ублюдки над ними издевались?…

Наши возмущённые и разгневанные возгласы не пошли нам на пользу… Попадись нам эта «сладкая парочка» в эти минуты — мы разорвали бы их голыми руками!.. На мелкие кусочки!

— Потише!.. Потише…

Нам пришлось остановиться, не доходя до нашей палатки, и подождать минут десять… чтобы выкуренные сигареты смогли нас успокоить…

Только после этого мы смогли с обычным своим видом появиться в палатке и сразу же приступить к дальнейшим действиям…

Сегодня нами был запланирован ознакомительный рейд в санаторно-курортную зону, то есть на юг… Военные карты времён Царя Гороха ничуть нам не соврали, и обозначенные на ней дома отдыха, туристические базы, пансионаты и даже санатории, как оказалось, действительно находились на живописных склонах чеченских предгорий… Правда, большая их часть уже была «увы, разграблена до нас»… И перепрофилирована для насущных нужд гордых абреков… А остальная, то есть намного меньшая часть этих турбаз вообще была разобрана целиком и полностью… Причём, аж до самых бетонных оснований, которые здесь ещё не научились выковыривать из земли, чтобы затем приспособить их для подъёма местного сельского хозяйства…

На одной боевой машине пехоты уселись все мои молодые «братики», затем на неё же взлетели орлы-командиры в количестве трёх экземпляров: Пуданов, Мишаня и я…

— Вперёд! — грозно крикнула старшая птица…

Механик-водитель Краснов, уже не оборачиваясь назад и вверх, сразу опознал в орлином клёкоте грозный рык майора Пуданова и плавно взял с места в нарастающий галоп… Чтобы не запутаться в лабиринтах и нагромождениях палаток пехотной бригады, мы поехали прямо на юг, совершенно и абсолютно никуда не сворачивая. Наша БМПешка пронеслась мимо офицерской столовой слева, проскочила военный плац, юркнула между палаток и вырвалась на оперативный простор… Через сто пятьдесят метров Краснов всё же вильнул вправо, чтобы объехать по твёрдому грунту две землянки, обозначенные дымящимися трубами…

— Правильно! — одобрительно крикнул Иваныч. — Зачем зазря пехоту беспокоить?! Вдруг накаты не выдержат?..

Механ лишь кивнул молча головой, чтобы не отвлекаться на незначительные пересуды, и гнал боевую машину дальше… С каждой минутой чеченские горы становились всё ближе и ближе… То есть грознее и грознее…

Вот по разбитой колее мы подъехали к самому южному блокпосту бригады, который и подвергался частым ночным обстрелам… Из окопа на нас оглянулось двое чумазых-пречумазых пехотинцев, на лицах которых ослепительно сияли лишь крепкие зубы и белки глаз. Однако смотрели они на нас с такой смертельной усталостью и безразличием, что Пуданов даже передумал останавливаться…

— Краснов! Давай дальше! — приказал он механику. — А то эти флегматики полчаса будут командира вызывать, если по дороге не уснут…

Я и Миша рассмеялись… И в самом деле эти мотострелки буквально с ног валились… От усталости или хронического недосыпа…

Этот блокпост находился в чистом поле и представлял собой лишь несколько глубоко зарытых в грунт землянок, от которых отходило пять или шесть траншей, разветвляющихся на рубежах обороны… Издалека он почти не выделялся… Торчало лишь три трубы…

— Духи скорей всего по искрам из труб определяют их местоположение! — поделился я своими соображениями с офицерами. — По ним и наводят… Пехоте бы надо два-три колена дополнительных поставить на трубы… Тогда и искр не будет видно…

— На обратном пути! — отозвался ротный. — И с командиром потолкуем, и про трубы скажем. А то не хочется время терять… И так уж припозднились… А потом — в самый раз будет…

Наша броня промчалась дальше по «дороге», быстро оставив позади этот многострадальный блок-пост. Метров через семьсот-восемьсот поле заканчивалось и по его границе виднелись небольшие заросли, за которыми возвышалась какая-то насыпь. Мы продолжали ехать по уже проторённой «грунтовке» и вскоре подъехали к естественному препятствию, пожалуй, высшей категории сложности.

— Вот это да! — присвистнул от удивления Пуданов. — Это что-то наподобие противотанкового рва, заполненного водой.

— И вдобавок с высоким валом с той стороны. — добавил я.

Мой взгляд заскользил от нашей БМПешки к внезапному препятствию и дальше. Укатанная за лето колея метров через двадцать доходила до открытой водной поверхности, затем погружалась на самое дно этого «рва с водой», а по выходу на сушу сразу же взбиралась наверх по крутому склону дороги. Как оказалось, то была не просто вал или же насыпь, а такая капитально сделанная автострада на очень уж высокой… Всё-таки насыпи.

— И если мы наконец-то окажемся там на асфальте… — сказал я с невольным вздохом. — То надо круто развернуться на 90 градусов влево или вправо… Чтобы не каюкнуться дальше!

— Ну, да! Если прохлопать ушами… — проворчал командир первой роты. — То можно с ветерком скатиться вниз по обратному склону.