Последний довод королей - Джо Аберкромби

Коска и его наемники сбились в плотную группу, и Глокта находился в самом ее центре — посреди проклятий, ругани, звука шагов, разносившегося эхом под сводами туннеля, и покачивающихся фонарей, отбрасывавших тени на блестящий камень. Тухлая черная вода капала сверху, стекая по покрытым мхом стенам, журчала в сливных канавах, вспениваясь, текла по каналу рядом с ним. Арди тащилась позади, неся ящик с его инструментами. Она оставила попытки поднять подол платья, который уже был сильно замаран черной грязью. Она взглянула на Глокту — ее влажные волосы растрепались — и сделала слабую попытку улыбнуться.

— Вы приводите девушек в самые лучшие места.

— О, конечно. Умение создать романтическую обстановку объясняет мою неизменную популярность у прекрасного пола. — Глокта сморщился от приступа боли. — Вопреки моему уродству. Куда мы теперь направляемся?

Длинноногий, прихрамывая, шел впереди, привязанный веревкой к одному из наемников.

— На Север! Точно на Север, с некоторой поправкой. Сейчас мы как раз под Срединным проспектом.

— Ха.

«Мы в десяти шагах от самого фешенебельного городского квартала. Сверкающие дворцы и река дерьма так близки, что трудно поверить. У прекрасного всегда есть темная сторона, и кто-то из нас должен пребывать здесь, чтобы остальные могли радоваться свету».

Его смешок перешел в панический вскрик, когда беспалая нога поскользнулась в проходе. Глокта оперся о стену свободной рукой, неловко выронил трость, и она со стуком упала на влажные камни. Арди подхватила его под локоть, прежде чем он упал, и помогла выпрямиться. Он не смог сдержать мучительного стона, прорвавшегося сквозь оставшиеся зубы.

— Вам нехорошо?

— Да, бывали деньки и получше.

Он прислонился затылком к каменной стене, пока Арди поднимала его трость.

— Когда тебя предали оба, — проворчал он неожиданно для самого себя, — это больно. Даже мне. От одного я ожидал предательства. Одного я бы выдержал. Но сразу оба? Почему?

— Потому что вы жестокий, коварный, гнусный, искалеченный, жалеющий себя злодей.

Глокта внимательно посмотрел на нее. Арди пожала плечами.

— Вы спросили.

И они снова двинулись через тошнотворную темноту.

— Я полагал, что это риторический вопрос.

— Риторический? В коллекторе?

— Стоп. Там!

Коска поднял руку, и недовольно бормочущая процессия опять остановилась. Откудато сверху просочился звук, сначала тихий, затем громче — ритмичный стук марширующих ног, доносившийся со всех сторон. Коска прижался к влажной стене, полосы дневного света, проникавшие сквозь решетку люка, упали на его лицо, длинное перо на шляпе поникло от прилипшей грязи. Сквозь мрак послышались голоса.

«Кантийские голоса».

Коска усмехнулся и показал пальцем вверх.

— Наши старые друзья-гурки. От этих ребят не отвяжешься.

— Быстро продвинулись, — пробормотал Глокта, стараясь сдержать дыхание.

— Думаю, на улицах некому сражаться с ними. Все отошли в Агрионт или сдались.

«Сдаться гуркам? — Глокта сморщился, распрямляя ногу. — Прекрасная идея. Мало кому она приходит в голову дважды».

— Так или иначе, нам надо торопиться. Вперед, брат Длинноногий.

Навигатор захромал дальше.

— Теперь уже недалеко! Я не ошибусь, выбирая дорогу, о нет, только не я! Мои пути всегда правильные. Мы сейчас недалеко от рва, совсем близко. Если за стены Агрионта можно пройти, я найду этот путь, можете не сомневаться. Я проведу вас за стены…

— Закрой рот и иди вперед, — грубо оборвал его Глокта.

Один из мастеров вытряхнул из бочки последнюю пригоршню древесных опилок, разгреб кучу белого порошка, и они закончили дело. Вся площадь Маршалов, от высоких белых стен Палаты воинской славы справа от Ферро до золоченых ворот Круга лордов слева, была покрыта опилками. Все выглядело так, словно здесь неожиданно выпал снег, накинув тонкое покрывало на опущенные флаги, темный камень и блестящий металл.

— Хорошо. — Байяз кивнул с редким для него удовлетворением. — Очень хорошо.

— Это все, господин? — спросил мастер, стоявший в середине подобострастной группы рабочих.

— Если только кто-то из вас не хочет остаться и стать свидетелем уничтожения неуязвимой Тысячи Слов.

Мастер смущенно покосился на одного из своих парней.

— Нет. Нет, я думаю, мы всего лишь… вы понимаете…

Он и остальные ремесленники начали пятиться, захватив с собой пустые бочки. Вскоре они скрылись между белыми зданиями дворцов. Ферро и Байяз остались одни в этом широком пыльном пространстве.

Только они вдвоем да ящик Делателя и то, что лежало в нем.

— Вот так. Ловушка готова. Нам остается поджидать добычу.

Байяз попытался изобразить привычную улыбку, но Ферро не обманешь. Она видела, как он суетливо потирает грубоватые руки, как жилка пульсирует на его виске. Он не был уверен, что его план сработает. Несмотря на всю свою мудрость, проницательность и хитрость, он не мог быть в этом уверен. Он почти ничего не знал про этот лежащий в ящике холодный и тяжелый предмет, которого Ферро так хотелось коснуться. Его использовали только раз, в древние времена, на пространствах Старой империи. Ферро вспомнила руины Аулкуса.

Она нахмурилась и достала клинок из ножен.

— Если они придут, тебя это не спасет.

— Лишних ножей не бывает, — грубовато парировала она. — Откуда ты знаешь, что они явятся сюда?

— А что еще им остается делать? Они обязаны прийти ко мне, где бы я ни находился. Это их цель. — Байяз прерывисто втянул воздух носом, потом выдохнул. — А я здесь.

Жертвы

Ищейка протиснулся в ворота вместе с толпой других воинов, несколькими северянами и огромным количеством парней из Союза. Все они устремились в город после той странной баталии у стен. На стене над аркой их встречали несколько горожан, они кричали и шумели, как на свадьбе. Какой-то толстяк в кожаном фартуке стоял на другой стороне прохода и похлопывал парней по спинам, когда они проходили мимо.

— Спасибо, друг! Спасибо!

Он что-то сунул в руку Ищейке, улыбаясь, как безумец. Булка.

— Хлеб? — Ищейка понюхал его — пахло как положено. — Что это, черт возьми, значит?

У мужчины была целая повозка, нагруженная хлебом. Он давал по булке каждому солдату, проходившему мимо, северянину или союзнику.

— Кто это такой, в конце концов?

Молчун пожал плечами.

— Пекарь.

Времени думать об этом не было. Они все сгрудились на широком пространстве, полном толкающихся, ругающихся, суетящихся людей. Здесь было множество солдат, а по краям стояли несколько пожилых мужчин и женщин, уже уставших от приветствий. Парень в черной униформе стоял на повозке в самой середине этой сумятицы и кричал, как потерянный козел: