Сталин и заговор военных 1941 г. - Владимир Мещеряков

«Смерть члена советской делегации в центре внимания всего мира — это не сталинский стиль. Сталин вызвал бы жертву в Москву и там с ней расправился. Значит, Зоря совершил что-то неслыханное, потребовавшее немедленной реакции. Он совершил ошибку непростительную: попросил своего непосредственного начальника, генерального прокурора СССР Горшенина, немедленно отправить его в Москву для доклада Вышинскому о документах по Катыни, ибо после их изучения у него появились сомнения, сможет ли он с ними завтра выступить перед трибуналом (Это, видимо, третья ошибка Н.Зори, по мысли автора статьи. — В.М.). Горшенин отказал. Сомнения в сталинской правде о Катыни — это смертный приговор не только сомневающемуся (что многократно подтвердилось позднее), но и его окружению. Зоря, скорее всего, этого не учел».

Как видите, уважаемый читатель, человек, который вел обвинение от лица нашей страны и приблизился к какой-то тайне, был убит во время Нюрнбергского процесса. Что ж, давайте рассмотрим, якобы, эти три «ошибки» Н.Д.Зори, которые привели его к гибели. Но надо сделать вкратце, некоторое пояснение, относительно советских обвинителей. Еще на предварительных согласительных комиссиях до начала суда, примерно в середине лета 1945 года, была разработана методика ведения процесса. Общие требования к обвиняемым были сформулированы в виде определенных разделов. По каждому разделу на суде выступал свой обвинитель.

Государственный советник юстиции 3-го класса (генерал-майор) Н. Д. Зоря, представлял советское обвинение по разделам «Агрессия против СССР» и «Принудительный труд и насильственный угон в немецкое рабство». Он и должен был допрашивать — и Ф.Паулюса, и Риббентропа с Вайцзеккером, и других обвиняемых с немецкой стороны, в том числе и по делу о Катыни.

Начнем сразу с Катынского дела. Не думаю, что расстрел несколько тысяч польских офицеров попавших к нам в плен в результате событий осени 1939 года, якобы, совершенный советскими работниками наркомата внутренних дел под руководством Л.Берии, послужил причиной убийства советского обвинителя Н.Д.Зори. На Нюрнбергском процессе столько было сказано и показано о жертвах нацистской Германии за годы нахождения их у власти, что те, несколько тысяч польских офицеров, убийство которых советское обвинение предъявило немецкой стороне, вряд ли могло перевесить на весах истории те миллионы жертв, о которых там шла речь.

Разумеется, только руководствуясь политической конъюнктурой Международный военный трибунал (МВТ) отклонил большинством голосов наши требования признать за это преступление виновным нацистский режим, который и совершил его осенью 1941 года. Подлость такого решения была в том, что еще не устоялись нормальные отношения между новым правительством Польши и Советским Союзом, и вбить клин, в добросердечные отношения между нашими народами, представлялось удачной попыткой, тем более Фултонская речь У.Черчилля прямо призывала к новому крестовому походу против большевизма, т. е. против нашей страны. Понятно, желание польской журналистки Кристины, видеть себя сильно обиженной нашей Родиной. Но лучше бы она, и ей подобные, изучали историю наших не простых отношений на государственном уровне за многие столетия и не подливали бы масла в огонь. Можно, также, порекомендовать ей почитать публицистику по данной теме, того же Ю.Мухина, и бывшего редактора ВИЖ В.Филатова.

Якобы, Н.Зорю убили сразу после его изучения материалов по Катыни? Это могло быть случайным совпадением, — раз. В конце концов, преступники могли направить следствие по ложному пути, — два. И не является ли данная статья очередной попыткой запутать дело Н.Д.Зори, — три?

Кроме того, госпожа Кристина сама себе противоречит, зачисляя в преступники, товарища Сталина:

«Смерть члена советской делегации в центре внимания всего мира — это не сталинский стиль. Сталин вызвал бы жертву в Москву и там с ней расправился».

Теперь по делу Риббентропа и Вайцзеккера, из-за показаний, которых о «секретных протоколах» на суде, якобы, по совокупности и был убит Н.Зоря. А причем здесь протоколы соглашений Молотова-Риббентропа от 1939 года? Они касались советско-германских отношений и по их результатам были осуществлены многие международные правовые акты, которые были признаны во всем мире. Здесь, думается, польская журналистка несколько сгустила краски, так как она считает, что в этих «секретных протоколах» было осуществлено определенное расчленение Польши существовавшей в границах 1939 года.

Риббентропу вменили вину не за так называемые «секретные протоколы» с Советским Союзом, а за развязывание агрессии против Польши, т. е. за начало второй мировой войны. Хотя и это, не совсем, соответствует истине, так как шла сложная закулисная возня и Англия, как я уже отмечал выше, в лице Черчилля, сама стремилась быть вовлеченной в войну. Упрощенно говоря, Германию подставили ее союзники по Мюнхенскому соглашению. И в своем заключительном слове на суде Риббентроп с иронией заявил:

«Что же на данном процессе говорилось о преступном характере немецкой внешней политике и что было доказано? Из предъявленных защитой документов 150 были отвергнуты (судом — В.М.) без всякого обоснования. Архивы других стран и даже Германии были недоступны для защиты, заявление о дружественных заверениях, которые дал мне Черчилль, и о том, что слишком сильная Германия будет уничтожена, на основе чего можно было бы дать оценку мотивов немецкой внешней политики, было признано на данном форуме не относящемся к делу…».

Как вам нравится «заявление о дружественных заверениях», которое дал Черчилль Риббентропу, читай Гитлеру, но которое так и не было зафиксировано в наших документах Нюрнбергского процесса.

Так что, польская журналистка, немного передергивает факты, когда пытается привлечь внимание к этим, уже порядком набившим оскомину, «секретным протоколам» 1939 года. Не о расчленении Польши, шла речь в договоре Молотова и Риббентропа. Мы вернули свою территорию, по праву принадлежащую еще Российской империи. Кроме того, хотелось бы заметить, что граница по «линии Керзона» проходила западнее тех рубежей, на которых остановилась Красная Армия осенью 1939 года. И не Красная армия напала на Польшу в 1920 году, а именно, в результате агрессии самой «Речи Посполиты» были захвачены наши западные земли — Белоруссии и Украины. Советское государство никогда не посягало на права молодого Польского государства. Ведь, именно в результате сотен тысяч жертв советских солдат освобождавших Польшу от фашистского порабощения, она, после войны сохранила свой суверенитет и даже расширила свои границы, как на западе, так и на востоке, получив новые земли. Мы, ей (Польше), кстати, вернули Белостокскую область, которая по пакту Молотова-Риббентропа 1939 года отошла к нам. И если бы не советские солдаты, и стоявший во главе их Сталин, то оставаться бы «Речи Посполиты» — генерал-губернаторством под руководством очередного немецкого гаулейтера и молчать бы себе в тряпочку, вместо международных отношений. Вот такие дела, госпожа Кристина! Почитайте-ка, лучше речь Гитлера от 21 июня, он там всю правду вам рассказал.

Кроме того на Нюрнбергском процессе существовала договоренность стран-победительниц не предъявлять определенные претензии друг другу, дабы не запутать судебный процесс. Мы не стали «тыкать носом» англичан в Мюнхенское соглашение 1938 года, а они нас в договор Молотова — Риббентропа 1939 года. Решили эти вопросы, как говорят, «полюбовно».

Если, же обращать внимание на показания господ Риббентропа и Вайцзеккера, то более интересными для читателя, представились бы их пояснения, относительно разрыва дипломатических отношений Германии и Советского Союза. Как же была осуществлена агрессия против нашей страны? И в какое конкретное время она началась? Но, в материалах Нюрнбергского процесса в советских изданиях об этом моменте, практически ничего нет.

И последнее. Вернемся к допросу Ф.Паулюса, немецкого фельдмаршала плененного в 1943 году в Сталинградской битве.

Тот факт, что были отключены микрофоны и был сменен обвинитель, по приведенным выше данным польской журналистки, особого сомнения не вызывает. У нас много чего по Нюрнбергу не приведено, видимо, есть что скрывать? Советская цезура при Хрущеве, да и после, сильно постаралась — «Не пущать!». Во всяком случае, многие советские журналисты и писатели, которые были на Нюрнбергском процессе, крайне однообразно описывали происходящие там события и не выходили далеко за рамки дозволенного. Поэтому никаких материалов об убийстве Н.Д.Зори, а тем более об инциденте с микрофонами при допросе с Паулюсом, мне, во всяком случае, нигде не приходилось встречать.