И аз воздам - Надежда Попова

— Доходчиво, что уж тут, — согласился Ульмер, пытаясь отереть плечом разбитую губу. — И не захочешь — поймешь.

— Книга, — напомнил Курт. — Откуда она и кто ее писал?

— Думаю, Мельхиор, — равнодушно отозвался тот. — Он передал мне ее, он рассказал, что она такое, и он же, полагаю, принимал участие в ее создании. Понимаю, это несколько рушит уже сложившийся в твоей голове образ немощного маразматика, но с этой новостью тебе придется смириться; и помолиться заодно — о том, чтобы не довелось исполнить твою мечту и повстречаться с этим человеком лицом к лицу. Хотя, не скрою, мне было бы любопытно узнать об итогах подобной встречи…

— Где эта книга сейчас? — оборвал его Курт. — Та, что лежит в доме Хальса — это она?

— В доме Хальса книга Флорского? — переспросил Ульмер, и что-то неуловимое, какая-то мелкая, едва заметная трещинка в его нарочито спокойном голосе, дало понять, что бывший сослуживец и впрямь удивлен. — А я-то ломал голову, кто стащил ее из официумской библиотеки… Надо же, а Кристиан оказался еще сообразительней, чем я думал. Хороший, надо признать, из него обер вышел бы, невзирая на мелкие грешки… Нет, Гессе. Та книга так и лежит в доме Его Преосвященства, и на твоем месте я обвешался бы expertus’ами с ног до головы, прежде чем к ней приблизиться. Или, — вкрадчиво возразил он сам себе, — попробовал бы испытать себя и прочесть из нее пару страниц. Согласись, великий Молот Ведьм, такой проверки собственной веры тебе никогда не выпадало, такому искушению ты еще ни разу не подвергался; как полагаешь, сумеет ли твоя закосневшая в долге душонка выдержать подобный штурм?

— Итак, — не ответив, продолжил Курт, — Хальс не был замешан ни в чем, кроме договора об истреблении городских шаек. Убийство Адельхайды, сговор с охотниками на поставку сведений о малефиках, покрытие убийцы inspector’а Конгрегации, сообщничество с епископом и втягивание горожан в ересь, убийства свидетелей — это все ты.

— Нелегко пришлось, — с нарочитой сокрушенностью признал Ульмер. — Работал за семерых… Но столь увлекательной игры я давно не вел. А ты, как я понимаю, поговорил с братцем своего приятеля? — снова улыбнулся инквизитор, кивнув на молчаливого охотника за спиной Курта. — И судя по тому, что я его не вижу здесь, разговор закончился как-то слишком досадно для него. Жаль, парень подавал надежды.

— Ты… — начал Ван Ален, сделав порывистый шаг вперед, и Курт, не церемонясь, одернул:

— Ян, заткнись!

— Этого ты на меня не повесишь, — заметил Ульмер, с опаской покосившись на охотника. — Мне смерти Лукаса было не нужно; после всего этого я и вовсе намеревался ввести его в дело полноценно.

— Мельхиор, — снова оставив его слова без ответа, подсказал Курт. — Ведь это он собирает вашу братию?

— «Собирает»… — повторил бывший сослуживец медленно. — Знаешь, хорошее слово. Именно собирает. Собирает, нумерует, складывает, откладывает до лучших времен и каждого достает тогда, когда он нужен.

— Где он?

— Вот этого тебе не скажет никто, — уверенно отозвался Ульмер. — Мельхиор нигде. И везде; везде, где ему надо быть. Я тебе ничего не скажу уж точно — я не знаю. Он сам появляется, когда считает нужным, а нужным он этого не считает почти никогда.

— Из какой дыры он тебя вытащил? — поинтересовался Курт, даже не пытаясь скрыть удивления. — Сколько раз Мельхиор пытался затеять какую-то, по его мнению, хитроумную игру — и всегда он путался в собственных планах, как родовитая модница в платье, сам себя подставлял и сам себе все портил. Каспар считает его дряхлым идиотом, чей разум ослаб от старости и непомерного самомнения, и я, знаешь ли, склонен с ним согласиться. А ты говоришь о нем так, словно он великий заговорщик, могучий маг и едва ли не тайный правитель этого мира. Ты десять лет провел в академии, скрывая себя самого, так и не поддавшись наставникам и одиночеству, а он ведь даже не навестил тебя ни разу, чтобы хотя бы поддержать. Для учителя как-то уж слишком безучастно, не находишь? Так что он такого сделал, чтобы заслужить такую преданность?

— Преданность? — поднял бровь Ульмер. — Учитель? Да ладно. Мельхиор уникальный человек, это верно. Часто ошибается, но nunquam errat, qui nihil agit[106]. И когда-то он раскрыл мне глаза на самого себя, это тоже отрицать не стану.

— И обучил? Я, конечно, не книжный червь, но кое-что знаю и кое-что выучил, уж по крайней мере — то, что касается твоих собратьев-малефиков. Будь твои кости хоть выточенными из рога самого дьявола, нельзя так просто парой бросков свести вместе «теоретическую вероятность того, что молния ударит в дерево» и того, что мимо пройдет определенный человек. Для этого надо понимать процесс, надо знать, что такое эта молния, как перемещаются грозовые облака, как порождают искры… Этому в Макарии не учат, этому нигде не учат; и Мельхиор вряд ли владеет такими знаниями.

— Иногда все-таки и Молот Ведьм высказывает умные мысли, — хмыкнул Ульмер так довольно, будто Курт был его учеником, ответившим, наконец, на сложную задачу. — Да, он познакомил меня с чародеем-«погодником». Так они себя называют. Молнии, упавшие в бурю деревья, нужной силы град — идеальные условия для ухода из жизни ненужных людей; управлять этим я не смогу научиться, как они, но некоторые основы постиг… Я уже вижу знакомый блеск в глазах; расслабься, Гессе: как его зовут — я не знаю, где его найти — я не знаю, я не видел его несколько лет и не смогу сдать тебе шайку мажков, управляющих природой. Впрочем, можете попытаться отыскать его по приметам, ну как повезет. Тебе, как я уже сказал, и впрямь везет безмерно.

— Итак, столь теплое отношение к себе Мельхиор заслужил именно поэтому? Потому что дал тебе знания и возможность управлять судьбами?

— Он мной не распоряжается, Гессе. Мной никто не распоряжается: моими услугами пользуются; например, такие люди, как он.

— Или Каспар, — договорил Курт, и бывший сослуживец спокойно кивнул:

— Или Каспар. Я, можно сказать, связующая нить между этими двумя. Каспар слишком зациклен на своих божках и слишком амбициозен, Мельхиор слишком… хаотичен, и чтобы эти двое смогли работать друг с другом, им требуется посредник, взявший от обоих понемногу… Такой, как я.

— К происходящему в Бамберге Каспар имеет отношение, или его интерес ограничивался Адельхайдой?

— А-а, — протянул Ульмер, откинувшись к стене и одарив допросчика самодовольной улыбкой, — вот мы и подошли к самому интересному, да?.. Он думает, что имеет. Ты же знаешь его, Гессе: в нем самоуверенности хоть отбавляй.

— Языческий бог, — уверенно произнес он. — Так? Сущность, которую ты пытаешься пробудить в этом городе — это какой-то из языческих божков Каспара?.. Точнее, — сам себя оборвал Курт, следя за лицом бывшего сослуживца, — это Каспар так думает. Если на горизонте появился Мельхиор, стало быть, не обошлось без иных сил, перед которыми и языческие боги, и бесы — лишь шкодливые дети… Кто это? Что за тварь вы хотите протащить в этот мир?