Перекресток прошлого: Холод войны - Даниил Витальевич Протасов

– Они слишком напуганы, чтобы соображать здраво, сложно их в этом винить – спокойным тоном сказал я – На самом деле, я удивлен, что ты не сбежал в числе первых. Я думал, ты меня ненавидишь.

Гаршин надменно нахмурился:

– Не думай, что я забыл о том, что ты сделал с моими друзьями – жестко высказался он, но затем его тон заметно смягчился – Но также я знаю о том, что ты совершил сегодня, это настоящий подвиг. Марк Сидоровский никогда бы так не поступил. Он ни за что в жизни бы не пожертвовал своим товаром, ради остальных.

– Он так и не поступил – утвердительно произнес я – Но не нужно, меня идеализировать. Товар мы бы в любом случае бы не спасли.

– Возможно, но Марк скорее бы перестрелял бы нас всех сам, чем позволил бы его уничтожить – сказал Гаршин.

– Это так, жаль только что мне удалось спасти, далеко не всех – огорченно вздохнул я.

– Ты про Кирилла и Мефодия? – сразу догадался Гаршин – Ну, отозвать их подальше от поля боя была не такая уж плохая идея, они бы только под ногами мешались. Но конечно на какой-то военный склад, я бы их одних отсылать не стал. Хотя если бы мне этот ключ был бы также нужен, как тебе, то даже не знаю.

Я задумчиво вздохнул:

– Думая об этом сейчас, я понимаю, каким глупым решением было отправлять их одних. Но в тот момент мои мысли были совсем не об этом. В той ситуаций нужно было думать быстро, рационально, ведь немцы были уже у нас на пороге. Я знал, что эти двое совсем не бойцы и понимал, что в этой схватке от них толку не будет, и потому мне казалось разумным отослать их подальше от зоны боевых действий. Туда куда бы они принесли намного больше пользы, если бы им удалось добыть ключ. Тем более я знал, что им уже приходилось, успешно проникать в тот склад и у меня даже тени сомнения не было в том, что они вновь добьются успеха. Теперь же я понял, что ошибся.

– Хм, может быть это и так. Но какой смысл горевать об этом? – непринуждённо высказался Гаршин – Время вспять не повернешь

Я слегка усмехнулся:

«Ты прав, вспять не повернешь, пока что» – пробубнил я про себя.

– Я знал этих ребят не так уж долго, но точно знаю. Что ради тебя они готовы были грудью на амбразуру залезть – продолжал Гаршин – Знаешь главное, что я понял, с самого начала войны. Жертв никогда не избежать, чтобы ты не делал, как бы не старался, все равно кто-то умирает. И все что мы можем с этим сделать, это просто принимать это и идти дальше.

Я задумчиво посмотрел на него и на некоторое время замолчал, ибо в его словах действительно были умные мысли:

– Ты необычайно многословен, сегодня – подметил я.

– Ха, у меня всегда поднимается настроения, когда я убиваю кого-нибудь. А на сегодня я поубивал достаточно – сказал Гаршин, с довольной улыбкой потирая свой нож.

– Ясно – сказал я, беря в руки свои меч и поднимаясь на ноги – Что же уже поздно, надо выспаться. Завтра будет трудный день.

– Ну, удачи, я так с этим грохотом даже глаз, сомкнуть не смогу – бросил Гаршин.

На этом слове я оставил его и зашел в свою палатку.

Вскоре я убедился в том, что Гаршин был прав, когда не шел спать. Ибо бомбежки продолжались всю ночь, раздаваясь страшным громом по всему лесу. Из-за постоянного грохота, сон наотрез отказался ко мне приходить, и мне пришлось довольствоваться лишь лежанием в полудреме. Все это время я не разжимал из рук свои старые часы. Они служили мне своего рода путеводной звездой, напоминанием того к чему я иду. Сегодня я едва не засомневался в себе и своей цели, но, как ни странно слова Гаршина расставили все на свои места. За всю историю человечества, ни одна война, ни один поход, ни одно действительно значимое событие не обходились без жертв. Моральных, физических, душевных, а порой и просто численных. Ради великой цели всегда приходилось отдавать все что имеешь, профессор Андронов это доказал на своем примере. И моя цель слишком важна чтобы позволить эмоциям отвлечь меня от нее. Пусть Кирилл с Мефодием стали лишь той самой необходимой жертвой, одной из многих, с этим уже ничего нельзя было поделать. Кто они с точки зрения историй? Лишь две маленькие ничтожные жизни, малые люди в большой войне. И если я действительно хочу достигнуть своей цели, то мне нужно мыслить в более широких масштабах. Масштабах самого времени! Да я совершил ошибку, да погибли мои верные люди, но сейчас я все равно не смогу этого изменить. И единственное что теперь мне остается, это принять эту жертву и не допустить, чтобы их смерть была напрасна, ведь они добились главного, их гибель стала для меня необходимой ниточкой к искомому ключу. Благодаря их стараниям я знаю, что он находиться в Главном армейском штабе и теперь я должен во, чтобы то, ни стало добыть его и действовать нужно быстро, ибо до вхождения немецких войск осталось меньше четырех дней.

Но в Главный штаб мне одному проникнуть будет очень сложно, и мне понадобиться помощь.

«Похоже, мне все-таки придется послушать совета Бурмистрова, и выйти к своим людям» – подумал я: – «Но как мне уговорить их снова пойти за мной?»

Ближе к рассвету, бомбежки наконец-то прекратились, и самолеты улетели восвояси, хоть все мы и знали, что это ненадолго. Только тогда я смог сомкнуть глаза и недолго поспать, но вскоре мне пришлось проснуться от шороха в моей палатке.

Мне сразу вспомнились те бессонные ночи, когда я служил в Багдаде в две тысяча седьмом году, когда шииты то и дело норовили подкрасться к нам ночью, и перерезать нам глотку во сне. После тех времен, мне уже не требовалось открывать глаза, чтобы понять, что кто-то вошел в мою палатку и почти бесшумно подкрадывался ко мне. Резко открыв глаза, я быстро вскочил и, вытащив меч из ножен, приставил его к шее незваного гостя, тот от неожиданности трусливо прижался к стенке. И приглядевшись, я узнал это маленькое, худощавое тельце.

– Королев! Что ты здесь