Шепот - Белва Плейн

Внезапно Джози засмеялась.

– Сказать вам что-нибудь забавное? Посмотрите на Линн и на Тома. Кто-нибудь замечает, что я вижу?

– Нет, а что? – спросил Роберт.

– Ну, посмотри еще раз. Они похожи друг на друга как брат и сестра. Одинаковые гладкие рыжеватые волосы, короткий нос, раздвоенный подбородок. Это поразительно.

– Если так, я польщен. – И Лоренс слегка поклонился Линн.

– Я не вижу этого вообще, – сказал Роберт.

Наступившее молчание свидетельствовало об общем замешательстве, как будто бы была совершена неловкость. Но замечание Джози было совершенно безобидным.

И Линн сказала приветливо:

– Вы должны сказать мне, когда вы хотите устроить обед на восемь персон, мистер Лоренс.

– Зовите меня Том. Я составлю список и позвоню вам. Через неделю вас устроит?

– Не забудь, мы едем с Эмили в Йейль, – предостерег Роберт.

– Я не забуду. Через неделю будет нормально. Вскоре в комнате стало пусто. Люди смотрели на часы и, раскланиваясь, уходили. Вечер заканчивался.

– Между прочим, кто этот парень Лоренс? – спросил Роберт по дороге домой.

Брюс объяснил.

– Он умный парень, работает партнером в большой юридической фирме Нью-Йорка.

– Это мне ни о чем не говорит. В больших нью-йоркских фирмах много умных парней.

– А больше я и не знаю ничего, за исключением того, что он разводился пару раз, ему около пятидесяти лет и выглядит он намного моложе. И он родом из очень важной, как ты называешь, семьи, – добавил Брюс, как показалось Линн, с некоторым оттенком юмора.

– Меня не слишком-то радует, что Линн пойдет домой к чужому мужчине.

– Ох, – сказала Линн, – не будь глупым. Разве он похож на насильника?

– Я не знаю как выглядит насильник. – Роберт нарочито громко вздохнул. – Моя жена все еще невинна.

– Это будет обед на восемь персон. И я думаю взять с собой в помощницы Юдору. Так что ты будешь чувствовать себя лучше. На самом деле, Роберт.

– Хорошо, хорошо. Я буду чувствовать себя лучше, если ты этого хочешь.

– Сегодня вечером люди говорили приятные вещи о тебе, Роберт, – сказал Брюс. – О больнице, разумеется, и также о вкладе, которого ты добился от «Джи-эй-эй» для создания фонда помощи незрячим детям.

– Да, да. Видишь ли, люди обычно думают, что все это не имеет никакого отношения к маркетингу бытовой электроники, но я надеюсь, что ты видишь теперь, что это так. Важно все, что связывает название «Джи-эй-эй» с добрыми делами. И контакты, которые завязываются в этом загородном клубе, так или иначе связаны со всевозможными благотворительными фондами и их правлением. Ты действительно должен вступить в этот клуб, Брюс.

– Ты знаешь, я не могу вступить в этот клуб.

– Это отвратительно, – воскликнула Линн. – Мне хочется вскочить и затеять драку.

– У тебя может быть такое желание, но лучше не делай этого. Я постоянно напоминаю тебе, – сказал ей Роберт, – что надо жить в реальном мире. Брюс достаточно умен, чтобы понять это. Вступи в еврейский клуб, Брюс. Есть пара таких клубов прямо на Вестчерской линии. А компания заплатит. Она будет рада этому.

Линн, оглянувшись, увидела, что Брюс пожал плечами.

– Мы с Джози никогда не были ни в каком клубе, еврейском или другом.

– Самое время сделать это сейчас, – решительно сказал Роберт. – Ты должен войти в правление одного из клубов, посещать обеды, а твоя жена должна ходить на женские чаепития. Это надо и для фирмы, и для вас обоих.

– Я делаю то, что могу, – ответил Брюс.

– Ладно, подумай о том, что я тебе говорю. И ты тоже, Джози.

Линн вмешалась в разговор:

– Джози работает. И во всяком случае я не могу представить себе, как она сплетничает с женами служащих компании. Все время приходится быть начеку. Они обсуждают все – твое мнение, твою одежду, все. Иногда эти сборища совершенно изматывают.

– Это цена, которую ты платишь за то, кто ты есть и где ты. Согласись со мной, что это небольшая цена, если она приведет к большой работе в Европе, признался Роберт.

Внутри у Линн все похолодело. Она знала, как обычно происходит продвижение по службе: два или три года в каждой из нескольких европейских стран, затем, возможно, свой офис в Нью-Йорке. Или несколько лет на Дальнем Востоке с еще одним возвращением. И никакой стабильности, никаких корней, никакого постоянного места, где можно посадить молодое деревце клена и наблюдать, как оно растет. Здесь есть бесчисленное множество людей, которые отказались бы от тысячи таких саженцев, чтобы получить такую возможность, и это очень хорошо для них, но она не из их числа.

Однако Роберт был именно таким человеком. И он вполне был достоин вознаграждения, если бы оно было ему дано. «Никогда, никогда, – думала она, – не должна я ни малейшим поступком, ни словом удерживать его».

Как бы читая мысли Линн, Брюс тут же заметил:

– Я уверен, что для тебя найдется достойный пост за границей: как только события в Европе повернутся так, что там нужен будет наш представитель, я уверен, что ты именно тот человек, который получит этот пост, Роберт. Все знают это.

Позже, перед тем как лечь в постель, Роберт спросил:

– Что ты делаешь завтра?

– Я принимаю Джози и нескольких друзей к ленчу, помнишь? Это ее день рождения.

– Пропускаешь женский теннисный турнир?

– Я должна. Джози работает всю неделю, так что суббота – единственный день, когда мы можем устроить это.

Через секунду, отложив в сторону книгу, Роберт сказал решительно:

– Джози слишком упряма. Я всегда это говорил. Меня удивляет, как она ему не надоела, – единственное объяснение этому его мягкость, благодаря которой он не может ей противостоять.

– Она ему надоела! Боже мой, да он обожает ее! А что касается того, что она упрямая, так это неверно. Она просто честная, вот и все. Она искренняя.

Ладно, ладно, пусть будет так. Полагаю, я просто шовинист, испытывающий неловкость в присутствии искренних женщин. Линн засмеялась.

– Наша Эмили – хорошенькая искренняя женщина, я могу утверждать.

– Ах, это другое дело. – И Роберт засмеялся. – Она моя дочь. Она может делать все, что ей вздумается.

За исключением того, чтобы выбирать себе друга?

– Линн, я только хочу для нее самого лучшего. Разве я не отдал бы свою жизнь ради нее? Ради всех вас?

– Дорогой Роберт, я знаю это.

Он взял свою книгу, а она вернулась к своей. Вскоре Роберт отложил ее снова.

– Между прочим, ты привела в порядок крыло машины после того, как поцарапала его?

– Да, сегодня утром.

– Хорошо сделали?

Ты никогда не узнаешь, где была царапина.

– Хорошо. Не стоит ездить в поцарапанной машине. – Затем он подумал о чем-то еще; как будто у него в голове была записная книжка, как часто говорила Линн.