Мистер Обязательность - Майк Гейл

— Не знаю, может, мне все это только показалось, но создалось такое впечатление, что она со мной заигрывает.

— Заигрывает с тобой?

— Да, к тому же она пригласила меня пойти с ней в одно место, — выпалил я.

— Ну и?

— И ничего, — чувствуя все большую уверенность в себе, произнес я. Я был доволен собой. Даже горд.

— Почему же ты мне об этом рассказываешь?

— Просто так.

— Но ты рассказываешь мне такого рода истории, только если я их из тебя клещами вытаскиваю. Что же было особенного в этой женщине? Помимо, конечно, того, что она работает на телевидении.

— Ничего, — сказал я, пытаясь выдать неуверенность в голосе за мужское безразличие. — Ничего в ней особенного не было. Я просто рассказываю тебе о вчерашнем вечере, и все.

— Почему ты ей вдруг понравился? Она ведь тебя видела в первый раз.

— Не знаю.

— А ты разве не рассказал ей обо мне?

— Рассказал, — кивнул я.

— Тогда почему она тебя пригласила?

— Не знаю, — пожал я плечами.

— Ты ее рассмешил?

— Нет… то есть да… немного.

— Не один раз?

— Не помню.

— Она красивая?

Здесь следовало быть очень осторожным. Скажешь, что очень красивая, и Мэл начнет ревновать. Скажешь, что уродина, и Мэл сразу заподозрит сокрытие того факта, что она была «Самой горячей штучкой на ТВ».

— Нормальная. Даже хорошенькая. Некоторым такой тип нравится.

— Не может быть, чтобы она была всего лишь «нормальной». Ты бы не стал мне тогда о ней рассказывать. Даффи, у тебя чувство вины на лице написано. Так что давай, колись — что ты от меня скрываешь?

— Да ничего! — Я был уже готов признаться в чем угодно, лишь бы эта пытка побыстрее кончилась. — Я всего лишь болтаю с тобой, рассказываю то, что, как ты считаешь, никогда тебе не говорю. Но если ты станешь подозревать меня во всех смертных грехах, то я больше делать этого не буду.

Мэл вдруг рассмеялась.

— О, господи! Да я тебя просто на испуг беру! Я и сама знаю про Алекс. Но ее карта бита.

— Ты все знаешь?

— Абсолютно, — ответила она и полезла в свою сумку. — Хотя, конечно, кое-что ты все же скрыл.

— Что именно? — осторожно спросил я.

— То, что она является «Самой горячей штучкой на ТВ!», — сказала Мэл, предъявляя мне тот самый мужской журнал, для которого позировала Алекс. — Она назвала тебя «трогательно хорошеньким» и сказала, что ты отказался пойти с ней в кино, сославшись на свою девушку. И правильно сделал!

— Откуда ты все это знаешь? — спросил я, стараясь не выказать восторга по поводу того, что такая невероятная красавица, как Алекс, считает меня «хорошеньким».

Мэл чмокнула меня в щеку и захихикала.

— У меня повсюду глаза и уши, — рассмеялась она. — На самом деле Алекс просто позвонила и рассказала обо всем Марку, а Марк позвонил Джули на работу и рассказал ей. Ну а Джули, естественно, перезвонила мне.

— Значит, я ей не понравился? — спросил я, делая вид, что рад этому.

— Почему же, очень даже понравился. Такое Джули придумывать бы не стала.

— Раз ты все знала, зачем же заставила меня мучиться, рассказывая тебе всю эту историю?

— Да я весь вечер ждала, когда же ты, наконец, расскажешь! Я чуть с ума не сошла от ожидания.

Она замолчала и принялась внимательно рассматривать фотографию Алекс в журнале.

— Не спорю, мордашка у нее хороша, да и грудь что надо, но зубы у нее кривые, а попа гораздо больше моей, да и зеленое белье ей совершенно не к лицу.

Мэл вдруг снова рассмеялась. Даже пополам согнулась.

— Моего парня пригласила сама «Мисс ТиВи»! — выдавила она сквозь смех. — Мне нравится идея побороться за тебя. Это делает тебя более… даже не знаю, как правильнее сказать… интересным, что ли.

Поцеловав меня, она добавила:

— Чуть ли не сексуальным.

— Чуть ли?

— Почти, — промурлыкала она.

— Значит, ты не сердишься?

— Конечно, нет! Я тебе полностью доверяю.

Я обнял ее и крепко поцеловал. Держа ее в объятиях, я раздумывал, что делать с остальными скелетами, и в конце концов решил приберечь их для другого случая.

Несколько часов спустя, все еще лежа на диване и уже не обращая внимания на телевизор, я решил узнать, спит ли лежащая рядом Мэл. Для этого я еле слышно прошептал ее имя.

Открыв глаза, она пробормотала:

— Ты можешь досмотреть своего «Фрэйзира»[28], — после чего зевнула и приготовилась вновь задремать.

— Дело не в этом, — тихо сказал я. — Я до сих пор кое-чего не понимаю. Откуда у Марка оказалась пленка с моим выступлением?

— Это я ему дала, — смущенно сказала Мэл. — Я же знала, что сам ты никогда ее не отошлешь. Прости меня. Вечно я вмешиваюсь…

— Брось, ради бога, — ответил я. — Мне нужно было давным-давно послать эту кассету. Не знаю, что на меня иногда находит.

— Ты просто немного испугался, — сонно сказала Мэл и поцеловала меня. — Ты же знаешь, я все готова сделать, чтобы помочь тебе. Наверное, тебе кажется, что я не воспринимаю то, что ты делаешь, всерьез, но это не так. Мне и вправду кажется, что ты можешь рассмешить кого угодно. Меня, например, ты постоянно смешишь, иногда даже не желая этого. Пообещай мне, что, когда мы состаримся и будем питаться молочными кашками, ты по-прежнему будешь смешить меня до тех пор, пока у меня молоко через нос не потечет.

Я с удивлением воззрился на нее.

— Неужели не помнишь? Дело было прошлым летом. Мы сидели у меня дома, и настроение мое из-за работы было хуже некуда. Ты изо всех сил пытался меня развеселить, но у тебя ничего не получалось, так как мне хотелось быть мрачной. В какой-то момент, когда я решила выпить молока, ты вдруг запрыгал на диване вверх-вниз, изображая обезьяну, поющую «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Я так смеялась, что у меня молоко через нос потекло.

— Буду стараться, — я на секунду задумался. — Послушай, Мэл, спасибо тебе за все то… ну, ты понимаешь… за то, что ты делаешь для меня.

Мне было трудно подобрать слова.

— Можешь не благодарить, — улыбнулась она в ответ. — Главное, не забудь подарить мне «феррари»!

Дело не в шкафах

В 7:30 зазвонил будильник. Скосив глаза, я долго на него смотрел, а затем пихнул в кипу одежды. «Сегодня же суббота, — спросонья думал я, — разве можно тревожить человека в такую рань?» С трудом приподнявшись на локте, я уставился на уже вставшую и весьма бодрую Мэл.

— Пора вставать, — сказала она, пытаясь мягко стащить меня с кровати.

На Мэл была только длинная и довольно аляповатая футболка, и вообще вид она имела несколько взъерошенный. Но при этом достаточно соблазнительный, чтобы хоть кого заставить вскочить с постели и начать гоняться за ней по комнате на манер Бенни Хила. Тем не менее утро было слишком ранним, и я был слишком расслаблен, так что гоняться не стал. Я закрыл глаза в надежде, что это заставит ее угомониться и оставить меня в покое.

Не тут-то было. Мэл принялась стаскивать с меня одеяло, оставляя мое бедное тело на растерзание утреннему холоду. Потом она, точно рассчитывая каждое движение, подкралась ко мне и жизнерадостно прокричала в самое ухо: «Пора вставать!» Не говоря ни слова, я поднялся и поплелся в ванную.

Оказалось, столь грубому пробуждению я обязан нашей помолвке. Прошло уже шесть недель, и пора было строить свадебные планы. Мы заранее договорились о дате — октябрь этого года. Венчание должно было состояться в приходской церкви — в том районе, где жили ее родители. Моим единственным пожеланием была дискотека после церемонии. Мэл отвергла мой план, заявив, что «такого идиотизма она от меня не ожидала». Я был потрясен. С моей точки зрения, свадебная церемония без живчика ди-джея и песенок в стиле «Истинная женщина» («Коммодорс») и «Давай-ка, Эйлин» («Дексис Миднайт Раннэр») теряла смысл. Но Мэл настаивала на чем-нибудь более «элегантном» — струнном квартете или оркестре — и уступать не собиралась. Этот небольшой свадебный спор быстро решился в пользу одного из игроков, — думаю, понятно какого. Тем более что к концу спора я вдруг осознал, что по телевизору уже пять минут как показывают «Симпсонов» и я рискую пропустить конец.

Все это было мелочью по сравнению с самими свадебными приготовлениями. Впереди нас ожидали: свадебный обед, цветы, фотографы, съемка на видео, бронирование гостиницы для медового месяца, поиск и бронирование помещения для приема гостей, найм машины и выбор торта. Все это нужно было найти и, что гораздо хуже, за все это надо было заплатить. Моя мама подарила Мэл огромный блокнот с витиеватой надписью золотыми буквами «Свадебный органайзер», и теперь все наше свободное время посвящалось ему. Что же касается выходных, то они были загружены еще больше, чем будни. Они превратились в официальные дни Мэл и Даффи — дни, освящающие предстоящую супружескую гармонию.