Из истории группы 'Облачный край' - Сергей Богаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вот тут Вы не правы, товарищ Ваучейский, вы ошиблись по поводу моей психической несостоятельности, потому что не далее, как вчера мы все проходили общезаводскую комиссию, где я, электрик четвертого разряда с допуском высотных работ с напряжением свыше шести тысяч вольт, был освидетельствован и допущен городской медицинской комиссией ко всем видам опасных работ. Так что не удастся у вас применить ко мне этот номер. Можем сходить через дорогу в поликлинику и посмотреть медкнижку.
– Ну ладно, вот еще тогда, давай, почитаем песенки твои:
Берегись, душман
Трепещи душман
Не отдам тебе Афганистан
Как Азербайджан
Как Узбекистан
Буду защищать Афганистан
– Что ты хотел эти сказать?
– А что я могу сказать, там воюют наши солдаты, граждане Советского Союза, воюют на территории чужого государства, а воюют как за свою землю, как бы они защищали Украину, Белоруссию, Таджикистан, Киргизию и Узбекистан, Азербайджан – вот так же они защищают Афганистан, на что мне было сказано:
– Ты что, разве ты не знаешь, что наши солдаты там не воют?
– А что же они там делают?
– Ты что, программу время не смотришь, мудак, они помогают мирному населению Афганистана налаживать народное хозяйство – дороги строят, больницы, бани ремонтировать.
– Не знаю, говорю, откуда у вас, у представителей такой конторы, такая информация, но у меня уже несколько моих знакомых корешей там успели послужить, и им повезло вернуться живыми, а кое-кто и не вернулся, так вот как у меня в песне написано, так там все и происходит, поэтому вы мне лапшу про восстановление народного хозяйства, пожалуйста, не вешайте.
Страх уже пропал, в голову ударила кровь. Ну, что они могли со мной поделать? Я не был студентом, у них не было на меня рычагов давления, в армии я уже отслужил, работаю на заводе пролетарием, куда меня пошлёшь, дальше фронта, как говорится, не пошлёшь…
– Ну ладно, что с тобой поделать, будем разговаривать с тобой в другом месте.
Сергей Богаев
Они встали и молча ушли, презрительно вздыхая. Я вернулся на рабочее место, а туда уже успела дойти информация, все подумали, что из уголовного розыска ко мне пришли, я сказал, что они ошиблись, и все в порядке. Однако эти два долбоёба не нашли ничего лучшего и прямо оттуда направились прямиком на работу к моей маме. Приехали к ней, зашли, она работала начальником цветочного хозяйства города Архангельска, кабинетики там маленькие, все слышно, у мамы посетители были, а они с порога достали свои удостоверения и сказали:
– Мы по поводу вашего сына, должны вас предупредить, что ваш сын будет привлечен к ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду. Если вы не сможете на него повлиять, то вы его долго не увидите.
Что руководило мудаками, было ясно. Я сомневаюсь, что была какая-то команда свыше так действовать, это было их личная месть за то, как я с ними вел себя, не испугался, и вот они нашли такое слабое место, пришли к маме и опозорили её на весь коллектив. Мама знала о сталинских репрессиях, пережила блокаду и, в итоге, я пришел с работы и узнал, что маму увезли на скорой прямо с рабочего места.
Вот такое было начало наших взаимоотношений с властью, хотя конечно, никакой строй свергать мы и в мыслях не имели, просто пели, играли от души то, что приходило в голову, что волновало. Отображали в песнях то, что было небезразлично, но вот преступили черту, тем самым навлекли на себя гнев людей, которые в те годы уже душили и топтали рок-музыку по всей стране.
В один прекрасный день мы приходим на очередную репетицию в дом культуры, вахтёр ключ не дает, говорит, не велено давать по распоряжению директора, вот, идите к нему. Я прошел к директору, он говорит правда, распорядился, дескать, приходили пожарники и нашли грубые нарушения в эксплуатации – такое количество проводов у вас везде на полу, на стенах, все это грозит жутчайшим пожаром и он приказал все убрать там. Я стал убеждать его, что сам электрик, и это гитарные провода, там ток максимум от батареек, но директор был неумолим.
– Вы скажите, что на самом деле случилось, я хочу знать, в чем дело… Директор помолчал немного и говорит:
– Ты знаешь, вот когда я был в твоем возрасте – тоже был молодой, горячий, тоже много говорил порой, то, что не надо говорить, и делал то, что не надо делать… Ну, ты понял, надеюсь, всё?
– Да. я понял. Понял, что провода тут не причем. Директор еще добавил, что не далее, как вчера приходили двое в штатском, ты знаешь, кто это такие?
– Да, я, скорее всего, знаю, кто это.
– Ну, всё тогда, Сергей, не обижайся, но я в этой ситуации ничего не могу поделать, как мне было сказано, так я и действую.
Мне было все понятно, я был к нему без претензий. С этого момента судьба группы Облачный Край в Архангельске было предопределена. Город для нас был закрыт.
ГЛАВА 5, ЧАСТЬ1: АНДРЕЙ ТРОПИЛЛО ЗАПИСЫВАЕТ ГРУППУ “ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ”. – “ДВА ЛИТРА ЧИНЗАНО”
…К весне 1984 года положение нашего коллектива сложилось довольно плачевное. Мы обошли все учреждения культуры Архангельска в поисках помещения для звукозаписи и репетиций, но безуспешно. Везде получив отказ, приуныли. О концертных выступлениях Облачного Края не могло быть и речи. Друзья мои уже стали несколько отходить от музыкальной жизни: Лысковский оканчивал школу и сдавал экзамены, а Рауткин переходил на второй курс Харьковского института физкультуры, перевелся на Украину. Материал у нас был, но негде было его записать и вдобавок, я остался фактически один.
Андрей Тропилло. 1984 год.
(фото из архива Алексея Вишни)
Рокерская жизнь Архангельска совсем захирела – в основном наша Мельпомена состояла из студентов трех ВУЗов: медицинского, педагогического и лесотехнического. Их достаточно было вызвать куда надо и пригрозить отчислением, чтоб они быстренько попрятали свои гитары в дипломаты с тетрадями и постриглись. Лично я в армии уже отслужил, работал на заводе, и мне это
