Аллегро пастель - Лейф Рандт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пятидневное пребывание Жерома в Берлине имело такую структуру: один вечер с китайской едой и фильмом на Танином проекторе, один поход по барам, один поход в кинотеатр Neues Off[17], вечер в день рождения Тани и вечер официального игнорирования праздника первого мая. На дневное время Жером не строил планов. К взаимному облегчению, они довольно быстро выяснили, что у обоих одинаково сильна потребность регулярно уединяться с ноутбуком. Уединяясь, Таня набирала тексты; Жером набирал код. Жером осознавал, что и для него, и для Тани при этом главным была не работа, а возможность чувствовать себя спокойно и безопасно. Было важно спокойно сидеть перед своим экраном, с немного рассеянным вниманием и руками на клавиатуре. Жером и Таня договорились никак не бороться с этой потребностью, а учитывать ее в своих планах.
По пути в китайский ресторан DaJiaLe, в поезде седьмой линии берлинского метро, Жером спросил у Тани, отправила ли она уже часть текста своей агентке Элли Райнерт, и, когда Таня мгновенно ответила: «Нет», Жером пожалел, что задал этот вопрос. Он слишком хорошо знал Таню, чтобы не понимать, как та страдает, когда не выполняет план по работе. К тому же тема Элли Райнерт была немного щекотливой. Они проехали станции «Мерингдамм», «Меккернбрюкке»; Таня молчала. Только когда они вышли на «Йоркштрассе», она пояснила: «Часть текста будет готова к концу июня. Элли сказала, что всё в порядке». Жером ответил: «Ну, отлично!» – и при этом почувствовал, что Таня почувствовала, что он сказал не то, что думал на самом деле.
Вот уже шесть лет Таня находилась в тесных профессиональных и почти дружеских отношениях с Элли, которая позиционировала себя современной агенткой и старалась относиться к авторкам и авторам не как к графоман(к)ам, а как к творческим личностям, рассказывающим истории с помощью различных медиа. Жером познакомился с ней под Новый год и искренне полагал, что эта бездетная сорокадвухлетняя женщина поддерживает так много контактов не по расчету и не из страха, как, наверное, большинство агентов, а потому, что действительно интересуется писательскими историями. В ходе совместного ужина Элли рассказала некоторые подробности своей личной жизни и сама задавала личные вопросы. Жером охотно отвечал ей. В результате Таня приревновала его к своей агентке. «Забавно, как она тебя загипнотизировала», – сказала Таня после ужина. Мол, Жером рядом с Элли рассказывал вещи, о которых даже Таня еще ничего не знала, как будто Элли Райнерт задавала особенно интересные вопросы или как будто ее присутствие обязывало выкладывать всю правду. Два дня спустя Таня прислала Жерому фрагмент письма своей агентки; та писала, что рада за Таню, ей кажется, что от нее и Жерома исходит сияние, но не то разрушительное сияние, что исходит от слабых, закрытых пар, а такое, что воодушевляет окружающих. Таня написала Жерому, что это самое странное письмо от Элли Райнерт за всё время их переписки.
В ресторане DaJiaLa, помимо аутентичных блюд сычуаньской кухни, имелось несколько видов крепкого пива. Жером решил, что пиво хорошо подойдет к китайской еде, хотя в принципе редко пил пиво. Таня похвалила интерьер заведения. Стены были окрашены в мятно-зеленый цвет, на потолке висела люстра, по виду из дешевого материала. Таня сказала, что ощущает в этой обстановке что-то вроде коммунистической ностальгии, хоть и по чужому прошлому. Еда была действительно хороша. Они сознательно заказали слишком много: салат из огурцов, баклажаны, говядину с тмином, еще очень острое блюдо из курицы с чили и орехами – и где-то после второго пива напряжение, возникшее в метро, исчезло. Может быть, совсем необязательно постоянно обсуждать наши проблемы, подумал Жером, может быть, достаточно просто вместе сидеть и много есть.
«Не хочешь поиграть в бадминтон?» – спросила Таня в субботу утром, когда Жером вышел из ванной после душа. Он повязал на бедра синее полотенце.
«С кем? Я сто лет не играл».
«Можем сыграть парами. С Розой и Максом».
«С твоим бывшим?»
«Нет, это другой Макс. Переводчик. Он прикольный. И тоже плохо играет».
«У меня ведь даже кроссовок для зала нет».
«Декатлон» на Александерплац стал настоящей страстью Тани. Она с такой регулярностью постила в «Инстаграме» сториз оттуда, что могло показаться, будто авторка «Паноптикума 2.0» заключила со спортивным гипермаркетом рекламный контракт. Пожалуй, Тане даже нравилась мысль о том, что часть из трех с половиной тысяч ее подписчиков думают, что ее спонсирует «Декатлон». Когда впервые приезжаешь в Нью-Йорк, то кажется, что ты попал в знакомые кинодекорации, а в «Декатлоне» у Жерома возникало чувство, будто он попал в инстаграмные сториз своей подруги. По дороге в отдел бадминтона Таня сказала, что собрала комплект спортивной экипировки всех четырех декатлоновских брендов: футболки и куртки Kalenji, шорты Domyos, походные ботинки Quechua и зальные кроссовки Artengo.
«Вот эти довольно неплохие», – сказала она и показала на массивные мужские кроссовки ценой почти восемьдесят евро. Жером взял лилово-голубой кроссовок и рассмотрел его. Он догадывался, что в нем нравилось Тане: кроссовок напоминал одновременно внедорожник и космический корабль, что-то в стиле новомодных и жутко дорогих кроссовок «чанки». Жерому эта модель показалась тяжеловатой. «Я не уверен, что мне вообще нужны зальные кроссовки».
«Наверное, там можно будет взять напрокат у сквошеров». Таня как-то упомянула, что в TiB у парка Хазенхайде нет площадок для сквоша, но слово «сквошер» больше подходило для того, чтобы напугать Жерома перспективой аренды кроссовок, чем «теннисист» или «бадминтонист». Жером примерил кроссовки и купил их. Это была модель Shadow Spirit марки Babolat.
Во время игры Таня сказала, что у Жерома талант. Роза и Макс были идеальной парой соперников, потому что Макс играл примерно так же неумело и азартно, как Жером, а Роза примерно так же усвоила уроки с «Ютьюба», как Таня. Таня и Жером сыграли вместе два гейма, один проиграли, второй выиграли. В игре двое мужчин против двух женщин Максу с Жеромом удалось на морально-волевых качествах набрать одиннадцать очков, четыре из которых они получили в результате ошибок Тани при подаче.
После душа они все вместе пошли в парк Хазенхайде и купили в киоске в центре парка, в так называемом «Заячьем баре»[18], по радлеру[19] в коричневых стеклянных бутылках. Жером подумал, что волосы Тани ему больше всего нравятся мокрыми. В TiB она не высушила их феном, но вероятность простудиться на теплом ветру в этом парке стремилась к нулю. По дороге домой Таня кивнула двум знакомым, совершавшим пробежки. Бегуна звали Марк, он занимался постпродакшеном веб-сериала «Паноптикум
