Портки - Жан Ануй

Леон (подсказывает).…которые душатся, как кокотки!

Председательша. Подсудимый! Нельзя подсказывать! Дайте свидетелю говорить!

Леон. Я знаю урок наизусть. (Он поднимает руку, как в школе.) Могу я ответить за неё, мадам?

Председательша (стуча по столу). Подсудимый! Если вы будете паясничать и смешить публику, я вас выставлю в коридор, и обсуждения продолжаться без вашего присутствия. Такой случай предполагается статьёй 721-й Уголовного кодекса. Прецедент имел место во Франции, вы знаете об этом также хорошо, как и я. (Она наклоняется к девочке.) Продолжай, дитя моё, не отвлекайся на шутки товарищей. Всё, что ты говоришь, очень интересно.

Лебеллюк (встаёт с нетерпением). Прошу слово!

Председательша. Я вам его не даю!

Лебеллюк. Хорошо, ваша честь.

Леон (низким голосом). Струсил? Что тебе ещё могут срезать?

Председательша (кричит им). Тишина! Продолжай, дитя моё…

Мари-Кристина (докладывает писклявым голосом). Ах! Боже мой! Просто не могу! Ну что за ужас, эти мужчины!

Она замолкает. Чувствуется, что Ада хочет ей подсказать.

Ада (обеспокоенная, потихонечку). Продолжай… скажи, что ты думаешь о мужчинах…

Председательша (по-дружески её останавливает. Чшш! Чшш! Чшш!

Мари-Кристина (после короткой паузы). Ах, частное слово! Какой ужас, эти мужчины! (Прерывается на мгновение, потом продолжает.) Ах, честное слово! Какой ужас, эти мужчины! Я — маленькая девочка, но уже… Я всего-то маленькая девочка, но уже… видя мать, которая рыдает в углу… Я слишком много, много узнала для моего возраста! Рыдает в углу… видя её сожалеющей об утраченной молодости, о блестящих браках, которые она могла бы заключить, если бы с ней не случилось несчастья встретить моего отца. Видя её, я — невинная девочка, как она заламывает за туалетным столиком свои прекрасные руки, или перед зеркалом в ванной комнате… брошенная в самом цвете… в самом расцвете возраста… с лицом, не тронутом ещё морщинами — телом, которое… (Она прерывается.)… её тело ещё…

Ада (шепчет). Красивое!

Мари-Кристина.…ещё красивое тело… ещё красивое… её тело красивое, ещё красивое… какое тело… (Потом вдруг, ей кажется, что она, наконец, вспомнила конец, уверенно.) Какие пёрышки, какой носок… и, верно, ангельский, должно быть, голосок… при красоте такой и петь ты мастерица!

Смех в зале, Леон, счастливый, поднимается с места.

Леон. Браво, моя милая! Пятёрка!

Ада. Дурочка! Дура! Всё делает только для того, чтобы отца своего насмешить! Они сообщники! Я отказываюсь слушать этого ребёнка, госпожа председательша. Одно у неё удовольствие — отца тешить! Только его она любит! Она всегда меня ненавидела! Всегда с ним, как цыпа, кокетничает, всё рожицы ему строит! (Изображает со злобой.) «Папа! Папочка мой родной! Не поможешь мне сделать домашнее зАдание, написать сочинение! Так ты хорошо это умеешь!» А этот дурак — трус, тряпка последняя, вечно… «Давай, заинька, иди сюда!» И наплевать ему, что самое время писать статью в «Фигаро»! Что курьер на велосипеде стоит, дожидается! Пусть хоть в профсоюз едет! Наплевать, если однажды редактор его выгонит, и мы на улице окажемся! Я, конечно, всегда смогу стать убрщицей, не так ли, чтобы содержать эту бестолочь! Госпожа председательша, я знаю, что то, что я выдвину в качестве предположения, чревато… да! Но я не уверена в чистоте чувств, которые мой муж испытывает к этому ребёнку!

Председательша. Это, действительно, серьёзно. Суд просит вас объясниться. Но прежде, пусть выведут юного свидетеля.

Флипот уводит Мари-Кристину, потом возвращается в зал.

Председательша. Суд вас слушает.

Ада (становясь всё более и более разговорчивой). Нужно начать издалека. Мой муж всегда обожал свою сестру! Всё очень просто, мой муж всегда обожал всех! Он обожал моих подруг, горничных, даже консьержку! Не ту, которая служит сейчас, эта кривая, а которая была прежде, на Насосной улице, та была молодая. Свежая деревенская девка, но зато такая вульгарная! Вместо того, чтобы писать статьи в «Фигаро», мой муж наблюдал за ней из окна туалета… как она поливает из толстой шланги на двор! Она, говорит, крепкая, как кобылка! Вся эта дурная литературщина! Главное дело, кобылий круп её особенно его зажигал! Так как грустно признаться честной женщины, прости господи, госпожа председательша, но мой муж всегда обожал бабьи жопы! Если б вы его видела, как он прогуливается по пляжу с мечтательным видом… в нелепых шортах, которые ему никогда не шли, с газетой подмышкой! Мне, говорит, необходимо немного движения после купаний. А на самом-то деле, госпожа председательша, он от задницы к заднице продвигается, делая вид, что морем очарован!

Председательша. Кажется, мадам, вы несколько отклонились…

Ада. Знаю. Но я слишком нервничаю! Я превратилась в больную женщину! Этот человек погубил моё здоровье!

Председательша. Вы хотели нам рассказать про его сестру…

Ада (с возвратившимся красноречием). Сестра его! Во-первых, была ли она на самом деле его сестрой? Свекровь моя спала направо-налево, с кем ни поподя!

Лебеллюк (встаёт с достоинством). Я прошу слова!

Председательша. Я вам его не даю!

Лебеллюк (садиться). Так!

Ада (продолжает). Его мать! Доложу я вам, что прежде, чем страсть возникла к сестре, у него уже были двуличные отношения с матерью! Это факт, госпожа председательша! Факт! Мой муж испытывал страсть ко всем, кроме меня! К соседкам… ко всем нашим соседкам! Когда мы жили ещё на Насосной! Поэтому я и настояла на переезде! Дом в тридцать два квартиросъемщика, госпожа председательша! Тридцать два! Мой муж испытывал страсть ко всем без исключения женам своих коллег по «Фигаро»! Если я примусь за признания, госпожа председательша, то разнесу всю редакцию к чёртовой матери! Я не делаю этого потому, что я примерная француженка, а «Фигаро» остаётся последним бастионом против падения, которое нас ожидает! И ладно, если бы он удовлетворялся знакомыми женщинами… нет, он испытывает ту же страсть к незнакомкам, устраивает свидания на улице! Из-за того, что он на них всё время таращится, когда по тротуару идут, голова у моего супруга задом наперёд повёрнута, госпожа председательша! Сколько раз он домой возвращался с вот такой шишкой на лбу! Об фонарные столбы стукался! Я ходила за ним, как святая! Но только был ли он мне за это признателен? Я и говорю, что за кобылий такой вот ядрёный зад, госпожа председательша, он детей своих родных не пожалеет, честное слово, это чудовище!

Председательша (начиная раздражаться). А сестра?

Ада (сбитая с толку). Какая сестра?

Председательша. Ну, вы же хотели рассказать о сестре…

Ада (тут же продолжает). Вот именно, сестра! Эта самая! Она всеми качествами обладала! Его милая дорогая сестричка! Он обнимал её, когда она приезжала, и в обе прям щёки её! В щёчки! Так отвратительно, честное слово, было смотреть! Однажды, мы были ещё молодожёнами, я застала их голышом!

Председательша (подпрыгивает). Как это? Совершенно?

Ада. Совершенно голые, в бассейне.

Председательша. И на них не было купальных костюмов?

Ада (ядовито). Узенькие такие купальнички, вот такие, госпожа председательша! Тьфу! Эта девица была бесстыжая! Это она в то время запустила в моду бикини. Она была манекенщицей у одного известного кутюрье… как бы! На самом деле, думаю, она работала в доме свиданий! Он тёр ей спину, госпожа председательша, розовым полотенцем!

Председательша. Может быть, ей было холодно?

Ада. Ещё чего, госпожа председательша, она была вся красная! И, вы знаете, что они сделали, госпожа председательша, от стыда, когда заметили, что я их вижу?

Председательша. Нет.

Ада. Они захотели, чтобы я приняла участие в их оргии! Он мне крикнул тогда: «Хочешь, я тебя тоже потру?» Муженёк новоиспечённый! Ещё девственник… почти! Короче, начиная с того дня, я себя спрашиваю, что там между ними было…

Председательша. И, сколько это продолжалось?

Ада. Недолго, прости господи! Она скоро замуж вышла, и муж отвёз её в Индокитай. Там уж она ему, видимо, наставила вот такие рогатины! Нет, они не виделись больше, писали письма.