Портки - Жан Ануй

Председательша (чуть не плача). Бедный мальчик!

Тото (сам смягчаясь). Грустная история, госпожа председательша! Ребёнок с нарушенной психикой, каких теперь тысячи! Но только сейчас, благодаря прессе и телевидению, начинают это замечать.

Председательша (с ещё большим пониманием). Естественно, мой бедный мальчик, что конфликт с родителями связан с фаллократическим брутальным отношением вашего отца, и закончился он, естественно, тем, что вы в себе самом затворились.

Тото (проникновенно. Я больше не выходил из дома, госпожа председательша, даже по воскресеньям! Даже в хорошую погоду! Я даже не знаю, где я был… Мне ещё не было пятнадцати лет, меня уже обвинили в том, что я ворую в больших магазинах. Это, конечно, наделало шума! Все теперь задохнись оттого, что батя мой академик! И вы думаете, кто-нибудь задался вопросом, почему бедный ребёнок ведёт себя таким образом? Нет, было проще инсинуировать ему обвинение в том, что он ворует, чтобы иметь карманные деньги! Но дома мои родители всё время ссорились, так что, естественно, я воровал! Услышал, как папа ругнул мать сучкой во время завтрака, а тем же вечером стибрил статуэтку собаки. Мне предъявили претензию, что собака, дескать, была серебряная, но я-то об этом даже и не подумал, клянусь! Это была всего-навсего подсознательная ассоциация. Но пойдите, объясните это инспектору охраны. Бестолочи! На следующее утро мама обозвала папу тряпкой, я украл джинсы. Прозрачно, как дважды два! И при этом вечное непонимание! Трудна жизнь ребёнка в разрозненной семье, госпожа председательша!

Председательша (с состраданием). Увы, маленький мой!

Тото (продолжая). Да, неотвязный идефикс папиного фаллоса! Однажды я даже попал в комиссариат полиции. За то, что нанёс телесные повреждения постовому! Эти мужланы в погонах заявили, что я был пьян! Видали! А тревога?!! Попробуйте объяснить этим козлам, что такое психосоматическая тревога, ликбез! И что этот дебил поднял полосатую палку прямо перед моим носом на площади Сан-Мишель-де-Пре в самую пробку? Это было сильнее меня, я выскочил из машины и, естественно, треснул ему его палку об физиономию! А что бы вы сделали на моём месте? Отец, вечный папа, и его фаллос! Повсюду! (Патетически стонет.) Ах, что за жизнь! Вот, кстати, почему я и антифашист, госпожа председательша!

Председательша (проникновенно). Я вас понимаю. Начало вашей жизни, видимо, было очень трудным, мой бедный малыш. Разумеется, вы считаете вашего отца ответственным за всё.

Тото (чётко). Совсем нет.

Председательша (по-матерински). Идея противоборства с отцом вас не слишком страшит, мой бедный малыш?

Тото (с ангельским видом). Нет. С вами я чувствую себя в полной безопасности. Вредный папин фаллос тут уже ничего не может. В настоящий момент он сморщился и стал совсем маленьким. Теперь папе страшно, не мне.

Председательша (строго поворачивается к обвиняемому). Подсудимый, встаньте! Вы только что услышали свидетельские показания вашего сына. Полагаю, что в бессознании вашего воинственно-мужского эгоцентризма страдания этого мальчика вам совершенно безразличны. Я также полагаю, что вы строите ваши рассуждения на выжившей из себя идее прерогативы главы семьи, и этим оправдываете репрессивное поведение.

Леон (спокойно). Моя жена всегда обзывала меня тряпкой, неспособным быть достаточно строгим, чтобы воспитывать сына.

Ада (язвительно. Чтобы обеспечить себе свободу действий в совершении мерзостей и облегчить нечистую совесть, мой муж избаловал сына донельзя! Он засыпал его карманными деньгами и дорогими подарками, в то время как со мной всегда был ужасно скуп. Так что мне нужно было буквально бороться, чтобы поместить сына в приличный пансион! И вы знаете, что он сделал, госпожа председательша? Этот академик хренов! Мне до сих пор стыдно! В кабинете директора школы Рош, в последний момент? Он отказался подписать просьбу о записи! Сидел с ручкой в руке и не подписал!

Леон (весело). Папин фаллос сыграл свою роль, у него было ощущение, что он совершает низость.

Ада. Низость! Если бы твой сын остался в Рош, он бы не был таким разгильдяем!

Леон. Это невозможно проверить! (Он поворачивается к Тото.) Посмотри на меня!

Тото (неожиданно избегая его взгляда). Думаешь, я тебя испугался?

Леон. Нет. В настоящее время, как ты сказал, папин фаллос очень небольшого размера. Он ничтожен перед торжествующей глупостью, так что он тебя не укусит. Посмотри мне прямо в глаза, юный лицемер! Всё за тебя… Суд, новый кодекс, заведомо единогласное мнение общественности, всё! Здесь нет ни одного мужчины, чем ты рискуешь? (Тото смотрит на него снизу.) Когда твоей матери, вопреки моему желанию, всё же удалось поместить тебя в эту престижную школу, прославившуюся прогрессивными взглядами на образование, а ты, тоскуя по дому, убегал оттуда и проделывал 100 километров, чтобы кто погладил тебя по головке и утёр твои слёзы?

Тото (восклицает с искажёнными чертами лица). Это жестокость! Пусть он замолчит, госпожа председательша! Я его знаю! Сейчас он начнёт меня мучить! Ах, он так умеет всё повернуть, чтобы у вас появились угрызения совести… старый Тартюф! Это его ремесло! Начинает говорить, и через пять минут, уже больше не знаешь, где ты находишься!

Председательша (строго кричит Леону). Хватит! Вы травмируете ребёнка! Здесь вы обвиняемый! Это вы подлежите наказанию репрессивными законами нового общества! Вы, а не он!

Леон (спокойно). Мне просто хотелось, чтоб мой сын вспомнил, если он хоть что-нибудь помнит из детства, что папин фаллос был для него скорее головкой сахара.

Возмущение в зале.

Ада (визжит). У всех на виду! Ты — хам, Леон! Неприличный человек.

председательша (тоже вскакивает и трясёт колокольчиком). Это никуда не годится! Замолчите! У вас больше нет права голоса! Вы подпадаете под статью 912… оскорбление суда! Суд вынесет окончательное решение!

Она лихорадочно собирает бумаги и кодексы. Все три женщины, мешая друг другу, толкаются в невыразимом беспорядке.

Председательша. Охрана! Уведите подсудимого! Очистите зал! Заседание прервано!

Беспорядок. Все встают. Лебеллюк наклоняется к Леону.

Лебеллюк. Допрыгался, старина? Твои шутки банного лакея тебя вновь погубили. На этот раз окончательно!

Ля Фисель (подойдя к Леону, встаёт по стойке смирно). М'сье! Приказ есть приказ!

Ля Фисель уводит Леона. Все остальные выходят, комментируя события. Тем временем Лебеллюк подходит к рампе и обращается к публике.

Лебеллюк. Вы, что… не слышали? Освободить зал! Антракт!

Когда зрители возвращаются после антракта в зал и рассаживаются по местам, все персонажи уже находятся на сцене, но сидят в полутьме. Воцаряется ожидание.

Свет зажигается. Суд входит в зал. Все встают.

Председательша. По просьбе обвинительной стороны, расценившей это свидетельство необходимым для восстановления истины, Суд решил в эксклюзивном порядке, перед последним словом защиты, выслушать младшую дочь подсудимого, Мари-Кристину, десяти лет. Девочки из молодёжной организации пионеров призваны, как вы знаете, составлять еженедельный рапорт по поводу разговоров в семье. Именно в этом свете мы и выслушаем нашу свидетельницу. (Пауза.) В чём дело, где она? Чем она занимается?

Флипот (Вводя Мари-Кристину). Простите, господин председатель, она ходила по-маленькому.

Председательша (по-матерински). Подойди к нам, девочка. Не бойся. Мы друзья. Ты должны себя чувствовать с нами так же уютно, как и в кабинете пионервожатой, куда ты приходишь для очередного доноса. Мы хотим узнать кое-что о твоём папе. Ты ведь, я уверена, любишь маму!

Мари-Кристина (играет в ребёнка, как все дети играют в детей). О, да, мадам.

Председательша. И тебе хотелось бы её защитить, я уверена! Ты хорошая девочка, ты защитишь её от папы?

Мари-Кристина (та же игра). О, да, мадам!

Председательша (удовлетворённая). Очень хорошо. Я прошу тебя только об одном… говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Взрослых просят при этом поднять правую руку и сказать: «Я клянусь». Детей об этом не просят. И знаешь, почему?