Только твоя - Саманта Аллен

— Нет, — прошептала.

Не понимала своих эмоций. Я трепетала. Но не только от страха. В моей дрожи было много предвкушения. Неправильного и противоестественного. Но губы Дэниела такие горячие и мягкие. Волшебные. Он целовал мои ягодицы, пуская в ход влажный язык. Словно зверь, зализывал полосы синяков. Внутри поднимался ураган. От него зашкаливало пульс. В голове возникали неприличные мысли. И если мужчине захочется большего, ему достаточно шевельнуть рукой совсем немного…

— Моя девочка, — хрипло шептал Дэниел срывающимся шёпотом. Нажал на поясницу, целуя ягодицы. — Нагнись над кроватью.

— Пожалуйста. Не надо! Пожалуйста… — ненавидела себя за просящие интонации в дрожащем голосе, но ничего не могла с собой поделать.

Ещё так рано. Я привыкла завтракать по утрам, смотреть видео на канале любимого бьюти-блогера. Я составляла планы на день, а не обслуживала похотливых богатых извращенцев.

— Я хочу попробовать тебя на вкус… Прогнись! — Дэниел добавил металла в голос.

Теперь я не раздумывала ни секунды. Мне не хотелось очередной порки.

— Да, Хозяин… — обречённо выдохнула и уперлась локтями в кровать.

Дэниел удовлетворённо выдохнул. Спустил пижамные штаны до щиколоток и заставил переступить через них.

— Красавица… — Его большие сильные ладони сжимали мои ягодицы, раздвигая их. — Прогнись кошечкой, Лорри. Я знаю, что ты отлично танцуешь. Моя гибкая девочка…

Дэниел знал обо мне слишком много. Наверняка осведомился о качествах товара перед тем, как купить его. Так и вижу его листающим папку, в которой на каждом листе записаны мои подробнейшие характеристики…

Иисусе, я думаю о всякой ерунде. Только для того, чтобы не думать, что я стою в откровенно бесстыжей позе перед мужчиной, о котором не знаю совершенно ничего.

— Помнишь наш поцелуй, Лорри?

Я вздрагиваю всем телом.

— Нет… — прошептала еле слышно.

— Врёшь. — Он прижался носом, провел щекой по моей попке. У Дэниела сексуальная щетина. Ему безумно идёт. Она царапала атласную кожу. Колючие прикосновения. Запретные. От них поднималась волна мурашек. — Я напомню тебе о нашем единственном поцелуе, который был до вчерашнего дня. Это был твой первый взрослый поцелуй с язычком, Лорри… — шептал Дэниел. Его горячий шёпот обжег… мои складочки. Он говорил прямо напротив киски. Мужчине видно абсолютно всё: и половые губки, налившиеся тревожными ощущениями, и розовую сердцевину нежной мякоти. — Потом я поцелую твои сладкие губки, Лорри. Но сейчас хочу показать тебе, что языком можно не только целоваться. Вернее, целоваться не только в ротик. Но и здесь… Тоже.

— А-а-а-ах!

Мой изумлённый вздох прозвучал громко и искренне. Дэниел провел влажным языком снизу вверх. Медленно и чувственно, порождая вихрь ощущений. Я замерла на месте. Мне хотелось… чтобы он остановился! Это безумно порочно и так откровенно. Мы же почти незнакомы. Это чересчур! И о боже, за окном уже так светло. Солнечные лучики пляшут по кровати. Я зажмурилась. Мои знания о сексе почерпнуты из разговоров с подружками, эротических романов и просмотров порнохаба. Причём я так и не смогла досмотреть ни один фильм до конца. Порно казалось мне наигранным и до ужаса неискренним.

Отчим держал меня в строгости и запрещал встречаться с парнями. Я тайком встречалась с Кристианом, но дальше петтинга мы забрались лишь однажды…

Но, как известно, это окончилось ничем. Теперь я — собственность мистера Хьюза. А он собирался обучить меня всяким порочным приёмчикам и развратить окончательно. Вылизывать киску при ярком свете божьего дня? Ох, он это определённо умеет…

Она смущалась. Моя чистая и непорочная девочка. Розовым полыхали не только щёчки, но и кончики её маленьких ушек. Мне понравилось посасывать её мочки и покусывать их вчера. Она дрожала и начинала дышать чаще. Значит, это чувствительное местечко можно будет использовать. Ей понравится. Аккуратные мочки маленьких ушек красотки — ещё один пунктик в моём длинном списке…

Она вся — один длинный список. Мой живой фетиш. Уверен, нет ни одного местечка на её идеальном теле, которое не пришлось бы мне по вкусу. Я смотрел на неё и не видел изъянов. Ни одного. Само совершенства. Я повёрнут на ней так, что от благоразумия не осталось ни крошки. Их склевали голодные стервятники моей одержимости. Пируйте жалкими остатками! Потому что мне не нужно ничего, когда крошка напрягается нервной дрожью под моими руками и языком.

— Не стесняйся, милая, — попросил, оторвавшись на секунду от усердного вылизывания её сладкой киски. — Мне хочется видеть, как тебе это нравится.

Медленно провёл языком снизу вверх и обратно. Задержался на мягкой сердцевине, проталкивая язык в сладкое отверстие.

— О-о-о-ох, — попыталась она сдержать стон.

Но у неё это не получилось.

— Не зажимайся, дикарочка. Расслабься. Я заласкаю каждый дюйм твоей сладкой плоти. Ты кончишь мне на язык. Я вылакаю твой оргазм до единой капли… Не сопротивляйся, Лорри. Просто получай наслаждение…

Хватит болтать. Я раздразнил дырочку, но не услышал ни одного громкого стона страсти — это упущение, чёрт побери! Я хотел слышать, как она дышит и стонет. Мечтал почувствовать, как будет толкаться бёдрами навстречу моему рту. Я заставлю её тереться влажной и голодной щелью о мой рот, вымаливая ещё одно прикосновение…

Отодвинулся всего на секунду, чтобы оценить вид. Мне нравилось: круглая попка, вздёрнутая кверху; длинные стройные ножки, созданные, чтобы обвивать торс, пока я резкими мощными толчками буду врезаться в её тело до великолепных ярких оргазмов; тонкие щиколотки — я мог обхватить их пальцами.

Обвёл взглядом тренированные икры и крепкие бёдра. Каждый элемент её тела — как фрагмент порочной головоломки в моей фантазии. Она вся проникнута ароматом и звуками секса. Прекратил обгладывать тело своей малышки жадным взглядом. Приблизился к ней. Поцеловал складочки, дрогнувшие от моего поцелуя. Пустил в ход язык. Медленно снизу-вверх и обратно. Подобрался к сердцевине и начал кружить, вырисовывая порочные тугие спирали. Надавливал языком, заставляя открыться мне навстречу. Лорри часто и шумно дышала. Пыталась сдерживаться, но уже сдавалась. Её поражение проливалось влажными сладкими соками на мой язык. Я начал двигать языком усерднее. Моя девочка отзывалась. Дрожала. Пыталась отодвинуться. Но я запретил ей это делать,