Моменты счастья - Алекс Дубас

175

Почти полночь. Пробки на дорогах, кажется, все спешат купить подарки; в машину лучше не садиться. Зато можно переждать в кафе, где под занавес дня саперави кажется особенно вкусным; из расположенного по соседству с храмом VI века дома слышно мужское многоголосие, а пара, сидящая за столиком возле тебя, вызывающе громко целуется. Выходишь, наконец, на проспект Руставели, машин стало не намного меньше, зато вдруг начинается салют, словно репетиция грядущего торжества. С послевкусием терпкого вина, воспоминаниями о только что закончившемся спектакле в театре марионеток у Резо Габриадзе, ощущением прикосновения по-весеннему теплого ветра ты садишься, наконец, в такси и, объезжая почти что с дозором празднично иллюминированный Тбилиси, понимаешь, что такое счастье.

176

Норвегия, лето 2012 года, катаемся с девушкой по стране, заранее к путешествию мы не готовились. Едем по узким дорогам через леса, фьорды, поля, длинные тоннели, останавливаемся у озер и водопадов, каждый вечер заезжаем в первый попавшийся городок (с более или менее жирным названием на карте), ищем там отель и продолжаем маршрут следующим утром. Сегодня решили проехать чуть больше (через два дня нам нужно быть в Осло на свадьбе брата), хотим остановиться, когда стемнеет, но темнеть так и не начало, потому что мы продвинулись на север, наступили белые ночи. Я за рулем, девушка спит на соседнем сиденье, время два часа ночи, но еще светло, я заезжаю в горы, смотрю на карту и понимаю, что никакого отеля в ближайшие триста километров нет и нужно пересечь за ночь горы. Я поднимаюсь по серпантину вверх, датчик на панели показывает ноль градусов, потом минус один, минус два… Дорога петляет, я еду очень плавно, чтобы не разбудить девушку. Вдруг пошел снег, он уже лежит на траве и на деревьях, полная тишина, девушка спит…

177

Сейчас июль 1993 года, мне четырнадцать, я в «Артеке» все время с девочкой Леной из Донбасса, боюсь даже представить, что мы можем расстаться. Днем мы вместе убегаем в Гурзуф и там гуляем, а вечером после отбоя я по перилам забираюсь к ней в комнату девочек на втором этаже, ставлю будильник в часах «Монтана» на шесть утра, обнимаю ее, и так мы спим вместе, обнявшись. А завтра ночью в час, мы убежим с ней и двумя ребятами на Медведь-гору, на самую вершину, и уже утром нас, возвращающихся, заметят вожатые, но ничего не скажут. А только ближе к вечеру подойдут и предупредят: мы знаем про ваши отношения, но, пожалуйста, не надо портить дисциплину, не убегайте больше. Мы танцуем на дискотеках, вместе купаемся, я все время ее обнимаю. А сейчас я, никому не сказав, убежал в Гурзуф, чтобы купить ей подарок, она завтра должна была уехать, прибежал обратно, а ее нет – приехали родители раньше, чтобы самим отдохнуть где-то в Ялте, и забрали ее. Я стою растерянный, наворачиваются слезы, у меня нет ее контактов, я даже адреса не спросил: думал записать позже. И она не смогла никому ничего передать, потому что все были на пляже и забрали ее оттуда, открыли комнату девочек только для того, чтобы взять ее вещи. Но все равно я счастлив, я обязательно ее найду, я верю.

178

Счастье может накрыть внезапно и просто так. Со мной оно случилось недавно на прогулке в Екатерининском парке в один из самых теплых последних дней, когда еще в легких одеждах с короткими рукавами можно ходить. Иду по этому скверику, и вдруг возле одной часовенки на аллее на меня такая какая-то благодать снизошла, нахлынула! Состояние такое было, казалось, что все-все возможно, что все хорошо, нет никаких нерешаемых проблем, вопросов, все совершенно, все происходит лучшим образом, жизнь удивительна, прекрасна, красива.

179

Конец августа 1990 года. Мы – я, моя мама и мои маленькие дети – возвращаемся в город из пустынного в будний день дачного поселка. Надо пройти довольно долгий путь до берега Волги, куда к дебаркадеру приходит небольшой теплоход «Москва». Дорога идет через сосновую рощицу, вдоль ерика, заполненного водой, где любят смывать трудовой пот дачники. День жаркий, тихий, полный солнцем, ленивым птичьим пересвистом, стрекотанием кузнечиков, мельканием бабочек в пожелтевшей траве, клонился к закату. Дети попросили разрешить им искупаться на мелководье. Разрешение было получено, и они упоенно принялись голышом плескаться в теплой прозрачной воде. Мы с мамой стояли рядом, любуясь их загорелыми младенческими телами, наслаждаясь их радостью и своим покоем. И вдруг меня залила волна невероятного счастья от физически ощутимой связи с потоком жизни. Вот я – молодая мать, в любви родившая этих чудесных мокрых хохочущих созданий – девочку и мальчика, лучше которых нет на всем свете. Рядом, улыбаясь, стоит моя мама. У наших ног – корзинки с плодами, выращенными нашими руками. Песок под босыми ногами, ветер, пропахший прогретой землей, травами, речной водой… А я – капелька в потоке, связующее звено, веточка дерева совершенного Божьего мира… и все у нас впереди – огромная счастливая, полная любви и трудов бесконечная жизнь…

180

А у меня сейчас осень. Мне восемь лет, и я уже хожу во второй класс. Но сейчас воскресенье, и я не в школе. Мы идем с дедушкой по грибы. Дедушка еще жив. На мне вязаная розовая шапка с помпоном и платье в клетку. Дедушка все время поправляет мне завязки… И он рассказывает мне какие-то удивительные истории. Называет меня любимой внучкой и подкидывает на руках. А я, подлетая, вижу как будто все со стороны: и себя, и дедушку, и оранжевый лес. И весь мир, который очень и очень спокоен. Я счастлива.

181

Апрель, 2006 год. Улица в вечерних огнях, на брусчатке сияют капли от прошедшего дождя, воздух наполнен невероятными запахами – так пахнет весна. Я иду со встречи с очень дорогим мне человеком, на душе светло и радостно. Сажусь на лавочку в ближайшем сквере, чтобы насладиться сполна этой атмосферой. Тут рядом присаживается еще одна девушка, с улыбкой смотрит вокруг и вдруг обращается ко мне: «Совсем веснеет, правда?» «Да…» «Держите, это вам», – протягивает мне с улыбкой цветочек и уходит. И от этого всего вместе: приятной встречи, атмосферы, от того, что незнакомый человек разделил со мной радость от наступившей весны, да еще и неожиданно подарил цветочек, меня накрывает просто волна счастья! От нахлынувших эмоций слезы текут ручьями. Все-таки для моментов счастья нужно совсем немного…

182

Мне семь лет, я иду к себе в комнату, сворачиваюсь калачиком на кровати и накрываюсь одеялом с головой. Я делаю так, потому что кто-то из одноклассников мне сказал, что так чувствует себя в безопасности.

Еще совсем не поздно, может, девять часов вечера. Я лежу, ожидая поцелуя на ночь. Я прислушиваюсь к скрипу паркета под папиными ногами. И притворяюсь спящей, когда он тихо открывает дверь. Потом его лицо оказывается совсем рядом-рядом, и я плотно-плотно жмурю глаза. Он колюче целует меня в макушку и, пятясь, уходит.

Рано утром я просыпаюсь, шлепаю через прихожую в родительскую спальню и притуливаюсь рядом с ним на самом краешке кровати, чтобы досмотреть свой самый сладкий сон. Когда папа встает на работу, я быстро перекувыркиваюсь на то место, где он только что спал.

Вечером папа забирает меня с продленки, и мы идем с ним за руку по улице.

И теперь, когда я представляю себе счастье, я вижу себя с папой.

183

Я никогда не забуду июль 2003 года. Тогда я закончила второй курс института, и мы продолжали встречаться с С… У нас с ним всегда были сложные, запутанные отношения, понятные только нам двоим. Мы уже несколько раз по разным причинам расходились и снова сходились. Он заканчивал пятый курс университета, и у него появилась необходимость свободы… Были майские праздники, когда он ушел… У него была такая особенность – он просто пропадал, ничего не объясняя.

В возрасте девятнадцати-двадцати лет переживания проходят быстрее, но острее и болезненнее. У меня была большая компания друзей, было легко занять свое время. Я переживала, и очень сильно, несмотря на то, что это было уже не первый раз. Ах да, забыла сказать, что все-таки он объявился и наговорил мне такого, что уж лучше было бы и не слышать… Время шло, июнь прошел быстро – это же время летней сессии, а потом мы все время куда-то выбирались отдыхать на подмосковную природу. По-прежнему было тяжело, особенно когда я видела его с девицами не первой свежести, ну, видимо, ему на тот момент не хватало именно этого.

Время продолжало идти, я стала приходить в себя, пытаться наладить свою жизнь. Это был июль, может, его середина… Он позвонил и пригласил сходить куда-нибудь. Естественно, я отказывалась (надо же повысить себе цену), но в итоге он меня уговорил. Мы встретились, где-то посидели, и он пошел провожать меня домой. Мы пошли пешком. Вы помните, каким теплым бывает июльский вечерний воздух? Я тоже отчетливо помню и могу в любой момент представить. Мы дошли до подъезда, но расходиться не хотелось, хотелось разговаривать без остановки… Мы сели на лавочку и разговаривали только о нас, нет, точнее, это он говорил все время обо мне, мы выяснили все друг у друга, что не давало покоя… Я не знаю, сколько времени прошло: час, два, три… Недовольная мама пыталась сообщить, что пора домой и не очень-то прилично сидеть на лавке у подъезда. Но разве для нас это имело значение? Я была счастлива. Я услышала все, что хотела и мечтала услышать… Ночи не было, был вечер, сумерки и рассвет, июльский рассвет… Люди начали выходить на работу. В шесть утра мы поймали такси и приехали к нему домой, на траве была роса, и чирикали птицы; мы сели на качели, и было так хорошо, хорошо от того, что мы снова были вместе… Я была счастлива – рядом был он. А потом его мама приготовила оладьи со свежей малиной и сказала, что очень рада видеть меня снова в их доме…