Отпечатки затертых литер - Юлия Мамочева

Часть третья

Кто к нам с мечом придет — от меча и погибнет.

Создателю угодная,В былые временаЖила страна свободная,Счастливая страна.

Земля благословеннаяПочивших храбрецов:В ней мужество священное —И дедов, и отцов…

Да только тьма сгустиласяНад древнею страной —Как ливнем, разразиласяВнезапною войной!

Дыша идеей грешноюНадменного врага,Накрыла тьма кромешнаяСвятые берега.

И в небо, в высь лазурную,Вознесся смрадный дым,Пророча юность бурнуюРебятам молодым;

Проча судьбину адскуюСменившим отчий домНа злую жизнь солдатскуюПод вражеским огнём…

Себя узрев заранееПленившим стольный град,Глумился в ликованииПроклятый супостат:

Носил мечту кровавуюБезжалостный злодей,Не веря в доблесть правуюИзмученных людей…

Но скоро вопли ужасаВзметнулись в небеса:Нашла на камень мужестваФашистская коса!

И демон, ратью хилоюБесчестие верша,Познал, что дышит силоюНародная душа!..

Поля взбагрились бранные,Зеленые поля;Телами бездыханнымиУсыпана земля

Объединенных дикою,Несчастною судьбой —Здесь шла война великая.Здесь шел смертельный бой:

Свистели мины вздорные,Незримые в огне,Скрипели танки черныеНа радость Сатане;

Гудя, рвалась земная твердьОсколками гранат,И, хохоча, косила СмертьВоюющих солдат…

Плясала с гулким топотомПод звуки бубенцов,Разя богатых опытом —И молодых юнцов…

Пред нею, беспощадною,Все сделались равны,Попав в объятья жадные —В объятия войны.

Но все же душу твёрдуюТак просто не сломить:Врагу державу гордуюНе удалось сгубить —

Раз вспыхнув ярким пламенем,Кураж его потух,Когда воспрянул знаменемБессмертный русский дух!

Народ враждой ответноюПоднялся, одержим,И пала рать несметная,Поверженная им.

Во имя тысяч призванныхИ жертв концлагерей!Во имя их — бесчисленныхСолдатских матерей!

За павших и за раненых,За вдов и за сирот —За все свои страданияФашиста бил народ!..

И сдался силой высшеюОшеломленный враг,И над имперской крышеюВзлетел победный флаг!..

Прощай, вражда смертельная:Пусть смолкнет твой напев,И счастье неподдельноеЗатмит народный гнев…

Молва отрадой грянула —Ликуют города:Победа, братцы! КанулаРазбитая орда!..

По всей стране известиеВетрами разнесло —Единой дружной песнеюОткликнулось село!

Победа! Ратью братскоюПовержен супостат —Пой, родина солдатская!Внимай и стар и млад!..

Звучала радость вольнаяВ нестройных голосах,Осанной богомольноюСменяясь в небесах…

С молитвою народноюПройдя последний бой,Ликуй, страна свободная:Победа за тобой!

Касаясь крыш уснувших деревень,Померкло солнца золотое пламя —Сменила ночь победы первый деньИ тишина повисла над полями.

Заснуло всё: селенья, города —Забылось сном, действительно спокойным:Окончилась несчастий череда,Пришел конец страданиям и войнам.

На улицах затихшего селаДневного счастья эхо раздавалось;Та ночь по-майски теплою былаИ сказочной воистину казалась.

Заснуло все. А бледная лунаЦвела на небе белоснежной розой…Ей любовалась женщина одна,Держа в душе непрошенные слёзы.

Глаза сухи, и это неспроста:Давнишняя солдатская привычка!..Да только сердце гложет пустота —В нем радости давно угасла спичка.

Безмолвен сад. В полночной тишинеЛишь ветра шорох слышен еле-еле,Да раздается тихо, как во сне,Скрипящий голос дедовой качели…

Как будто в детстве, много лет назад,Поют качели, плачут как живые,И в них, родимых, женщина-солдатНаходит утешенье не впервые —

Отраду для измученной души,Влачить уставшей горестное бремя…А старый друг печаль унять спешит,Совсем как в то, добоевое, время.

Вдруг тень коснулась женского лица,Спокойного в мерцающем сияньи:Раздался шорох в стороне крыльцаИ отзвук еле слышного дыханья.

«Здесь кто-то есть?» — молчание в ответ.Лишь кроткий всхлип, пронзающий разрядом.Внезапно вспыхнул красноватый свет,Замеченный нетерпеливым взглядом…

Одна, в платке со взрослого плеча,Девчонка тихо на крыльце стояла;В ее руке зажженная свеча,Искрясь, дрожащим пламенем сверкала.

Давно… Давно на личике худомСвою печать поставила блокада:Нашла в селе девчонка новый дом,Хлебнув нелегкой жизни Ленинграда.

Полсотни бед пришлось перенести,Когда любимый город стал тюрьмою…Ей не было еще и десятиТой страшною блокадною зимою.

А то была действительно зима:Плескалась смерть в ее пустых глазницах.Людские мысли заслоняла тьма,И слезы замерзали на ресницах.

Листовок скверных целый гнусный ройСкрывал собою голубое небо.Был сорок первый. А еще второй —Его народ встречал горбушкой хлеба…

Был ужас. Голод. Дьявольский мороз.И артобстрелов было очень много.Был лед, который так и не замерз,И зыбкой жизни зыбкая дорога,

И лазарет в двадцатых февраля,Фашистом, к удивленью, не взрываем;А уж весной — свободная Земля,Что пахла теплым, свежим караваем…

«Ты что не спишь? Уж за полночь давно,Ложись скорее!..» —      «Да не спится что-то…Все чудится: стучат ко мне в окноИ манят потихоньку за ворота…» —

«Да кто ж стучит?» —      «Не знаю… Но боюсь.Вот, думала, как выйду и проверю!..» —«И что же, был и вправду кто-нибудь?» —«Всё никого… Один сверчок у двери».

Вдали раздался чей-то смех и крик,И возгласы: «Товарищи, победа!..»Затем все смолкло на короткий миг,И продолжалась тихая беседа:

«Сверчок… Ты впрямь была настороже!» —«Я ведь одна… Никак нельзя иначе…» —«А бабушка?» —      «Так спит она уже,Наверно, час. От силы два, не паче». —

«Иди и ты. Луна! Давно пора!..»Девчонка женщине в глаза взглянула прямоИ, уходя с полночного двора,Сказала тихо:      «Будь луна добра,Жива была моя бы нынче мама».

Чуть дрогнул свет оплавленной свечи.И вдруг потух. Померкнул без возврата.И покатились слезы, горячи,Из глаз суровых женщины-солдата.

И поднялась тогда в ее душеВоспоминаний тяжкая пучина:Те вечера в солдатском блиндаже,Чудесный голос маленького сына

И письма брата — письма из Москвы,Куда уехал продолжать карьеру.Где он теперь?.. У берегов НевыИли в Берлине, если брать на веру.

Брат носит высший капитанский чин:Он катером командовал исправно…В какой же дружбе с ним ее был сынЕще, казалось бы, совсем недавно!..

«Постой! Постой же, подойди ко мне…»Во тьме внезапно под луною жёлтойМелькнул кусочек меди на ремне,Покрытый тонким слоем позолоты.

Тот медальон. Тот самый, дорогой,Что матери был отдан на храненье,Сверкал, объятый женскою рукой,Сверкал в руке, дрожащей от волненья.

«Возьми его… Возьми его себе!И ты не плачь — не надо больше плакать…Забудь скорей о вражеской пальбе,Прошла война как мартовская слякоть!

А талисман — пусть он тебя хранит,Все беды изгоняя в одночасье,И привлекает, будто бы магнит,К тебе одной твое, родное, счастье…»

В ответ чуть слышно застонала ельИ скрипнула любимая качель…

Светало. Озарились небесаПочти прозрачным, невесомым светом…И птичьи раздавались голоса,И воздух пахнул предстоящим летом.

В саду царил неведанный покой…Там на качелях женщина сидела,И улыбалась, робкою рукойОбняв девчонку спящую несмело.

Скамья качалась, двигалась едва,Внимая ветра ласковым порывам;И мыслями полнилась голова:О будущем. Действительно счастливом.

Эпилог