Любовь по имени Тала - Маргарита Зирен

Пугал безумьем не известным. Как мест себе не находил,

Как замок стал бедняге тесным. И понял Гай, что

Леди обе не нашли путь к сей особе.

Но когда дошёл до Рэлы? Слушал принц в четыре уха.

Он глядел на загорелый облик девы на портрете,

Где взирала молодуха, высь пронизывая взглядом.

«Говоришь, впоймала в сети?»

Гай спросил с воровкой рядом. Обескуражен

Был слуга его бестактным поведеньем. Тянулась к горлу

Ведь рука, и гость смотрел с таким призреньем.

Как-будто был он обвинитель.

Гай

–А скажи ка, юный друг, где у дамы сей обитель? Где ж

Скрывают это чудо – причину страстных, пылких мук?

страж

–Но лучше Вам того не ведать, не надо есть Вам это блюдо.

В нем червь один живёт, Рябой.

Гай

–Но, что прикажешь теперь делать? Коль я пленён сей красотой!

страж

–Ну, ладно уж, ведь Вам видней, я укажу дорогу к ней.

Гай, когда бы утомился, отдохнув

И пообедав, резко вдруг остановился, проходя

Мимо портретов. И кулак ей показал, лживой хищнице,

Колдунье. Ведь он точно уже знал, кто есть враг его шалунье. Однако

Принц в спонтанном жесте себя бесспорно приоткрыл. Но и «влюблённость» В этом бестье страж конечно ж раскусил. Но всё ж отвёз, как обещал. Но Далеко был не простак. Гай его-то отослал, но стал следить за ним

Чудак. Но гость в леске бродил не долго, в очах исчезнув у

Парнишки. И оглядываясь робко, тот вскоре мчался

До коней. Шепча под нос: «Худы делишки,

Коль в дом проник к нам чародей.»

VII

А дельфины для начала под

Водой совет держали, дабы выйти у причала.

Когда пары там блуждали, приключений ожидая на кораблике

Цветном. И под камень заползая, ведь глаза следят кругом, на берег вышли Они крабом. И, обсохнув, комарами полетели в лес за парком.

А назад людьми явились, не побрезговав вещами,

Коль в рванину обрядились.

И Тин логические мысли передал

На суд «жене», и пара двинулась к стене, на которой

Буквы висли: «Таверна Джонни Горбыля». И войдя в притон в обед,

Как бы в поиске жилья, отдавая самоцвет, молвил принц:« То оплата

И за койку, и за стол.» На что изрёк: «Свои ребята». Вниз

Взглянув толстяк, на пол, в пыли узрев

Их босы ноги.

Народу мало в это время обивало

Здесь пороги. К вечерку лишь злое племя собирается

Бузить. Но вдруг к столу подсели трое. И Тин подумал: «Схватке быть»

От них чувствуя худое. Но стол покинув на минутку, сыграть решила

С Горбылём Кет одну лихую шутку. И вскоре в кухне объявилась.

И стала выходка её, когда бы Дорой обратилась,

Средь неба ясного как гром.

В ответ же рыжее жульё, бледнея,

Пятившись до стенки, когда б на шее вздулись

Венки, вооружился вдруг ухватом. Но исчезла «Дора» тут же

Вместе с грозным её взглядом, пробудив страх в подлом муже. И выйдя

С кухни без скандала, Кети выводы послала: «Дору видел здесь Горбыль. Он Же к нам прислал и «пыль». Притащились сами в сети, заманившись

Нашим камнем». И Тин, грустя, ответил Кэти: «Я доволен

Этим парнем. «На ловца и зверь бежит».

вор

–Скажи мне, кореш, будь любезен.

Иль жизнью вор не дорожит? Иль закон вам не

Известен, когда б клинок творил бы месть? Не справедлив ли

Сей укор, раз тут ещё хозяин есть? В чужую б ты не лез кормушку! Но всё ж Возможен договор. Когда б трофей охоты – «тушку» делить,

Как брат, ты стал с друзьями.

Кет

–Сорить не надо бы словами,

Рискует наша ведь рука. И зная вашу справедливость,

Один совет я дам. Отвянь! Копыта только да рога наградой будут

За активность! Лишь главарю, запомни, рвань! Свою платить

Мы будем дань. И вон ступай, ишак позорный!

За сестру краснел Тин скромный и сигнал подал родне:

«Кэт, помилуй, брось жаргон, слушать трудно это мне.

Право, дурно пахнет он.»

И сложив в молитве руки, Кэт

Промолвила: «О, други! О будьте к сиротам

Добры! Путь укажите нам к владыке в его шикарные шатры.

Вам благодарны будем вечность, найдя в прекрасном

Его лике благосклонность, да сердечность.»

И зло спросила: «Так свежо?»

И Тин кивнул, мол хорошо.

Но воры стали хохотать над «заезжим балаганом».

Но пришлось им замолчать. Видя, как в порыве странном гость

Снял шпагу со стены. Кэт же, выход-компромисс лихорадочно искала:

«Ох, поступки не верны! Как же скинуть его вниз,

В реальность, с пьедестала?»

Тин

–Показав души уродство,

Хам дождался всё же драмы, жизнью

Вновь пренебрегая! Коль за честь знатнейшей дамы

Шпаги спросит превосходство! Вы зря глумились, господа!

Но я заставлю негодяя! Как долг царевича велит,

Умолкнуть в раз и навсегда!

Но видя дранный его вид, вновь грянул в зале хохот дикий.

Кэт

– Ну? Ты понял теперь, лапоть? Живет в нас гений многоликий.

Берём не кости мы, но мякоть. Мошенник-то вдвойне талант,

Раз он к тому ж комедиант.

вор

–Пошёл бы с вами я на дело, способность ваша на лицо.

Кэт

– Да, ты стащить лишь можешь смело с помойки тухлое яйцо!

вор

–Это я-то? Да хоть знаешь? Сколько взяли мы за раз?

Кэт

–А кто свидетель? Чем докажешь? Да, не смеши уж лучше нас!

И похваляясь, вор подробно

Себя, дружков стал предавать. И как Горбыль повез

Охотно, сговорившись, подыграть. И как грабили «красотку»,

И как позже их искали. И как выполнив работку,

Награду златом получали.

Кэт

–Но, зачем нужны они? Что еще с них можно взять?

вор

–Да, найдёт, что взять с родни, ведь муж сей бабы Рябы зять.

Пожав плечами безразлично,

Просила мягко Кети вора, отвезти их к Рябе

Лично, забыв все глупости раздора. И дельфины уже знали.

Они нашли, что и искали. И отправились в телеге, мудро

Сдерживая гнев. Коль месть была ещё в разбеге,

То усмирён был в них и лев.

VIII

Но пора вернуться нам к бедным

Узникам в подвале. Где пришлось со страхом

Знаться, счёт не ведая уж дням, сколько ж времени в опале

У судьбы своей томятся. Предвкушая и разлуку, трепеща от мысли этой.

И хоть скрыть пыталась муку Тала в темени подземной, выдавал и голосочек О страдании дитя, и от слёз сырой платочек. Но боль безмерно разрасталась, Душу леди бередя. То сидела мать