Баллада о Лорелее (СИ) - Морозевич Юрий В.

— Ты меня слушаешь? — нахмурившись, спросила она.

— Да… да, конечно… — торопливо подтвердил Алексей. — Прости, но все это так необычно… и невероятно. Твое падение со скалы… а затем лорны и их фантастическая даже по земным меркам медицина… В голове не укладывается. Чтобы аборигены Лорелеи, находящиеся едва ли не на первобытном уровне развития, сумели превратить обычного человека в… — как ты говоришь? — метаморфа? Непостижимо…

— Можешь называть меня оборотнем, если тебе так больше нравится.

— Пожалуй, все-таки нет. Пусть лучше будет метаморф, звучит как-то… э-э-э… наукообразно, что ли. По крайней мере, не окончательно безнадежно… А ты что, и вправду способна изменять форму своего тела совершенно произвольным образом?

— Не совсем так, но в довольно широких пределах. Облик Дороти Найт — самое простое, что есть в моем арсенале.

— И по-прежнему утверждаешь, что тебе не страшна радиация?

— Да. Мой организм может использовать ее в качестве источника энергии.

— С ума сойти, — Алексей откинулся на каменную стену и закрыл глаза. — Еще и энергетический вампир ко всему прочему… Хоть что-нибудь от человека в тебе осталось?

Бывшая напарница промолчала.

— Теперь я понимаю, почему ты не объявилась сразу после «излечения», а предпочла спрятаться в джунглях. Участь подопытного кролика — не самое худшее, что могло ожидать столь фантастическое создание в мире людей… Но хоть мне-то ты могла бы дать знать? Впрочем, вряд ли… скорее всего не могла.

— Ты прав. Но главное даже не в этом. Сам факт существования метаморфов — угроза устоявшемуся миропорядку. И одновременно невероятный соблазн, поддавшись которому можно выпустить на волю такого джинна, что даже страшно себе представить. Тем более что процедура превращения любого человека в метаморфа до смешного проста. Правда теперь, после того как Лорелея окончательно превратилась в ледяной шар, это стало немного затруднительно. Так что сегодня я, вероятно, могла бы больше не прятаться.

Алексей открыл глаза и с сомнением покачал головой.

— Думаю, ты ошибаешься, — сказал он. — Кому-нибудь обязательно придет в голову использовать тебя и твои способности в своих целях. И далеко не факт, что эти цели обязательно будут благородными. И еще… Многие, слишком многие увидят в тебе лишь монстра. И захотят разобрать до последнего винтика. Или попросту уничтожить. Страх иногда толкает людей на непредсказуемые поступки, уж это я точно знаю.

— А ты? Кого видишь ты? — ее голос предательски задрожал. — Ты поверил, наконец, в то, что я действительно твоя Катя?

Алексей взглянул собеседнице прямо в глаза.

«Катя… конечно же, Катя, какие могут быть сомнения…»

— Да, поверил, — твердо сказал он. — К тому же… никто не стал бы выдумывать подобную историю лишь для того, чтобы обмануть умирающего десантника. Поэтому да, я тебе верю.

«А может быть, просто потому, что очень хочешь поверить? — шепнул предательский внутренний голос. — Ты абсолютно уверен в том, что перед тобой не коварное инопланетное чудовище?»

«Замолчи, — одернул его Алексей, изо всех сил стараясь, чтобы Катя не заметила на лице даже тени сомнения. — Абсолютно! Злобных инопланетян не существует.»

«Ну-ну, — ехидно ответил голос. — Блажен, кто верует.»

— А если поверил… — Катя ответила ему таким же прямым взглядом. — Я по-прежнему хочу услышать, что же случилось с моей мамой. Только не говори, что она погибла на Горгоне. Я знаю, что это не так.

— Откуда? — быстро спросил Алексей.

— Разговаривала с дядей Мишей.

— Вот, значит, как… — Алексей не сумел скрыть досады, прозвучавшей в голосе помимо воли. — Болтун… а ведь он мне обещал… Что он тебе рассказал?

— Ничего существенного. Просто сказал, что я должна услышать это именно от тебя. И вот я здесь.

Алексей смотрел на свою приемную дочь и никак не мог отделаться от зародившегося где-то глубоко внутри и набиравшего силу двойственного чувства. С одной стороны, перед ним действительно Катя, теперь он в этом почти не сомневался. Но с другой… Что-то все-таки было не так.

«Возможно, тот образ жизни, который она волей-неволей вынуждена вести, оказывает слишком сильное влияние на психику, изгоняя прочь обычные человеческие чувства, — думал он. — Почему-то нет ни теплых объятий, ни слез радости по поводу долгожданной встречи после долгой разлуки. Как-то не по-людски это… Можно долго размышлять на тему „метаморф — недочеловек или сверхчеловек?“ И привести множество доводов как за, так и против. Но при этом одно утверждение наверняка оспорить невозможно: это НЕ человек. По крайней мере, пока никто не доказал обратного.»

— Ты не рада меня видеть? — спросил он. — Я чувствую между нами какое-то непонятное напряжение.

Катя вдруг резко отстранилась и, не произнеся ни слова, вернулась на каменный уступ.

— Если это из-за того, что наша встреча будет слишком недолгой, то не стоит так уж сильно расстраиваться. Ведь мы несмотря ни на что все-таки снова встретились, и это уже навсегда. Во всяком случае, я умру счастливым.

Алексей попытался улыбнуться, обратив сказанное в шутку, но лишь снова закашлялся. Сильные толчки внутри черепной коробки заставили его болезненно сморщиться. Словно кто-то упорно пытался выбраться наружу и никак не мог. Головная боль становилась просто невыносимой.

Катя терпеливо дождалась окончания очередного приступа, а потом негромко сказала:

— Я рада тебя видеть. Правда. Ты не поверишь, но я мечтала об этом все долгие годы, проведенные на Лорелее. И это тоже правда. Я просто в ужасе от того, что наша встреча может оказаться последней. Но есть одно обстоятельство, которое отравляет мне жизнь вот уже несколько дней…

Катя помолчала, а потом, словно собравшись с духом, на одном дыхании произнесла:

— Мне вдруг пришло в голову, что именно ты можешь оказаться причастным к смерти моей мамы. Иначе, почему нужно было так долго молчать? Объяснить подобную скрытность я могу лишь обостренным чувством вины, и твои кошмары, кажется, эту версию только подтверждают.

— Вот оно что, — горько усмехнулся Алексей. — А я-то гадал… Выходит, виновный уже назначен.

— Пока еще нет. Но не буду скрывать, ты один из главных претендентов на эту роль.

Алексей очень живо представил себе, как Катя произносит последнюю фразу, а затем плотно сжимает тонкие губы. Помнится, она всегда так делала, когда ситуация по какой-то причине категорически ее не устраивала.

— А кто еще? — поинтересовался он. Любопытно же, в какую компанию она его записала.

— Это будет зависеть от того, что я от тебя услышу.

— А вариант с обычным несчастным случаем, выходит, даже не рассматривается?

— Нет.

— Интересно, почему?

— Мама была слишком хорошим пилотом для того, чтобы в ясную погоду не справиться с управлением самым обычным вертолетом. Думаю, ты не станешь этого отрицать.

— А техническая неисправность?

— Возможно. Вот об этом ты мне и расскажешь. Сам же говорил, что сделать это следовало еще много лет назад. Думаю, сейчас самое время.

— Что ж… наверное, ты права. Другого такого случая нам наверняка не представится.

Несколько мгновений Алексей молчал, собираясь с мыслями, а затем заговорил. Ровно, размеренно, без лишних эмоций. Как в суде под присягой, стремясь донести только факты и ничего, кроме фактов. Катя застыла в полной неподвижности, стараясь не пропустить ни одного слова. На Алексея она не смотрела.

— Наша группа: я в качестве командира, а также Наташа, Михаил, Роман и Мария, — проходила последний цикл тренировок в восточном филиале специального Центра подготовки космического десанта перед отправкой на Горгону. Обычная рутинная работа, ничего выходящего за привычные рамки. Подобных тренировок у нас за плечами насчитывалась не одна и не две, уж поверь. Поэтому никаких сложностей ни с какой стороны никто не ожидал. Сдадим нормативы, пройдем медкомиссию, и вперед. Вот только в этот раз начальство рассудило по-иному. Именно на нас решили испытать новый подход к профессиональной и психологической подготовке.