Эмма - Джейн Остин

Если же этого объяснения мало, то прибавлю, сударыня, что имею честь быть сыном вашего супруга и, к счастью, унаследовал от него склонность всегда уповать на лучшее, каковую черту, а не дома и поместья, почитаю для себя драгоценнейшим фамильным достояньем. Таково было положение вещей, когда я впервые приехал в Рэндалс, хотя, спешу покаяться, мог бы это сделать раньше.

You will look back and see that I did not come till Miss Fairfax was in Highbury; and as you were the person slighted, you will forgive me instantly; but I must work on my father's compassion, by reminding him, that so long as I absented myself from his house, so long I lost the blessing of knowing you.

Вы помните, что я удосужился посетить вас, только когда в Хайбери приехала мисс Фэрфакс, каковую непочтительность в отношении вас вы, ангел доброты, тотчас мне простите — что же до моего отца, то его сердце, надеюсь, тронется тем соображеньем, что, медля посетить дом его, я все это время лишал себя счастья познакомиться с вами.

My behaviour, during the very happy fortnight which I spent with you, did not, I hope, lay me open to reprehension, excepting on one point.

Поведение мое в те две блаженные недели, когда я был у вас, надеюсь, не заслуживает нареканий, кроме как в одном.

And now I come to the principal, the only important part of my conduct while belonging to you, which excites my own anxiety, or requires very solicitous explanation.

И тут я подхожу к тому единственному, что мне, как сыну вашему, не дает покоя и требует досконального объяснения.

With the greatest respect, and the warmest friendship, do I mention Miss Woodhouse; my father perhaps will think I ought to add, with the deepest humiliation.—A few words which dropped from him yesterday spoke his opinion, and some censure I acknowledge myself liable to.—My behaviour to Miss Woodhouse indicated, I believe, more than it ought.—In order to assist a concealment so essential to me, I was led on to make more than an allowable use of the sort of intimacy into which we were immediately thrown.—I cannot deny that Miss Woodhouse was my ostensible object—but I am sure you will believe the declaration, that had I not been convinced of her indifference, I would not have been induced by any selfish views to go on.—Amiable and delightful as Miss Woodhouse is, she never gave me the idea of a young woman likely to be attached; and that she was perfectly free from any tendency to being attached to me, was as much my conviction as my wish.—She received my attentions with an easy, friendly, goodhumoured playfulness, which exactly suited me.

С глубоким уважением и дружескою приязнью назову я здесь имя мисс Вудхаус — отец, я предвижу, счел бы, вероятно, для меня уместным присовокупить: «со стыдом и униженьем.» По нескольким словам, оброненным им вчера, я понял, как он смотрит на вещи, и отчасти готов признать справедливость его укоризны.Мое обхождение с мисс Вудхаус, по-видимому, давало повод предполагать то, чего в действительности не было. Помышляя в первую голову о том, чтобы сохранить свою тайну, я непростительно злоупотреблял обстоятельствами, благоприятствовавшими с первых же минут нашим с нею коротким отношениям. Не отрицаю, что делал вид перед всеми, будто ищу расположенья мисс Вудхаус, но торжественно заявляю — и надеюсь, вы мне поверите, — не будь я убежден, что она ко мне равнодушна, никакие своекорыстные побужденья не толкнули бы меня на это.Мисс Вудхаус, при всей своей пленительной живости, не производит впечатление девицы, которая легко влюбляется, а что она меньше всего намерена влюбиться в меня, я твердо знал и приветствовал.Она добродушно принимала мое ухаживанье как веселую дружескую игру, что как нельзя более меня устраивало.

We seemed to understand each other.

По-моему, мы понимали друг друга.

From our relative situation, those attentions were her due, and were felt to be so.—Whether Miss Woodhouse began really to understand me before the expiration of that fortnight, I cannot say;—when I called to take leave of her, I remember that I was within a moment of confessing the truth, and I then fancied she was not without suspicion; but I have no doubt of her having since detected me, at least in some degree.—She may not have surmised the whole, but her quickness must have penetrated a part.

В соответствии с ее положением и моим, она вправе была рассчитывать на мое внимание и толковала его, казалось мне, должным образом. Начала ли она за эти две недели понимать, как со мною обстоят дела, — не скажу, но, помнится, когда я приходил попрощаться, то чуть было не открыл ей всю правду, ибо она как будто догадывалась кое о чем, ну а после — вне всяких сомнений разгадала мой маневр, хоть, может быть, не до конца.Должна была разгадать, при ее-то сообразительности, — ежели не все, то главное.

I cannot doubt it.

Безусловно.

You will find, whenever the subject becomes freed from its present restraints, that it did not take her wholly by surprize.

Вот увидите, когда новость эта сделается всеобщим достояньем, то ее она не удивит.

She frequently gave me hints of it.I remember her telling me at the ball, that I owed Mrs. Elton gratitude for her attentions to Miss Fairfax.—I hope this history of my conduct towards her will be admitted by you and my father as great extenuation of what you saw amiss.

Не однажды она сама мне намекала на это. Помню, как на бале меня укорили в неблагодарности к миссис Элтон, которая столь внимательна к мисс Фэрфакс. Надеюсь, что это объяснение моих поступков во многом умерит мою вину в ваших глазах и в глазах моего отца.

While you considered me as having sinned against Emma Woodhouse, I could deserve nothing from either.

Покуда вы полагали меня обидчиком Эммы Вудхаус, я не мог ждать от вас снисхожденья.

Acquit me here, and procure for me, when it is allowable, the acquittal and good wishes of that said Emma Woodhouse, whom I regard with so much brotherly affection, as to long to have her as deeply and as happily in love as myself.—Whatever strange things I said or did during that fortnight, you have now a key to.

Простите ж мне теперь и этот грех и во благовременье добейтесь для меня также прощенья и благожелательства оной Эммы Вудхаус, к которой я питаю истинно братскую привязанность и от души ей желаю столь же сильно и счастливо полюбить когда-нибудь, как я. Теперь все странности слов моих и поступков для вас разъяснились.

My heart was in Highbury, and my business was to get my body thither as often as might be, and with the least suspicion.

В Хайбери оставил я свое сердце и лишь о том хлопотал, чтобы как можно чаще соединяться с ним, возбуждая как можно меньше подозрений.

If you remember any queernesses, set them all to the right account.—Of the pianoforte so much talked of, I feel it only necessary to say, that its being ordered was absolutely unknown to Miss F—, who would never have allowed me to send it, had any choice been given her.—The delicacy of her mind throughout the whole engagement, my dear madam, is much beyond my power of doing justice to.You will soon, I earnestly hope, know her thoroughly yourself.—No description can describe her.

Ежели вам запомнились какие-то несообразности, вы знаете теперь, на какой счет их отнести. Про пианино, коего появление вызвало такое обилие толков, замечу лишь, что заказал его, не поставив о том в известность мисс Ф., ибо она бы мне этого никогда не позволила. Деликатность, утонченность, щепетильность, выказанные ею за то время, что мы помолвлены, не поддается описанию.

She must tell you herself what she is—yet not by word, for never was there a human creature who would so designedly suppress her own merit.—Since I began this letter, which will be longer than I foresaw, I have heard from her.—She gives a good account of her own health; but as she never complains, I dare not depend.

Всем сердцем надеюсь, что скоро, сударыня, вы сами сможете оценить их, узнавши ее ближе.Слова бессильны дать об ней справедливое представленье.Она сама вам даст его — но только не разговорами, потому что нет в мире созданья более склонного нарочно преуменьшать свои достоинства.Покамест я писал эти строки — а их, я вижу, набежит поболе, чем я предполагал, — от нее пришло письмо.Пишет, что чувствует себя хорошо, но так как не в ее правилах жаловаться на здоровье, то я боюсь поверить.

I want to have your opinion of her looks.

Хотелось бы услышать от вас, как вы находите ее вид.

I know you will soon call on her; she is living in dread of the visit.

Я знаю, вы не замедлите навестить ее — она уже трепещет в ожидании этого визита.

Perhaps it is paid already.

Возможно, он уже состоялся.

Let me hear from you without delay; I am impatient for a thousand particulars.

Напишите же мне без отлагательства; мне любопытны тысячи подробностей.

Remember how few minutes I was at Randalls, and in how bewildered, how mad a state: and I am not much better yet; still insane either from happiness or misery.

Вы помните, какие считанные минуты провел я в Рэндалсе последний раз, в каком смятенном, полубезумном находился состоянье — я и теперь еще не опомнился — и по сей час еще сам не свой, то ли от счастья, то ли от горя.

When I think of the kindness and favour I have met with, of her excellence and patience, and my uncle's generosity, I am mad with joy: but when I recollect all the uneasiness I occasioned her, and how little I deserve to be forgiven, I am mad with anger.

Когда подумаю, сколько мне выпало доброты и благоволенья, подумаю об несравненных ее достоинствах, ее долготерпенье, о великодушии моего дяди — я вне себя от радости, но когда вспомню об огорчениях, которые ей причинил, о том, сколь мало заслуживаю прощения, — я вне себя от гнева.

If I could but see her again!—But I must not propose it yet.

Если бы я только мог с ней увидеться!.. Но об этом сейчас речи быть не может.

My uncle has been too good for me to encroach.—I must still add to this long letter.

Дядюшка и без того превзошел себя добротою — надобно мне и честь знать. Должен сделать еще одно добавление к этому длинному письму.

You have not heard all that you ought to hear.

Вы еще не все знаете.

I could not give any connected detail yesterday; but the suddenness, and, in one light, the unseasonableness with which the affair burst out, needs explanation; for though the event of the 26th ult., as you will conclude, immediately opened to me the happiest prospects, I should not have presumed on such early measures, but from the very particular circumstances, which left me not an hour to lose.

Вчера я не в состоянии был изложить связно подробности, а между тем внезапность — даже, в известном смысле, несвоевременность, с какою раскрылась наша тайна, нуждается в разъяснении, ибо, хотя то, что случилось [24]-го прошлого месяца, тотчас открыло предо мной, как вы понимаете, самые лучезарные виды на будущее, я никогда бы не позволил себе действовать столь поспешно, если бы не одно чрезвычайное обстоятельство, из-за которого нельзя было терять ни часу.