Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти... - Петр Мультатули

Впереди шли Юровский и Никулин. За ними шли Государь, Государыня и дочери: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, а также Боткин, Демидова, Трупп и повар Харитонов. Наследника нес на руках сам Государь. Сзади шел Медведев и „латыши“, т. е. десять человек, которые жили в нижних комнатах и которые были выписаны Юровским из Чрезвычайки. Из них двое русских были с винтовками.

Когда они все были введены в комнату, они разместились так: посредине комнаты стоял Царь, рядом с ним на стуле сидел Наследник по правую руку от Царя, а справа от Наследника стоял доктор Боткин. Все трое, т. е. Царь, Наследник и Боткин, были лицом к двери из этой комнаты.

Сзади них у стены, которая отделяет комнату от комнаты (дверь которой была опечатана и заперта; там хранились какието вещи), стали Царица с дочерьми. Я вижу предъявленный Вами фотографический снимок этой комнаты, где произошло убийство их. Царица с дочерьми и стояла между аркой и дверью в опечатанную комнату, как раз вот тут, где, как видно на снимке, стена исковырена. В одну сторону от Царицы с дочерьми стали в углу повар с лакеем, а в другую сторону от них, также в углу, встала Демидова. А в какую именно сторону, в правую или левую, встали повар с лакеем, и в какую встала Демидова, не знаю.

В комнате, вправо от входа в нее, находился Юровский. Слева от него, как раз против двери из этой комнаты, где произошло убийство, в прихожую стоял Никулин. Рядом с ним в комнате же стояла часть „латышей“. „Латыши“ находились и в самой двери. Сзади них стоял Медведев.

Такое расположение названных лиц я описываю со слов Клещева и Дерябина. Они дополняли друг друга. Клещеву не видно было Юровского. Дерябин видел через окно, что Юровский что-то говорил, маша рукой. Он видел, вероятно, часть его фигуры, а главным образом руку Юровского. Что именно говорил Юровский, Дерябин не мог передать. Он говорил, что ему не слышно было его слов. Клещев же положительно утверждал, что слова Юровского он слышал. Он говорил — я это хорошо помню, — что Юровский так сказал Царю: „Николай Александрович, Ваши родственники старались Вас спасти, но этого им не пришлось. И мы принуждены Вас сами расстрелять“.

Тут же, в ту же минуту за словами Юровского, раздалось несколько выстрелов. Стреляли исключительно из револьверов. Ни Клещев, ни Дерябин, как я помню, не говорили, что стрелял Юровский, т. е. они про него не говорили совсем, стрелял он или же нет. Им, как мне думается, этого не видно было, судя по положению Юровского в комнате. Никулин же им хорошо был виден. Они оба говорили, что он стрелял. Кроме Никулина стреляли некоторые из „латышей“. Стрельба, как я уже сказал, происходила исключительно из револьверов. Из винтовок никто не стрелял.

Вслед за первыми же выстрелами раздался, как они говорили, женский „визг“, крик нескольких женских голосов. Расстреливаемые стали падать один за другим. Первым пал, как они говорили, Царь, за ним Наследник. Демидова же, вероятно, металась. Она, как они оба говорили, закрывалась подушкой. Была ли она ранена или нет пулями, но только была она приколота штыками одним или двумя русскими из Чрезвычайки.

Когда все они лежали, их стали осматривать и некоторых из них достреливать и докалывать. Но из лиц Царской Семьи, я помню, они называли одну только Анастасию как приколотую штыками.

<…> Кто-то принес, надо думать, из верхних комнат, несколько простынь. Убитых стали завертывать в эти простыни и выносить во двор через те же комнаты, через которые их вели на казнь. Со двора их выносили в автомобиль, стоявший за воротами дома в пространстве между фасадом дома, где парадное крыльцо в верхний этаж, и наружным забором: здесь обычно и стояли автомобили.

Это уже видели Лесников с Брусьяниным. Как их выносили со двора, то есть через ворота или же через калитку, не было разговора. Всех их перенесли в грузовой автомобиль и сложили всех в один.

Из кладовой было взято сукно. Его разложили в автомобиле, на него положили трупы сверху и закрыли этим же сукном. Шофером на этом автомобиле был Сергей Люханов. Именно его называли и Брусьянов, и Лесников. Автомобиль с трупами Люханов повел в ворота, которые выходили на Вознесенский переулок, и далее вниз по Вознесенскому переулку, мимо дома Попова. Вместе с трупами уехал сам Юровский и человека три „латыша“, но русских „латышей“ или не русских — не знаю: не допытывался.

Когда трупы были уже унесены из дома, тогда двое из „латышей“ — молодой в очках и другой молодой, лет 22, блондин — стали метелками заметать кровь. Говорили Клещев с Дерябиным, что кровь с опилками куда-то выкидывалась. В какое-то, как я понял, подполье в самом доме, но я хорошо этого не помню. Рассказы Клещева, Дерябина, Брусьянина и Лесникова были столь похожи на правду, и сами они были так всем виденным ими поражены и потрясены, что и тени сомнения ни у кого не было, кто их слушал, что они говорили правду. Особенно был расстроен этим Дерябин, а также и Брусьянин. Дерябин прямо ругался за такое дело и называл убийц „мясниками“. Он говорил про них с отвращением. Брусьянин не мог вынести этой картины, когда покойников стали вытаскивать в белых простынях и класть в автомобиль: он убежал со своего поста на задний двор.

<…> Я Вам говорю сущую правду. Ничего ни я, ни другие наши злоказовские рабочие, которые слушали рассказ, с вчера не знали о предстоящем убийстве. К нам в казарму Медведев с вечера не приходил и ничего про это не рассказывал. И никто из нас не ходил убирать кровь в комнате после убийства. О том, чтобы Медведев перед убийством брал у кого-либо револьверы, я ни от кого не слышал».[1174]

Обозначим главные расхождения между рассказом Клещева-Дерябина с показаниями Медведева.

1. В рассказе Клещева и Дерябина полностью отсутствуют сведения, что Медведев отбирал у команды револьверы. Не подтверждает их и Якимов.

2. Клещев и Дерябин рассказывали, что Медведев сообщил им около 2 часов ночи, что предстоит убийство Царской Семьи, чего нет в показаниях Медведева.

3. Описывая движение Царской Семьи к комнате, где произошло убийство, Клещев и Дерябин говорят, что вместе с Юровским был Никулин, чего нет в показаниях Медведева.

4. В рассказе Клещева и Дерябина говорится о том, что, когда Царская Семья вошла в комнату убийства, то там был стул, на который сел Наследник. Между тем как Медведев показывал, что было три стула, на которые сели Государь, Наследник и Государыня, и что эти стулья принесли по приказу Юровского.

5. У Медведева Государь, Императрица и Наследник Цесаревич сидят в момент убийства на стуле, а у Клещева с Дерябиным Царь и Царица стоят, а Цесаревич — сидит.

6. В рассказе Клещева и Дерябина среди убийц появляются два человека с винтовками, чего нет в показаниях Медведева.

7. Ни Клещев, ни Дерябин не упомянули в своем рассказе, что Медведев выходил на улицу за несколько мгновений до убийства, хотя сам Медведев об этом рассказывал. При этом Клещев и Дерябин, если исходить из их рассказа, не могли не видеть Медведева.

8. Клещев и Дерябин утверждали, что Наследник Цесаревич был убит сразу же, а Великая Княжна Анастасия Николаевна была добита штыками, тогда как Медведев утверждал, что Юровский несколькими выстрелами добил именно Наследника, про штыки Медведев не говорил вообще ни слова.

9. Клещев и Дерябин утверждали, что тела убиенных были завернуты в простыни, которые были принесены с верхнего этажа, а Медведев показывал, что трупы выносили на носилках, сделанных из простыней, натянутых на оглобли саней.

10. Клещев и Дерябин утверждали, что кровь в комнате убирали каких-то два человека из «латышей», а Медведев говорил, что он для этого вызвал из команды несколько человек.

К вышеизложенному необходимо добавить, что до допроса следователем Соколовым Якимов непосредственно после убийства уже сообщил о гибели Царской Семьи своей сестре К. А. Агафоновой (урожденной Якимовой). Агафонова была допрошена следователем И. А. Сергеевым, вот ее показания: «Не помню теперь, какого именно числа в июле месяце, брат Анатолий часу в 11 утра пришел ко мне и сообщил, что он уедет на вокзал, а оттуда в Пермь. Вид у брата был измученный, и он очень взволновался. Заметив это, я спросила: „Что ты волнуешься, что с тобой, может быть, Николая отправили?“ В ответ на это брат попросил закрыть дверь на кухню и, волнуясь, сообщил мне, что минувшей ночью Николай Романов, вся его семья, доктор, фрейлина и лакей были убиты. По словам брата, присутствовавшего при казни, злодеяние было выполнено таким способом: часу в третьем ночи (т. е. по нашему времени — в первом часу, так как тогда часовые стрелки были переведены на два часа вперед) всех заключенных в доме лиц разбудили и попросили их сойти вниз. Здесь им сообщили, что скоро в Екатеринбург придет враг и что поэтому они должны быть убиты. Вслед за этими словами последовали залпы, Государь и Наследник были убиты сразу, все же остальные были только ранены, и поэтому их пришлось пристреливать, докалывать штыками и добивать прикладами. Особенно много возни было с фрейлиной, она все бегала и защищалась подушками, на теле ее оказалось 32 раны. Княжна Анастасия притворилась мертвой, и ее также добили штыками и прикладами. Сцены расстрела были так ужасны, что брат, по его словам, несколько раз выходил на улицу, чтобы освежиться. Кто именно участвовал в расстреле, брат не говорил. Помню, что он упоминал о каких-то латышах и говорил, что стреляли не красноармейцы, а какие-то главные, приехавшие из совета. Этих главных было пять человек».[1175]