Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти... - Петр Мультатули

Показания Дрягиной в целом подтвердила Стародумова, правда, у нее есть одно дополнение, она уверяет, что встреча с Медведевым имела место не 20, а 19 июля: «В субботу, 19 июля, пошли мы к караульному начальнику Медведеву и, подойдя к дому Попова, где жил караул, застали там несколько красноармейцев, которые собирались уезжать и укладывали вещи. В это время на тройке крестьянских лошадей подъехал пьяный караульный начальник Медведев и спросил укладывающихся красноармейцев, что они делают, и узнав, что они торопятся как можно скорее выехать на фронт, спросил, указывая на Ипатьевский дом: „Пойдемте, я пойду к Юровскому“. Но красноармейцы ответили, что дом закупорен и там никого нет, тогда Медведев спросил: „А они?“ „Они, — сказали красноармейцы, — уехали все на Пермь“. Караул, который в этот день дежурил у Государя, был, судя по разговору, немцы или австрийцы, одеты были в форменную одежду, но чисто, красиво».[1179]

Кто были эти красноармейцы, говорившие по-немецки и одетые «чисто, красиво»? Откуда приехал Медведев, почему он не знал, что Ипатьевский дом уже пуст? Из показаний двух женщин выходит, что Медведев не знал про убийство, что его не было в доме Ипатьева ночью 17 июля. С другой стороны, есть множество свидетельств, да и сам Медведев указывает на то, что он там был. Более того, жена Медведева в своих показаниях утверждала, что она в начале июля, 19-го числа, пришла из Сысерти в Екатеринбург, так как ее вызвал муж. Значит, Медведева не было в Сысерти, и он был в Екатеринбурге. Но вот что интересно, пока она ждала мужа, он ходил к начальству, в доме Попова, она задала вопрос Ивану Старкову: «Почему постов-то мало занято? Где Государь у вас?» На что Старков ей ответил: «Увезли». Заметим, что этот ответ совпадает с ответом красноармейцев Медведеву: «уехали на Пермь». В тот же день Медведев дома рассказал жене, что Царская Семья вся убита.

Что стоит за этими явными разночтениями и разногласиями? Только одно: желание во что бы то ни стало скрыть правду. Мы уверены, что ни Медведев, ни Якимов, ни Старков, ни Стрекотин не убивали Царскую Семью, более того — они не знали даже истинной картины того, что произошло в доме Ипатьева. Но тем не менее в ту ночь некоторые из них стали свидетелями чего-то такого ужасного, что этот ужас от увиденного не позволял им об этом говорить, и они упорно повторяли кем-то сочиненную версию преступления, путаясь при этом в показаниях, забывая важные детали и противореча сами себе.

Свояк Якимова показал на следствии: «Часов в шесть вечера в тот же день Якимов пришел к нам проститься; вид его меня прямо поразил: лицо осунувшееся, зрачки расширены, нижняя губа во время разговора трясется; взглянув на шурина, ясно было, что Анатолий за минувшую ночь пережил и перечувствовал чтото ужасное, потрясающее».

Кстати, Соколов почувствовал, что в своих показаниях обвиняемые чего-то не договаривают. Следователь хотел сам лично передопросить Медведева, но тот внезапно умер в тюрьме при таинственных обстоятельствах. Та же самая участь постигла и Соковича, человека, чья роль в уничтожении трупов не была последней и которого почему-то по этим обстоятельствам не допросили ни Наметкин, ни Сергеев.

Примечательно, что почти все обвиняемые так или иначе очень быстро сошли в могилу. Медведев в пермской тюрьме, а Якимов расстрелян в 1929 году. В парижском сборнике «Двуглавый орел» по этому поводу появилось следующее сообщение: «Казнь одного из свидетелей цареубийства. В Екатеринбурге расстрелян обвиненный в выдаче служебной тайны бывший солдат Якимов. Якимов состоял ранее в составе большевистской стражи, которая стерегла в Екатеринбурге мученически там погибшую Царскую Семью».[1180]

Если показания обвиняемых содержат в себе множество противоречий, то воспоминания участников преступления просто из них состоят. Это понятно: первые давали показания по свежим следам, практически сразу после преступления, максимум через год. Вторые писали или рассказывали свои воспоминания через десять, двадцать, а то и пятьдесят лет. За это время что-то могло быть забытым, значение тех или фактов — исказиться. Этой «забывчивостью» целый ряд авторов и пытаются объяснить все вопиющие противоречия воспоминаний участников преступления. Однако при внимательном изучении этих воспоминаний становится очевидным, что встречающиеся в них противоречия настолько существенны, что объяснить их одной «забывчивостью» невозможно. Особенно это касается воспоминаний главных организаторов и исполнителей убийства, таких как Юровский, Белобородов, Войков. При чтении воспоминаний этих людей создается впечатление, что каждый из них писал свое собственное видение Екатеринбургского злодеяния. А уж воспоминания Ермакова, Кудрина, Никулина и Кабанова вообще представляются разновидностью фантастики.

Конечно, надо делать скидку на то обстоятельство, что многие из этих воспоминаний переданы нам в пересказе третьих лиц и установить точное их авторство можно только условно. Но так как целый ряд исследователей и Правительственная комиссия РФ пользовались этими воспоминаниями в качестве доказательств по установлению принадлежности найденных под Екатеринбургом останков Царской Семье, то и нам придется называть эти воспоминания воспоминаниями Юровского, Войкова и так далее.

Необходимо также упомянуть, что практически все воспоминания соучастников преступления, когда бы они ни создавались, были призваны закрепить большевистскую версию убийства, опровергнуть и опорочить следствие Н. А. Соколова. Этим же занимаются и сегодняшние последователи юровских и ермаковых: имя Соколова им также ненавистно, как и 90 лет назад. Создавая свою ложь об обстоятельствах убийства членов Царской Семьи и уничтожения их тел, фальсификаторы тем не менее широко опираются на данные белого следствия. Так поступают они сейчас, так поступали они и 85 лет назад. Когда Юровский или Быков писали свои произведения, они уже хорошо знали, что известно следствию, а что — нет. Это обстоятельство позволяло им делать свою ложь более правдоподобной и убедительной. Тем не менее даже эта ложь обнаруживает отражение реальных событий, на основании которых можно постараться хотя бы приблизительно восстановить истинную картину Екатеринбургского злодеяния.

Свидетельства Я. М. Юровского. На сегодняшний день известно два вида свидетельств Юровского об обстоятельствах убийства Царской Семьи. Первое свидетельство — это так называемая «Записка Юровского», а второе — его воспоминания. Принадлежность как первого, так и второго свидетельств авторству Юровского подвергается сегодня сомнению большим количеством исследователей, причем как верящих в подлинность «Екатеринбургских останков», так и не верящих. Некоторые исследователи утверждают, что Юровский был ознакомлен с содержанием этих вариантов «Записок», другие (например, доктор Буранов) утверждают, что главные из них были сфальсифицированы в 60-х годах сыном Юровского.[1181]

«Записка Юровского» известна сегодня в трех редакциях.

1. Наиболее ранняя редакция относится к 1920 году. Она написана членом ВЦИК большевистским историком М. Н. Покровским от имени третьего лица, который назван в записке «комендантом».

2. Вторая редакция относится примерно к апрелю — маю 1922 года. Эта «Записка» якобы подписана Юровским и имеет его правку.

3. Третья редакция этой же «Записки» была изложена самим Юровским на так называемой встрече «со старыми большевиками г. Свердловска» в феврале 1934 года.

4. В различных музеях и архивах имеются копии этой «Записки».[1182]

По косвенным свидетельствам известно, что существовал еще один вариант этой «Записки», написанный Юровским непосредственно после возвращения в Москву из Екатеринбурга после убийства. Содержание этого варианта, так же как и его местонахождение, до сих пор остаются неизвестными.

В настоящем труде мы не будем касаться ни авторства этих «Записок», ни истории их написания. В них нас интересует только описание убийства в Ипатьевском доме и то, насколько оно правдоподобно.

В «Записке Юровского» от 1922 года дается следующее описание убийства Царской Семьи: «Грузовик в 12 часов не пришел, пришел только в 1/2 второго. Это отсрочило приведение приказа в исполнение. Тем временем были сделаны все приготовления; отобраны 12 человек (в т. ч. 6 латышей) с наганами, которые должны были привести приговор в исполнение. 2 латышей отказались стрелять в девиц. Когда приехал автомобиль, все спали. Разбудили Боткина, а он всех остальных. Объяснение было дано такое: „ввиду того, что в городе неспокойно, необходимо перевести семью Р-х из верхнего этажа в нижний“. Одевались с 1/2 часа. Внизу была выбрана комната с деревянной отштукатуренной перегородкой (чтобы избежать рикошетов); из нее была вынесена вся мебель. Команда была наготове в соседней комнате. Р-вы ни о чем не догадывались. Ком. отправился за ними лично, один, и свел их по лестнице в нижнюю комнату. Ник. нес Алексея, остальные несли с собой подушечки и разные мелкие вещи.