Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10 - Роберт Хайнлайн

— Я принес тебе воду.

— А? Да не испытаешь ты жажды.

— Ты есть Бог. — Пилот закрыл дверь и сел на переднее сиденье.

Они сели на крыше одного из крыльев большого прибрежного отеля на частной, рассчитанной на четыре машины площадке — главная посадочная площадка была на крыше другого крыла. Шофер автопилотом отправил машину на главную площадку, а сам, неся саквояж Джубала, повел его в отель.

— Через главный вход нельзя, — говорил он, — в фойе этого этажа уйма кобр, так что если вам надо будет выйти на улицу, то попросите кого-нибудь — меня или кого другого проводить вас. Я — Тим.

— А я — Джубал Харшоу.

— Я знаю, брат Джубал. Вот сюда. И осторожнее, тут ступеньки.

Они вошли в апартаменты, явно принадлежавшие к числу номеров люкс. Провожатый ввел его в спальню, из которой дверь вела в ванную комнату. Здесь Тим сказал:

— Это ваш номер. — Поставил саквояж и ушел.

На столе Джубал нашел воду, кубики льда и брендиего любимой марки. Он смешал себе порцию, выпил, облегченно вздохнул и снял свой зимний наряд.

Вошла женщина с подносом сэндвичей. Ее одежду Джубал принял за форму горничной, поскольку она не походила на шорты, лифчики, саронги и прочее, что скорее должно демонстрировать тело, как то обычно бывает на курортах, чем скрывать его. Женщина улыбнулась ему и сказала:

— Пей глубже, брат наш, и никогда не испытывай жажды. — Она поставила поднос на стол, прошла в ванную, пустила воду, проверила, все ли необходимое на месте. — Вам что-нибудь еще нужно, Джубал?

— Мне? О, нет, нет, все отлично. Бен Какстон здесь?

— Да. Он сказал, что вы сначала захотите принять ванну и немного отдохнуть. Если вам что-то понадобится, только скажите. Попросите любого или пусть позовут меня. Я — Патти.

— А! «Жизнь архангела Фостера», не так ли?

На ее лице появились ямочки, и это сделало ее куда моложе тех тридцати, которые Джубал про себя ей дал.

— Да.

— Мне бы очень хотелось на это поглядеть. Я ведь интересуюсь религиозным искусством.

— Прямо сейчас? Нет, я грокк, вам надо принять ванну. А может, вам помочь?

Джубал помнил, что его татуированная подружка японочка не раз оказывала ему такую любезность. Однако сейчас ему до смерти не терпелось смыть грязь и пот и переодеться в летнее платье.

— Нет, спасибо, Патти, однако я с удовольствием взгляну на это, когда тебе будет удобно.

— Когда захотите. Спешить некуда. — Она ушла не спеша, но двигаясь со стремительной быстротой.

Джубал не стал копаться. Спустя короткое время он уже рылся в упакованном Ларри саквояже и сердился, не обнаружив летних брюк. Пришлось ограничиться сандалиями, шортами и яркой рубашкой — наряд, в котором он был похож на забрызганного яркими красками страуса эму, — только ноги были тощие и волосатые. Впрочем, Джубала такие мелочи не волновали уже многие годы. Сойдет до тех пор, пока не придется идти на улицу. Интересно, местная ассоциация адвокатов имеет договор о взаимодействии с пенсильванской?

Он нашел дорогу в большую гостиную, которая, как это бывает часто в отелях, была начисто лишена индивидуальности. Несколько человек сидели вокруг такого большого стереовизора, какие Джубалу приходилось видеть только в стереозалах. Один из сидевших повернулся к нему.

— Привет, Джубал! — Встал и пошел к нему навстречу.

— Привет, Бен. Какова ситуация? Майк все еще в тюрьме?

— О нет! Он вышел оттуда вскоре после нашего с вами разговора.

— Время предварительного слушания дела уже назначено?

Бен ухмыльнулся.

— Все не так, как вы думаете, Джубал. Майка не освободили. Он бежал.

Джубал возмутился:

— Что за идиотизм! Теперь его положение осложнилось во много раз.

— Я же вам говорил, Джубал, волноваться не надо. Мы все вообще считаемся погибшими, а Майк — пропавшим без вести. С этим городом мы расплевались, так что все это не имеет никакого значения. Мы уезжаем в другое место.

— Они потребуют его выдачи.

— Не бойтесь. Этого не произойдет.

— Ладно. А где он? Мне с ним нужно поговорить.

— Он тут, совсем недалеко от вашей комнаты, но сейчас он погрузился в медитацию. Майк просил вас пока не предпринимать никаких действий. Если вы настаиваете, его, понятно, можно разбудить. Джилл вызовет его из транса. Но я не советовал бы. Ведь особой срочности нет.

Джубалу отчаянно не терпелось поговорить с Майком и хорошенько отчитать его за всю эту неразбериху, но беспокоить Майка, пока он находится в трансе, было бы еще большим преступлением, чем потревожить самого Джубала, пока он диктует рассказ. Мальчуган и сам выйдет из состояния транса, когда он «грокк во всей полноте», — что бы это ни значило. А если он такого состояния не достиг, то ему снова придется впадать в транс. Беспокоить его было столь же бессмысленно, как будить медведя от зимней спячки.

— Ладно, но я обязательно должен с ним увидеться, как только он очнется.

— Так и будет. А сейчас отдохните и забудьте о трудностях пути. — Бен подвел его к группе собравшихся у «ящика».

— Привет, босс, — сказала Анни, поднимая взгляд и освобождая ему место рядом с собой, — располагайтесь.

Джубал сел.

— Смею ли я спросить, какого дьявола ты тут делаешь?

— То же самое, что и вы, — то есть ничего. И пожалуйста, Джубал, не сердитесь. Мы, как и вы — часть этого дома. Но вы были так взвинчены, что спорить с вами не имело смысла. Поэтому отдохните и послушайте, что говорят о нас. Шериф заявил, что собирается выгнать нас, шлюх, из этого города. Их как — выносят верхом на шестах? Или предлагают идти пешком?

— Не думаю, что существует утвержденный протоколом порядок. Вы все сюда заявились?

— Да… только не злитесь. Ларри и я договорились с ребятами Мак-Клинтока на всякий случай еще год назад. Они знакомы с нашей отопительной системой, знают, где выключатели и все такое прочее.

— Хм… похоже, что я там всего-навсего жилец.

— Но вы же сами настаивали, чтоб вас не загружали хозяйственными мелочами. А вот, что вы не захотели взять нас с собой, — это действительно позор. Мы здесь уже несколько часов, значит, у вас в дороге были неприятности.

— Так оно и есть. Анни, когда я вернусь домой, я оттуда больше в жизни шага не ступлю… оторву шнур у телефона, а «говорильник» разобью кувалдой.

— Да, босс.

— На этот раз я совершенно серьезен. — Он взглянул на гигантский «ящик».

— Что, эта реклама так и будет тянуться без конца? А где моя крестница? И не говори мне, что ты и ее оставила на попечение этих олухов — сыновей Мак-Клинтока!