В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда - Коллектив авторов

2) Качество регулирования измеряет восприятие способности государства разрабатывать и реализовывать меры по стимулированию развития частного сектора.

3) Верховенство права измеряет восприятие качества применения законодательства, соблюдения прав собственности, работы правоохранительных органов, судов, а также уровня личной безопасности граждан.

4) Контроль коррупции измеряет восприятие распространенности мелкой и крупной коррупции.

Все индексы изменяются по шкале от –2,5 (плохо) до 2,5 (хорошо). В табл. П11-5 представлены средние значения этих индексов для всех стран из нашей выборки. Эти данные показывают, что страны с переходной экономикой демонстрируют довольно высокие результаты по показателям качества регулирования и эффективности государства. Хуже всего обстоят дела со способностью контролировать коррупцию. По большинству индексов в верхней части рейтинга располагаются Эстония, Словения, Венгрия и Чехия. В нижнюю часть рейтинга чаще других попадают Киргизстан, Азербайджан, Украина и Казахстан.

Далее мы попытались выяснить, насколько уровни самозанятости зависят от инвестиционного климата в стране. Для этого мы используем два показателя из проекта Doing Business, который осуществляется Всемирным банком. Это расходы на регистрацию фирмы (в процентах от ВВП на душу населения) и общий уровень налогообложения (отношение всех налогов к коммерческой прибыли предприятий, в процентах). К сожалению, эти показатели лишь очень приблизительно отражают ситуацию для самозанятых. Например, определение «фирмы», используемое Всемирным банком для составления данного показателя, предполагает наличие статуса юридического лица, минимум пяти собственников и 10–50 наемных работников. Очевидно, что речь идет о бизнесе, значительно более крупном по своим масштабам, чем самозанятость. При таком определении фирмы более высокие расходы на регистрацию фирмы могут служить дополнительным стимулом для сохранения статуса самозанятости.

Показатель общего уровня налогообложения отражает усредненное отношение налогов и обязательных сборов к коммерческой прибыли компании среднего размера. Налоги и сборы включают в себя налог на прибыль, налоги на имущество и землю, налоги на реализацию имущества, налоги с дивидендов, налоги на внереализационные доходы, налоги на финансовые операции, экологические налоги, автомобильные налоги и сборы, налоги на заработную плату, социальные отчисления со стороны работодателя и другие более мелкие налоги.

В табл. П11-5 сравниваются издержки регистрации фирмы и уровень налогообложения в странах с переходной экономикой. В отличие от многих других показателей здесь не видно какой-либо территориальной закономерности: в регионе Восточной Европы находятся как страны с самыми низкими, так и страны с самыми высокими расходами на регистрацию. Страны СНГ находятся в середине рейтинговой шкалы. Налоговое бремя существенно варьируется между странами. Так, в Македонии изымается в среднем 18 % прибыли, а в Киргизстане 65 %.

Для стран – новых членов Европейского союза мы рассматриваем еще одну дополнительную спецификацию, в которую помимо основных макроэкономических переменных включается суммарная ставка налогов на труд (tax wedge). Этот показатель измеряется как разница между полными издержками на рабочую силу и фактическими выплатами работникам. Большинство исследователей сходится во мнении, что суммарная ставка налогов на труд является наиболее адекватным показателем затрат, связанных с наймом персонала. К сожалению, этот показатель не рассчитывается на регулярной основе для стран, не являющихся странами Европейского союза. Данные о суммарной ставке налогов на труд, приведенные в табл. П11-5, показывают, что даже среди новых членов Европейского союза налоги на труд не гармонизированы. Средняя суммарная ставка налогов на труд за рассматриваемый период варьируется в диапазоне от 34,9 % (Болгария) до 46,2 % (Венгрия).

Сначала мы провели расчеты по общей выборке всех стран с переходной экономикой, затем разделили страны на две группы – страны СНГ и страны Центральной, Восточной и Южной Европы (ЦВЮЕ). Последняя группа стран включает в себя и страны Балтии. В табл. П11-6 представлены результаты оценивания базовой модели – в этой модели слева стоит доля самозанятых в общей занятости (по некоторым странам – в гражданской занятости[198]), а в качестве независимых переменных выступают макроэкономические переменные, структурные переменные и характеристики рынка труда, а также дамми-переменные для географических регионов.

Оценки методом наименьших квадратов (МНК) мы приводим исключительно для сравнения – эти результаты являются заведомо смещенными, о чем свидетельствует их сравнение с результатами панельных регрессий. Большинство коэффициентов теряют значимость при добавлении страновых эффектов. Так, в модели с фиксированными эффектами (ФЭ, это наиболее предпочтительный способ оценивания в данном случае, поскольку страновые эффекты могут быть коррелированы с переменными, включенными в модель) по выборке всех стран с переходной экономикой нет ни одного значимого коэффициента. Этот результат может означать одно из двух: либо спецификация является неполной и в нее не включены какие-то важные переменные (например, институциональные переменные), которые изменялись с течением времени, либо группа стран является заведомо неоднородной – уровень самозанятости определяется разными факторами в разных регионах.

Мы попробуем учесть оба источника искажений путем последовательного включения переменных, характеризующих рыночные институты и различные стороны экономической политики, а также разделением выборки на страны СНГ и остальные страны.

Само по себе разделение стран с переходной экономикой на две группы не дает серьезного выигрыша. Единственное отличие между двумя группами стран при оценивании базовой спецификации заключается в том, что в странах СНГ значимое отрицательное влияние на самозанятость оказывает доля экспорта в ВВП, т. е. в странах с ростом экспортных возможностей уровень самозанятости снижается. Однако для стран ЦВЮЕ этой закономерности не обнаруживается. Поэтому негативную связь между долей экспорта и самозанятостью, скорее всего, можно интерпретировать как эффект «голландской болезни».

На деле голландская болезнь может иметь как положительные, так отрицательные последствия для самозанятости. Она ведет к завышению обменного курса местных валют и к росту заработных плат в стране. Это, с одной стороны, способствует увеличению спроса на услуги, что позитивно воздействует на самозанятость. С другой стороны, увеличение доходов от сырьевого экспорта может иметь негативные последствия для местных производителей торгуемых товаров и услуг, которые теряют конкурентоспособность и уходят с рынка. Рост заработных плат, сначала в сырьевых секторах, а затем и в целом по экономике увеличивает привлекательность занятости по найму в крупных и средних компаниях по сравнению с предпринимательской активностью и самозанятостью. Кроме того, большой приток денег в страну подпитывает политическую коррупцию, стимулирует рентоориентированное поведение государства и препятствует развитию институтов. Поэтому отрицательные эффекты голландской болезни могут перевешивать ее позитивное влияние на структуру спроса. Этот «букет» негативных последствий мы наблюдаем во всех сырьевых экономиках СНГ. Более того, наша модель показывает, что спрос на услуги в регионе СНГ, при прочих равных, не оказывает существенного влияния на самозанятость, поскольку коэффициент при доле услуг в ВВП не значим как в базовой специкации, так в подавляющем большинстве расширенных спецификаций.