На руинах империи - Брайан Стейвли

– Я могу спасти корабль.

– Как? Из карцера?

– Если поможете мне выбраться из карцера. Если проведете на мостик.

– Провести вас? – ответила Гвенна с лающим хохотом. – Думаете, я сидела бы здесь, если бы могла выбраться?

– Раньше не было смысла выходить, – кивнул манджари. – Теперь есть.

– Тем не менее перед нами все та же запертая дверь.

– Вы убили кеттрала. Вы пережили пятикратное килевание. Я не поверю, что дверь для вас – непреодолимое препятствие.

Гвенна было заспорила, но осеклась, закрыла глаза, приказала себе слушать. В устроенном на скорую руку втором карцере по ту сторону прохода приглушенно, испуганно переговаривались Паттик с Чо Лу. На палубе орали матросы, но ветер искажал слова. На самом краю слышимости звучали команды Джонона – тоже неразборчиво. А прямо за дверью – никого. Их не сторожили.

Она открыла глаза и принялась рассматривать дверь: доски схвачены тяжелой оковкой, каждая – в две ее ладони. Днем в узкие щели пробивался свет – значит можно просунуть и кинжал. Но кинжала у нее не было. Взломать дверь без инструмента можно единственным способом: колотить ногой раз за разом, пока не треснут доски. Дхар не ошибся: ей это было по силам. Конечно, в другое время на грохот сбежались бы матросы, но сейчас буря ярилась так, что даже пробей она ногой днище, не заметят, пока корабль не станет тонуть. Она могла бы выбраться, прорваться на мостик, поставить Дхара к штурвалу. Ему она точно доверяла больше, чем Джонону лем Джонону. За долгие дни заключения сама не заметила, как поверила в его порядочность и ум. Встань он у руля, у них была бы надежда.

– Нет. – Она вогнала слово между ним и собой, словно нож.

Дхар поджал губы, помолчал и кивнул.

– Понимаю. Я капитан вражеского государства.

– Не о вражде речь, – покачала головой Гвенна.

– О чем же?

Корабль, провалившись между волнами, швырнул всех троих на переборку.

Крыса выбранилась. Гвенна, крепче прижав к себе девочку, ждала, что «Заря» начнет разваливаться на части. И только когда корабль стал взбираться на новую волну, ответила:

– Еще в Аннуре император сказала мне одну вещь. Я тогда не хотела слушать. Она назвала меня игроком.

– Моряки, солдаты – всем нам иногда приходится бросать кости.

– Иногда, – согласилась Гвенна. – А я их бросала все время. В том числе когда нужды не было. Бросала потому, что долго выигрывала и уже не верила, что могу проиграть. А играла я не только на свою жизнь. Я ставила на кон жизни своих бойцов, друзей, и знаете что?.. Я проиграла.

– Рано или поздно, – строго ответил Дхар, – проигрывает каждый.

– Верно. Но пока это от меня зависит… – Она ткнула пальцем в сторону рубки. – Капитан этого корабля Джонон. Он мерзавец, но неумелым его не назовешь. Теперь не мне решать, что будет.

«Заря» легла на борт, в щели палубы снова полилась вода. Бхума Дхар протер глаза. Судя по запаху, он был сердит. Странное дело. Он не один месяц просидел взаперти – капитан тронного корабля Манджари стал пленником иноземного флота, оправлялся в ведро, питался помоями, месяцами не видел света, а рассердился только теперь.

– Это, – сказал он тихо, – путь труса.

– Нет. Это путь разума.

– На корабле сто человек…

– Они люди Джонона. Они ему клялись в верности, а не мне. Они на него рассчитывают, от него ждут спасения, не от меня.

– Он их не спасет.

– Не мое дело.

Правда, она вернулась ради Крысы, но лишь потому, что, кроме нее, о девочке некому было позаботиться. А этот корабль, поцелуй его Кент, – не ее забота. Она выжила в горах, но это еще не значит, что она снова кеттрал. Это ничего не значит.

– Хотите, ломайте дверь. – Она махнула рукой. – Мешать не стану. Может, это ваш дави, не знаю. Зато знаю, что мне и без того хватает, чтобы еще взваливать на себя гибель «Зари».

– Отказ от действия – тоже действие. Если корабль утонет, а вы могли это предотвратить…

– Я. Ни. Хрена. Не. Могу. Предотвратить.

– Ошибаетесь.

– Не в первый раз и не в последний, – угрюмо покачала головой Гвенна.

* * *

Приказ покинуть корабль прозвучал к вечеру следующего дня.

Кричали так, что услышала даже погребенная в глубине трюма Гвенна. Сигнал адмиральского рожка, за ним крики матросов, тяжелый топот несущихся к шлюпкам солдат.

К тому времени воды в карцере набралось на пять или шесть пальцев, и она не уходила вниз, а все прибывала.

– «Заря» тонет, – заметил Дхар.

После того короткого спора он больше не заговаривал о взломе двери и захвате корабля. Так же, как Гвенна с Крысой, он крепко держался за вбитые в доски кольца, чтобы качка не расшибла его насмерть.

– Пробоина? – спросила Гвенна.

– Нет, – покачал он головой. – Или много мелких пробоин. Помпы не справляются. Или сломались. Или не выдержали люди на помпах. Отсюда не скажешь.

– Сколько еще она продержится на воде?

– Не знаю.

– А наугад?

Дхар опять покачал головой:

– Может, час, может, сутки, если кто-нибудь останется у штурвала, чтобы не дать ей развернуться бортом к волне.

– Джонон приказал покинуть корабль.

Капитан не удивился.

– Из тех ли ваш адмирал, кто не покинет палубы, пока на судне остается хоть одна живая душа?

– Он вытащит всех, кого сможет, но главное для него – выполнить задание.

– Тогда мы обречены. Без руля нас развернет бортом и разобьет.

Гвенна видела, как тонут суда. Иные и сама топила. Когда домбангцы пытались прорвать аннурскую блокаду, у нее на глазах затонули полдесятка судов: люди муравьями облепляли палубу, пытались сначала откачивать воду, потом, когда корабль ложился на бок и начинал погружаться и через борт хлестали первые волны, прыгали в воду – даже те, кто не умел плавать. Цеплялись за обломки: куски рей, бочки и даже за явно не держащиеся на воде предметы вроде копий и мотков каната – в ужасе теряли рассудок. Тем, кто заперт внизу, придется хуже. Она представила, как зажатую в ложбине между волн «Зарю» накрывает водяная гора, как дробит доски, загоняет под воду. Сколько продержится корпус? Сто ударов сердца? Двести? Довольно, чтобы услышать, как трещат, ломаясь, борта. Она покосилась на Крысу. Девчонка в почти непроглядной тьме казалась бледным призраком, цепляясь за кольцо одной рукой, другой – за черную форму Гвенны.

– Кого-нибудь Джонон за нами пришлет, – сказала та.

– За манджарским псом, надерзившей ему женщиной и девочкой? – повел бровью Дхар. – Не думаю.

– За