Нежность - Федор Раззаков

В середине 90-х годов Владимир Прокофьев тяжело заболел и был вынужден уйти с работы. В те годы киностудия имени Горького влачила жалкое существование, поэтому фактически ничем не смогла ему помочь. И Семиной пришлось спасать мужа в одиночку.

В последние годы Прокофьев был парализован (после инсульта), и Семина буквально не отходила от него. Муж уже никого не признавал, никого не хотел видеть, даже друзей. В 2005 году В. Прокофьев скончался, всего два года не дожив до их золотой свадьбы. С тех пор Семина живет одна. Но не унывает: снимается в кино, а также в рекламе (рекламирует клей для зубных протезов). И часто дает интервью печатным СМИ, которые ее не забывают. Приведу отрывки из нескольких таких публикаций.

«Комсомольская правда» (номер от 25 октября 2008 года, автор – А. Плешакова):

«Что меня сегодня радует? То, что я живу и выживаю в этих сложных обстоятельствах. Я соскучилась по хорошему материалу, по интересным сценариям. Между прочим, я редкая актриса своего поколения, которую знает молодежь. Молодые люди считают меня подружкой, тянутся ко мне. Уже все уши прожужжали, только и слышу отовсюду: «наша жемчужинка, наша жемчужинка». Ну как к этому относиться без юмора?»

«Мир новостей» (номер от 25 ноября 2008 года, автор – А. Колобаев):

«На съемочной площадке в меня многие партнеры влюблялись. Шукшин даже делал предложение. После съемок «Двух Федоров» ни с того ни с сего вдруг заявил: «Да брось ты этого интеллигентика! Выходи за меня». Смешно. Так сказал типа: «Том, хочешь арбузика?» А другой (не буду называть кто) все удивлялся: «Тамар, ни черта не понимаю. Все мои партнерши в меня были влюблены без памяти. Что с тобой?» Потом про меня говорили: «С Томкой? Дохлый номер!»…

Дома я разная. И молчаливая, и веселая. Трудяга. То стираю, то пылесосю. Ничего не люблю делать, но надо. Живу скромненько, но в ногу со временем… Я всегда в форме и готова к работе. Потому что я все время в тренаже».

Юрий СЕНКЕВИЧ

В первый раз будущий путешественник и телеведущий женился рано – ему едва перевалило за 20. Было это в конце 50-х. Женой Юрия стала молодая артистка популярного танцевального ансамбля «Березка». Но примерно через год после рождения дочери Даши семья распалась. На Сенкевича развод произвел столь сильное впечатление, что он дал себе слово никогда больше не жениться. И на протяжении нескольких лет он и впрямь не изменял этой клятве, предпочитая браку короткие романы. Друзья в шутку даже прозвали его «сексуал-демократом».

В 1964 году в руки Сенкевичу попал американский журнал «Saturday Evening Post», на обложке и развороте которого были помещены портреты его коллеги, биохимика Лены Журавлевой. Увидев их, Сенкевич удивился: как это в западном журнале могли появиться снимки сотрудницы советского режимного института? С этим вопросом он обратился непосредственно к Журавлевой и услышал неожиданное. Оказывается, это были портреты не Елены, а ее сестры-близнеца Ксении. Та работала переводчиком, прошлой зимой исколесила полстраны с группой американских ученых, вот таким образом и удостоилась публикации снимков в журнале. Услышав этот рассказ, Юрий безапелляционно заявил: «Вот на твоей сестре, Журавлева, я и женюсь!» – «Очень ты ей нужен!» – последовал молниеносный ответ. «Нужен не нужен, но ты мои слова запомни, – продолжал гнуть свое Сенкевич. – И передай сестре, что я буду ждать своего часа».

Ждать Сенкевичу пришлось целых четыре года. Осенью 1968 года он вернулся из длительной командировки в Антарктиду и, соскучившись по веселой жизни, стал посещать все богемные места тогдашней Москвы: Дом кино, ЦДРИ, Дом журналистов и т. д. Именно в Доме кино, на премьере фильма «Мертвый сезон», и произошла его встреча с Ксенией Журавлевой, которая пришла туда с сестрой. В перерыве между первой и второй сериями, когда зрителей отпустили на десять минут из зала, сестры стояли с компанией, разговаривали и вдруг услышали за спиной голос: «Молодые люди, вы очень остроумно встали на проходе». Ксения обернулась и увидела Сенкевича. От своей сестры она уже неоднократно слышала о нем, а вот увидеть его ей довелось впервые. Как будет вспоминать потом сам Сенкевич, воочию Ксения понравилась ему даже больше, чем на фотографиях в журнале. Они познакомились, минут пять поговорили, а затем прозвучал звонок на сеанс. Но сразу после окончания фильма Юрий отыскал Ксению и предложил пойти куда-нибудь поужинать. Женщина отказалась: в отличие от холостого Сенкевича, дома ее дожидался супруг.

На какое-то время жизнь опять развела Юрия и Ксению: он отправился с Туром Хейердалом на папирусной лодке «Ра» в плавание, а она уехала с мужем, который работал в Морфлоте, в Италию. После возвращения из экспедиции Сенкевич в составе всего экипажа «Ра» должен был посетить Рим. Узнав об этом, Лена Журавлева попросила его передать для сестры посылку.

Вспоминает Ю. Сенкевич: «Когда мы увиделись с Ксюшей в Риме, я почувствовал, что в душе снова что-то затеплилось. На этот раз к радости встречи добавилось ощущение нежности: увидев Ксюшу с крохотным мальчонкой на руках, я поймал себя на мысли, что чужой ребенок мне нравится… Мальчишка напоминал мне… меня – был таким же лобастым. Он упорно лез ко мне на руки…»

Следующая их встреча произошла год спустя. Сплавав с «Ра» еще один раз, Сенкевич вместе с Хейердалом и его семьей снова приехал в Рим. В первый же день он позвонил Ксении, и та пригласила его в гости. Тогда-то Сенкевич и узнал, что ее супруг уехал в Москву по делам службы и что вообще семейные дела Ксении трещат уже по всем швам. Упустить такой шанс Сенкевич не посмел, и чуть ли не со следующего дня между ними начался роман. Говорит Ксения: «Юра покорил меня своей решительностью, он ухаживал за мной очень по-мужски. Я поняла, что на него можно положиться, почувствовать себя слабой… Юра улетел в Москву, куда вскоре вернулась и я. Мой развод прошел быстро, и мы поженились…»

Когда они поженились, дочери Сенкевича Даше было неполных 9 лет. Возраст непростой. Однако Ксении понадобилось не очень много времени, чтобы завоевать расположение девочки. А отношения Юрия с ее сыном Колей с самого начала были хорошими. Когда мальчику исполнилось 13 лет, отчим стал брать его с собой в путешествия. Они побывали в тайге, на Памире, плавали на паруснике «Седов» и с Тимом Северином на судне «Арго».

Свою жену Сенкевич впервые взял с собой в путешествие вскоре после свадьбы: на тростниковой лодке «Тигрис» они отправились в Месопотамию. Рассказывает Ксения: «Я вспоминаю это время как одно из самых счастливых в своей жизни. Мы жили в палатке – в садах Эдема, на стрелке, где сливаются Тигр и Евфрат… Пятьдесят четыре градуса в тени, но тени не было! Влажность такая, что зацветали лужи. По утрам у нашей палатки выстраивалась длинная очередь из арабов. Дети, мужчины, старики приходили к русскому доктору лечиться… Слегли с температурой и многие из членов экспедиции. Муж говорил не «экспедиция «Тигрис», а «госпиталь «Тигрис». Лодка долго не могла стартовать, все были измотаны… Но Юра все время улыбался. Он вообще никогда не предавался унынию. Помню, когда полоска воды между судном и берегом стала расширяться сантиметр за сантиметром, я поняла: все! Уплывают! Совсем уходят! Я побежала назад, на нашу стрелку, и замахала бейсболкой. У меня и у Юры они были одинаковые, белые. Он просил: «Не уходи, у нас сильная оптика, мы тебя будем видеть долго-долго». Лодка быстро удалялась, и вдруг с мачты сверкнул солнечный зайчик: я поняла – это Юра. Я все махала и плакала…»