Мечтают ли андроиды об электроовцах - Филип Дик

Исидор замолчал, но было поздно.

Он уже выдал себя, и по вспыхнувшему на ее лице внезапному отвращению он понял, что она его разгадала.

— Я почти прошел этот тест, — объяснил он, — на умственные способности.

Голос его дрожал.

— Я умственный специал, совсем не такой, как остальные. И Сострадающему это все равно.

— Что касается меня, — проронила девушка, — то я считаю это главным недостатком сострадающих.

Исидор понял, что она объяснила ему свое отношение к недоумкам.

— Я пойду обратно к себе, — Исидор повернулся.

Он направился к лестнице, сжимая в руке пачку маргарина. Тепло его руки растопило маргарин.

Девушка смотрела, как он уходит, но вдруг бесстрастное выражение ее лица изменилось. Она позвала:

— Подождите!

— Зачем? — спросил Исидор.

Он повернулся.

— Вы мне нужны. Надо подыскать соответствующую мебель в других квартирах, как вы предложили.

Она гордо подошла к нему. Обнаженная верхняя часть ее тела свидетельствовала об отсутствии даже грамма лишнего жира.

— В какое время вы возвращаетесь с работы? Вы могли бы мне помочь.

— А вы не могли бы приготовить ужин для нас двоих, если я принесу кое-что из продуктов? — поинтересовался Исидор.

— Нет, у меня слишком много дел.

Девушка отмахнулась от предложения, даже не вникая в него.

Теперь, когда исчез ее страх, в поведении девушки появилось что-то другое, нечто очень странное. Какая-то отстраненность, холодность сквозили в каждом ее поступке, слове. По крайней мере, так показалось Исидору. Дело было не в том, что она говорила или делала, а в том, чего она не делала и не говорила.

— Как-нибудь в другой раз, — предложила девушка.

Она направилась к своей квартире.

— Вы не забыли, как меня зовут? — спросил ее Исидор. — Джон Исидор. Я работаю…

— Вы уже говорили мне, где вы работаете.

Она на минуту остановилась у двери, открыла ее и тихо произнесла:

— У какого-то невероятного типа по имени Ганнибал Слоут, но мне кажется, что он существует только в вашем воображении. Меня зовут Рейчел Розен.

Она бросила на него последний холодный взгляд.

— Вы из ассоциации Розена? — уточнил Исидор. — Самого крупного производителя гуманоидных роботов, которых он делает для осуществления программы колонизации?

Странное, непонятное выражение вдруг промелькнуло на ее лице и исчезло.

— Нет, — объявила она. — Я об этой компании не слышала и ничего о ней не знаю. Еще одна ваша недоумочная фантазия, надо полагать, Джон Исидор и его персональный генератор эмпатии. Бедняжка мистер Исидор.

— Но, судя по вашему имени…

— Мое имя, — проговорила девушка, — Прис Страттон. Это мое имя по мужу, и я пользуюсь только им. Можете называть меня Прис.

Она подумала и предложила:

— Нет, лучше обращайтесь ко мне “миссис Страттон”, потому что мы друг друга почти не знаем. По крайней мере, я вас не знаю.

Дверь за ней захлопнулась, и Исидор остался один в пыльном коридоре, погруженном в полумрак.

Семь

“Да, вот такие дела, — подумал Джон Р. Исидор, сжимая в ладони размякший кубик маргарина. — Возможно, она еще передумает и разрешит мне называть ее Прис. И, может быть, я достану банку довоенных овощных консервов для ужина. Но, вероятно, она не умеет готовить. Ничего, я ей покажу. Я приготовлю ужин для нас двоих и объясню ей, что надо делать, если она вдруг в будущем захочет поужинать вместе со мной. Да, она наверняка захочет, как только я научу ее. Большинство женщин, даже молодых, любит готовить. Это инстинкт”.

Поднявшись по темной лестнице, он вернулся в свою квартиру.

Облачаясь в белую рабочую униформу, Исидор подумал, что в ней действительно есть нечто необычное. Но Исидор уже понял, что даже если поспешить, он все равно уже опоздал на работу, и мистер Слоут станет сердиться.

Ну и что? Она, например, не слышала о Бастере Дружби, хотя это и невероятно. И ничего.

“Бастер — самая важная персона из всех живущих, кроме, может быть, Вилбура Сострадающего, но ведь сострадающий — это не живой человек, это какая-то верховная личность со звезд, по космическому шаблону наложенная на нашу культуру. По крайней мере, так все говорят. И мистер Слоут тоже так говорит, а Ганнибал Слоут многое знает. Однако странно, что девушка так непоследовательна в отношении собственного имени. Возможно, ей необходима помощь. Могу ли я ей помочь? Специал, недоумок, что я знаю? Я не имею права эмигрировать, и в конце концов пыль прикончит меня. Мне нечего предложить ей”, — размышлял Исидор.

Одетый и готовый отправиться в путь, он покинул свою квартиру и поднялся на крышу, где был припаркован его видавший виды аэрокар.

Час спустя, уже посидев за рулем служебного автофургона, он принял первое за этот день сломавшееся животное: электрического кота. Животное лежало в пластмассовой пылезащитной корзине в заднем конце фургона, нервно и громко дыша. “Да, вполне можно принять его за настоящего”, — отметил про себя Исидор, направляясь к ветеринарной лечебнице Ван Несса. Это было весьма карликовое заведение, которое едва сводило концы с концами в условиях жесткой конкуренции, царившей в сфере ремонта поддельных животных.

Кот громко вздохнул.

“О, господи, — подумал Исидор, — такое впечатление, что он и в самом деле умирает. Наверное, закоротило батарею с десятилетним зарядом, и теперь перегорают все контуры”. Это был солидный ремонт. Мастеру ветлечебницы Ван Несса, Милту Борогову, придется изрядно попотеть. “А я не назвал владельцу цену за ремонт, — мрачно вспомнил Исидор. — Парень просто сунул мне кота, сообщил, что он спешил на работу. Во всяком случае, разговор внезапно был прерван, и владелец с громом умчался в небо в новеньком заказном каре. Новый клиент”.

Коту Исидор сказал:

— Сможешь продержаться, пока мы доберемся до мастерской?

Кот не умолкал.

— Ладно, я перезаряжу тебя сейчас, — решил Исидор.

Он посадил фургон на ближайшую свободную крышу и, не выключая мотора, пробрался к пластиковой защитной корзине для транспортировки животных, которая вместе с белым комбинезоном и названием фирмы на фургоне создавала полную иллюзию настоящей ветлечебницы.

Электрический механизм, заключенный в совершенно натурального вида серую шкуру, булькал и хрипел. Его видеолинзы остекленели, металлические челюсти были крепко сжаты. Что всегда поражало Исидора, так это все эти контуры-признаки “болезни”, встроенные в поддельных животных. Механизм, лежавший сейчас на коленях Исидора, был устроен таким образом, что когда выходил из строя основной агрегат, то вся конструкция не просто ломалась, а принимала совершенно естественный вид заболевшего животного. “Даже я мог бы обмануться”, — подумал Исидор, шаря тем временем в меховом покрытии живота электрического животного и отыскивая крышку контрольной панели, весьма миниатюрной у всех поддельных животных. Исидор не мог отыскать ее, а времени у него не оставалось — механизм почти перестал действовать. “Если дело в коротком замыкании, — подумал он, — то стоит попытаться отсоединить один из проводов батареи, механизм лишится питания, и ему не будет причинено никакого вреда, а потом в мастерской Милт снова присоединит батарею”.