1894 - Владимир Голубев

Теперь, приняв практику конвоев, Япония решила и эту проблему. Граф знал оружие пиратов, самоходные мины опасны лишь на близком расстоянии, и главное — не подпускать пиратов ближе морской мили. Он не подозревал, что во Владивостоке торпеды постоянно совершенствуются. Первоначально, дальность хода торпед «с сухим подогревом» увеличилась до мили, затем до двух, а последняя партия торпед «с влажным подогревом» имела дальность хода до трех миль. Но пока дальше опытных образцов дело не дошло, и стоили они слишком дорого.

Бронепалубный крейсер, крупнейший корабль японского флота, имел очень тяжелое вооружение, в результате слабую защиту, плохую мореходность и уязвимость от огня орудий всех калибров. Как только крейсер остался в одиночестве, из-за мыса острова Цусима показались шесть крошечных точек, почти не различимых среди дождя. До этого корабли гавайских пиратов не дымили, видимо, стояли на якоре с загребенным жаром в топках. Но и после выхода кораблей из засады дым странным образом стелился над водой, не уходя ввысь. Вице-адмирал отдал приказ уходить к проливу Симоносеки на полном ходу, отсекая катера противника огнем шрапнели на расстоянии морской мили от крейсера. Когда гавайские пираты подошли ближе, граф рассмотрел хищные силуэты двух шестидесятиметровых кораблей. Они шли также неимоверно быстро, как и крошечные вражеские катера. Вице-адмирал мысленно обрадовался своему мудрому решению: отсечь корабли противника.

Если бы артиллерия пыталась попасть в такие быстрые цели, его ждал крах.

Не доходя до кипящей от шрапнели воды, противник произвел залп самоходными минами, и отвернул в сторону, растягивая линию атаки.

Корабли гавайцев обгоняли крейсер, а катера чуть отстали. Пираты вынуждали японских артиллеристов сделать огневой заслон более редким. У вице-адмирала была единственная возможность спастись — уйти как можно дальше от пиратской базы. Ито Сукэюки знал, что катера избегают уходить далеко в море. Оставшись наедине с двумя кораблями противника, граф рассчитывал на победу в артиллерийской дуэли. Через несколько минут вице-адмиралу доложили, что вражеские самоходные мины прошли мимо, матросы видели их следы на воде. В это время четыре орудия на вражеских кораблях пристрелялись по крейсеру, и открыли ураганный огонь. Стрельба из них производилась унитарными патронами, и пираты ухитрились развить огромную скорострельность, 10 выстрелов в минуту. Через несколько минут гавайцы сделали перерыв в стрельбе. Оказалось, они успели зарядить свои минные аппараты и маневрировали для их нацеливания. Катера также произвели залп минами, и отвернули назад к своей базе. Вице-адмирал воспользовался ошибкой пиратов, и отдал команду временно изменить курс.

Все мины снова прошли мимо, но два пиратских корабля опять нащупали цель, и возобновили свой дьявольски ураганный огонь. Граф позавидовал подготовке их артиллеристов, видимо, командир пиратов не экономит на боеприпасах, и постоянно проводит стрельбы. Понятно, ему не приходится отчитываться перед штабом за каждый попусту истраченный снаряд.

Следующий залп самоходных мин последовал гораздо позднее. Граф приказал отсекать корабли пиратов на полутора милях, и те не решались впустую тратить дорогие мины. После бессмысленного залпа гавайцы прекратили стрельбу и ушли. Граф вздохнул с облегчением, и напрасно. Предельная скорость крейсера не прошла для него даром, дымогарные трубки котлов начали обильно течь, в результате по прибытию в Токио корабль оказался не способен двигаться далее.

— Артиллеристы у тебя потрясные!!! — никак не мог успокоиться Гусев.

— Все четыре расчета. Как ни странно. Где Бузов их набрал? Понятно, получают они вчетверо, против бывших своих окладов. Мир посмотреть, тоже интересная возможность. Но все четыре расчета, да так слажены!!! Я их еще в Англии хотел на берег списать, как только увидел на приемных испытаниях кораблей, на что они способны. Учти, там они стреляли вчетверо медленнее, от англичан береглись.

— И что же не списал? — рассмеялся Гусев.

— Передумал. Не захотел менять русских шпионов на английских. Поначалу орудийный расчет был из шести человек. Я в Гонолулу добавил наших артиллеристов, по два на каждое орудие, — сообщил Ершов.

— Для такого стального монстра малокалиберная артиллерия, увы, безопасна. Роберт, теперь ты видишь, что ракеты абсолютно безвредны для крейсеров? — повернулся Гусев к Вилкоксу.

— А я и не утверждал, что сами ракеты могут принести крейсеру какой-то вред. Огонь и дым должны помешать артиллеристам точно стрелять, — уточнил Вилкокс.

— Роберт прав. Нужно менять снаряды на зажигательные. Если бы японцы потеряли нас из видимости, мы могли безопасно прорваться, и подойти на короткую дистанцию. Потратить столько торпед впустую — это нужно уметь!!! — Ершов опять начал сокрушаться о «чудовищных» затратах, всвязи с потерей трех десятков торпед.

— Коля, вот он штиль! С одной стороны, катера легко набирают скорость, с другой стороны, мы не можем поставить дымовую завесу, — посетовал Гусев, и сделал вывод, — Главное — в другом, японцы нас боятся!

— Одиночный крейсер, зачем ему рисковать, связываясь с опасной мелюзгой?

Если бы он охранял караван, тогда наверняка бы действовал по-другому.

Многое зависит от капитана, — возразил Ершов.

— Граф Того три недели назад повел себя аналогично, то есть крайне осторожно, — продолжил свои насмешки Гусев.

— Володя, ты не уважаешь врага! Это опасно! — предостерег Гусева Ершов, — Любой японский генерал без колебаний пожертвует тысячами солдат и офицеров, а ты будешь долго прикидывать, вот как сегодня: потерять четыре катера и два истребителя с хорошими шансами утопить крейсер, или атаковать издалека, давая японцам реальную возможность спастись.

— Японец дважды применил противоторпедный маневр, — заворчал Гусев.

— К тому ты еще и японцев учишь! Мастер-класс открыл? — выразил недовольство Ершов.

— Мы не можем дожидаться катеров из Владивостока и ракетоносца с Сахалина, чтобы иметь решающее преимущество, атакуя одиночный крейсер.

Время! Время работает против нас. С одной стороны на нас давит Англия, в лице своего посланника с броненосцем. С другой стороны китайцы в одностороннем порядке готовят мир. Молодой богдохан Гуансюй и великий князь Гун уже сформировали официальную делегацию для переговоров. Нас не соизволили поставить в известность, — зло проворчал Гусев.

— Володя, Япония ещё не захватила всего, на что рассчитывала, ей еще рано заключать мир, — рассудил Вилкокс.