Обратный отсчет: Равнина - Токацин

…С первыми лучами света поверхность вокруг пришла в движение. Губчатые заросли оседали, как хлопья пены, сворачиваясь в комковатую массу. Из-под неё проступали многочисленные кольчатые сопла. Снова зашевелилось складчатое «веко». Что-то в глубине «скального массива» громко зашипело, и вся поверхность встряхнулась. Туун-шу выпрямил подогнутые лапы и защёлкал спинными пластинами. Вдалеке, на длинных гребнях обросших «скал», тоже что-то хлопало щитками, шипело и обменивалось скрежечущими воплями. Вокруг забулькало — кольчатые трубки, как по команде, выпустили цветные складчатые веера. Вместе с втяжными «листьями» из «сопел» вылетало что-то панцирное и шмыгало в складки «камня».

Туун-шу снова заворочался, нагнетая воздух в полости. Под ним, упираясь в брюхо, шуршали вееровидные листья.

— Ну как? — нетерпеливо спросил Вепуат — и в очередной раз попытался сунуть нос в приоткрытый реактор. Гедимин сердито сощурился и поднёс ладонь к просвету. Пальцы чувствовали слабое ровное тепло. Сармат потёр висок и снова представил себе светящиеся твэлы. «Станция, приём…»

«Палуба» качнулась. Гедимин вцепился в броню туун-шу, едва не выронив сфалт. Поверхность вокруг шла волнами. Небесный гигант отряхивался, расправляя складки на боках. Летучая фауна сыпалась с него градом.

— Летим! — крикнул Вепуат, первым почуяв неладное. В «ущельях» «астероида» открылись проёмы. Со свистом развернулись перепончатые «плавники». «Палуба» качнулась с «борта» на «борт». Туун-шу наконец выдернул лапы из «губки», взвился в небо, сопротивляясь уволакивающему ветру. Ещё удар хвостом — и зверь развернулся брюхом кверху… точнее, книзу. Область аномальной гравитации осталась позади. Гедимин встряхнул головой, прижимая к себе едва не оброненный сфалт, и посмотрел вверх. Там, утаскивая за собой летучие стаи, уплывал живой астероид.

— Яд-дро Сатурна… — протянул Вепуат, провожая его затуманенным взглядом. Туун-шу ударил хвостом, нырнул в разлом вслед за гигантом и снова начал набирать высоту. Вепуат, опомнившись, хлопнул его по броне.

— Сто-ой!

…На пятом разломе туун-шу всё-таки остановился, раздул бока и уставился всеми глазами на сарматов. Больше смотреть было не на что — хвостовые лопасти «астероида» исчезли в разломе. Внизу клубилась сероватая дымка.

— Ну что? «Элидген» отозвался? — нетерпеливо спросил Вепуат. Гедимин фыркнул.

— Ты лучше скажи, где мы.

«И куда эта тварь успела улететь за ночь…» — рёбра сдавил невидимый обруч. «Могла она сдвинуться так, чтобы мы не заметили?»

— Снизимся — посмотрим, — пробормотал Вепуат, опуская обе ладони на панцирь туун-шу. — Теперь надо оч-чень аккуратно спуститься…

…Дымка рассеялась. Внизу плыли каменные зубцы, торчащие из потрескавшейся глины. Она отливала фиолетовым.

— Ну вот, а ты нервничал, — Вепуат облегчённо вздохнул. — Это всё ещё Ксалан. И река где-то рядом. Сейчас аккуратно нарежем круги — и нас к ней вынесет. Попробуй ещё раз связаться с «Элидгеном»! Может, отсюда нас лучше слышно.

…Станция молчала — и в этом сегменте Ксалана, и в следующем.

— От сильного к слабому, — бормотал Вепуат, снова сверяясь с дозиметром. — Главное, понять — мы у края или по центру…

Гедимин только поморщился. Он видел, что среди камней всё чаще попадаются насквозь прогоревшие остатки деревьев… и что фиолетовый отлив глины от разлома к разлому слабеет. «Может, мы и у края. Но река, похоже, далеко.»

— Была бы видимость получше… — Вепуат покосился на дымку. — Надо было подождать рассвета. Хоть пару направлений узнали бы. Эллур — он же на «запад» от Ксалана, так?

Гедимин пожал плечами.

— Я местных карт не видел.

Вепуат придержал разогнавшегося зверя и поднял «телескоп».

— О, там уже есть огнелюбки… Ядро Сатурна!

Он, не опуская «телескоп», развернулся с ним к Гедимину. Сармат заглянул в окуляр и увидел тёмное пятнышко — повисший над каменистой равниной «дирижабль».

— Кьюссы. Интересно, что они там делают, — Вепуат понизил голос и потянулся к височным щиткам. Гедимин тоже хотел прикрыть шлем, но разведчик резко мотнул головой.

— Пока не надо. Мы сейчас осторожно подлетим…

…Чужой туун-шу «бросил якорь» над грудой крупных камней. Гедимин пригляделся, не понимая, что в этой груде его тревожит, и вздрогнул. Камни были едва-едва обработаны, кое-как сложены плоскостью на плоскость — и всё-таки это была постройка, и довольно древняя, политая и кислотой, и расплавленным металлом. Внутри стен, изогнутых полукругом, шевелилось что-то яркое.

— На «корабле» кто-то остался, — прошептал Вепуат, опуская «телескоп». — Видишь, он, считай, не привязан — а висит, где повис?

Красный рукав, высунувшийся из нижнего «люка», помахал кому-то внизу. Из здания, лишённого крыши, что-то ответили, но слов было не разобрать.

— Сканер не трогай — могут почуять, — прошептал Вепуат. Тикс под его тихие команды плавно разворачивался в небе. «И правда, недостроенная башня. Вот дверной проём на всю высоту…» — мелькнуло в голове Гедимина. Он заглянул внутрь, туда, где шевелились тени, и зашипел, стискивая зубы. Посреди круглого «отсека» стоял, расставив руки, сармат в тяжёлой броне. Ещё двое сидели рядом. Один держался за голову. Из-под его рук, сквозь растворяющиеся бронированные перчатки, просвечивали ветвистые антенны, мех на длинной голове и судорожно зажмуренные глаза. «Мерцал» и второй — из-под «скафандра» торчал то край одежды с красной бахромой, то пушистые пальцы с перстнями, то широкие мохнатые уши. Тот, кто стоял с расставленными руками, неуверенно, совсем не по-сарматски, двинулся с места — и на пол ступила звериная лапа в узорчатом сапожке. Очертания скафандра «отвалились» от существа и остались на месте плотным чёрным силуэтом.

— Стой! — Вепуат повис на руках Гедимина, мешая развернуть сфалт. Сармат поймал сперва падающий плазморез, потом — оброненный разведчиком «телескоп», сунул владельцу и показал ему кулак. Кьюссы в башне ничего не заметили — они всё пытались натянуть на себя «голограмму».

— Они притворяются нами, — Гедимин стиснул зубы. Вепуат тут же вцепился в его руки.

— Вижу я. Не стреляй!

— Чего⁈ — Гедимин ошалело мигнул. Вепуат быстро закивал.

— Отсюда весь заряд уйдёт в разломы. Подлетим поближе. Ты… сиди спокойно, пока я не дам сигнал, ладно? Есть мысль…

«Мысль…» — Гедимин, стиснув зубы, нехотя